– Чтоб меня черти драли, – прошептал шокированный Олег. Он сжал пальцы: рукоять удобно устроилась в кулаке. Легкое движение кистью – и десятисантиметровый предмет удлинился втрое. Гибкие сегменты раскрылись, шарик задрожал на конце телескопической палки, эхом отдаваясь в мышцы.
Складная дубинка не была эксклюзивной вещью, но Олег не сомневался, что держит именно то оружие, которым весной две тысячи восьмого покалечил насильника в заброшенном туалете. Он безошибочно узнал царапины и потертости на рукояти. «Король дилдо», хулиганская игрушка, средство самообороны. Его экспроприировали приехавшие к туалету менты. Участковый потом вернул дубинку владельцу, но она куда-то запропастилась. На десять лет. И нашлась – вот так совпадение! – в дюжине шагов от фальшивой могилы Влады. Воткнутая в землю.
«Что же ты хочешь мне сказать, малявка?»
Стискивая палку, Олег вновь убедился: его сестра не была обычной девочкой.
Машина тарахтела по кочкам сзади, сбавляя скорость.
Олег отточенным жестом вернул сегменты в рукоять и спрятал дубинку. Сердце гулко стучало под ребрами. И было что-то еще. Ощущение могучих крыльев, расправляющихся за спиной.
Автомобиль – ульяновский Hunter – поравнялся с пешеходом и затормозил. На крыше была оборудована полицейская мигалка, за рулем сидел парень в темно-синей рубашке. Молодой, с приветливым лицом и буграми мышц под летней формой, он бы запросто прошел кастинг на роль в российском боевике.
– День добрый.
– Здравствуйте, – Олег уже где-то встречал водителя, но в Свяжено все и всех где-то уже встречали.
– Не узнаете?
– Простите, нет.
– А я вас сразу узнал, – парень улыбнулся и отворил пассажирскую дверцу. – Садитесь, подвезу.
Олег пожал плечами и сел рядом с водителем.
– Сестру навещали?
– Могилу, – уклончиво ответил Олег и перевел тему:
– Так мы учились вместе?
– Я младше на два года. Вы у Беликовой в классе были, а я – у Веретенникова.
«Ох, черт». – Память заработала, как разогретый мотор. Олег уставился на полицейского.
– Костя, да?
– Кирилл, – парень хлопнул себя по нашивке, – сержант Кирилл Самсонов.
Свяжено продолжало удивлять.
Летом четвертого года Олегу стукнуло шестнадцать. Родители гостили у друзей, а он развлекал сестру. Он не жаловался, если мама сплавляла ему Владу. С малявкой, даже девятилетней, было интересно.
Мартовка начиналась на юге, протекала под шоссе вялым ручейком и расширялась, огибая поселок. В девяностые по ней курсировал единственный паром, который собственноручно смастерил отец Глеба. Напившись, паромщик нечаянно поджег судно и сгорел в нем, как мертвый викинг посреди реки.
Берег со стороны парка был высоким и крутым, испещренным ласточкиными гнездами. Противоположный – пологий, песчаный – облюбовали купальщики. Олег предпочитал Монастырский плес, где в холодную пору зимовали рыбы, а весной лед красиво обрушивался с перекатов. Русло здесь изгибалось, и глинистый берег взмывал утесом. На утесе когда-то стоял монастырь, подаривший название плесу. Сегодня от него сохранился только скучный укутанный лишайником фундамент.
Олег редко взбирался к руинам, но любил позагорать с другой стороны плеса. Влада просила историй, и он рассказывал, щекоча ее пятку травинкой. Свяжено преобразовывалось. Флибустьеры бороздили бездонную Мартовку. На утесе поднимался феодальный замок. Дикие звери населяли лесхоз.
– А там что? – Влада показывала пальчиком на водопропускную трубу под трассой.
– Пещера тролля! – нахохливался Олег.
– А что такое – тролль?
– Чудище такое. Зеленое, и башки у него три!
– Наверное, умное, если три башки, – рассуждала Влада.
– Какой там! Глу-у-упое! Раньше у него зубы были, и он прохожих ловил и ел! А как зубы от старости выпали, он голодный сидит. Но только сунься в пещеру, он тебя поймает и обсосет от пяток до макушки, выйдешь вся в троллиной слюне.
– Фу! – Влада молчала минуту, чтобы позже предложить: – Давай троллю детское питание купим, тонну, у деток ведь тоже зубов нет.
Солнце спустилось за сосновые пики. Олег сказал, что пора домой, и послушная малявка безропотно засобиралась. Но внезапно, на подходе к трассе, ее словно подменили. Вырвалась, отбежала, забила ножками по песку.
– Пошли туда! – она смотрела большими глазами на утес.
– Поздно, родители вот-вот приедут. Идем.
– Нет! – Влада увильнула от его рук. – Нет! Туда!
В голосе звенели несвойственные покладистому ребенку капризные нотки. Туфли взбивали песок. Щеки дрожали.
– Туда! Туда! Туда!
Влада почти визжала. Резкая перемена настроения огорошила брата.
– Эй, все хорошо?
– Туда! – Влада запрыгала по камням, огибая речную излучину.
– Эй, не убегай! Упадешь! Да чтоб тебя!
Мама сказала потом, что Влада услышала крики о помощи, но грохот перекатов заглушил бы пушечный выстрел. Да мальчик и не кричал. Он дергался, как уж, ногами лежа на земле, выше пояса – в реке. Голова погружена под воду, он захлебнулся за минуту. На узкой полосе между склоном утеса и руслом, мальчик искал ящериц. У него случился эпилептический припадок, он упал в Мартовку. Ребра скал надежно скрыли агонизирующее тело от чужих глаз.
Но была Влада. И было первое чудо. Пусть тогда Олег ничего не ведал про чудеса.
Он вытащил мальчонку из воды и оказал помощь, как учили на ОБЖ. Мальчик ожил еще и потому, что Глеб подначивал Олега прогулять тот урок про спасение утопающих, но Олег не прогулял.
Сержант Самсонов был пацаненком, которого Влада спасла четырнадцать лет назад.
– Так вы в полицию пошли?
– Пошел. Отслужил, академию кончил и на родину вернулся.
– Много работы? – мысленно Олег был далеко. Он думал о совпадениях, о странных встречах, о чудесах, материальных, как палка в кармане штанов.
– С утра до вечера мотаюсь. В основном – профилактика. Лекции в школе. Со школы гражданин формируется, так?
– Так…
– Сейчас каникулы. А если каникулы – что, детей на произвол судьбы бросить? Родители в ус не дуют, и – что? Подростковая преступность, так? Мелюзга повадилась в «Дикси» воровать. Пьянки… Сегодня рейд по проблемным семьям, шпану на учет ставлю, завтра – проверка охотничьего оружия и условий его хранения. Ночью лейтенант звонит: едь! А там сто пятнадцатая статья, а сто пятнадцатая у нас – что? «Умышленное причинение легкого вреда здоровью». Ну и сто шестнадцатая, ясен пень, «побои».
УАЗ выкатил на Ленина. Тут сосредоточились главные здания Свяжено: поселковая администрация, полицейский участок, баня. В зеленоватой кляксе Пожарного пруда плавали утки.
