– Ты часом не заболела? – она прищурилась, затем удовлетворенно кивнула и продолжила:
– Евич, срочно одевайся, мы идем штурмовать музыкальный олимп.
– Чего-о?
Подруга шустро вскарабкалась на кровать и обняла обалдевшую Еву.
– Чего-чего, сегодня ярмарка, забыла? – Лиз чмокнула ее в щеку и откинулась на спину.
– Ты только представь себе: на площади полно народу, все что-то покупают, веселятся, наслаждаются концертом и тут… – она запнулась. – В общем, будет здорово! Вставай!
И Лизка набросилась на нее, щекоча подмышками и хохоча на весь дом. Ненормальная! Ева рассмеялась. Отбрыкиваясь от сумасшедшей подруги, она чуть не свалилась с кровати.
– Ладно-ладно, – простонала, сдаваясь. – Только чур без сюрпризов!
Лиза деловито кивнула, но хитрый прищур и озорные искорки в глазах выдавали ее с потрохами. Явно что-то задумала. Ева вздохнула. Была бы это не Лизка, не придумай она очередной авантюры. Ладно, уж, что может такого случиться на площади, где будет полно народу? Во всяком случае, ничего страшного, это уж точно.
Погода стояла чудесная. Вчерашняя духота растворилась в ночи, и сегодня у жаркого солнца появился напарник – легкий свежий ветерок. Еще на подходе к городской площади до девчонок донеслись задорные звуки музыки.
– Ой, Евочка, там будет столько всего вкусного! – подруга восхищенно всплеснула ладонями. – И моя любимая халва будет!
Ева усмехнулась.
– Ты, что, в магазине халву не купишь?
– Скажешь тоже, в магазине. Тут же своя, домашняя, – она притворно вздохнула. – Эх, Евич, ничего ты не понимаешь в еде. Тут ведь главное не живот набить – удовольствие. Вот это важно.
Она схватила Еву за руку и потащила сквозь толпу к ярким палаткам.
– Смотри-смотри, козинаки! – Лизка взвизгнула и ринулась к толстощекой тетке, торгующей сладостями.
– Наслаждайся, – шепнула ей вслед и заинтересованно уставилась на соседнюю палатку. Ее хозяин – невысокого роста щупленький мужичок с одухотворенным выражением лица демонстрировал даме картину. Ева подошла ближе.
На небольшом холсте маслом был изображен бегущий серый волк, на спине которого лежала спящая царевна. Однако.
– А я вам говорю, что должен быть еще царевич, – возмущенно тыкая пальцем в полотно, твердила худощавая собеседница.
– Дамочка, это вы меня с Васнецовым путаете. У того с царевичем. Мой волк похищает красавицу для себя.
Бледное лицо дамы тут же вспыхнуло.
– Что значит для себя? На что это вы намекаете?
– Да ни на что не намекаю, женщина! – раздраженно воскликнул художник. – Он похищает ее по своим, значит, личным причинам и все. Дальше, как говорится, каждый додумывает в меру своей распущенности. Не нравится, идите вон русалок Бабоховских смотрите.
И он неопределенно махнул рукой в сторону. Ева окинула взглядом палатку. На специальных подставках были расставлены картины разных размеров, но все их объединяла общая тематика – волки. Вот на этой изображалась стая во главе со свирепым вожаком, на этой одинокий волк на краю утеса воет на луну, на этой пара: белая волчица прижимается к боку здоровенного черного волка. Ева как зачарованная переводила взгляд с одного холста на другой.
– Что, нравится? – учтиво склонил голову торговец-художник.
– Нравится, – призналась Ева. – Скажите, а вы когда-нибудь встречались с ними?
Мужчина нахмурил брови.
– С кем? С волками? – и тут же заулыбался. – Однажды, давным-давно, когда я был мелким пацаненком. Жили мы тогда, значит, еще в деревне, это потом уже в город перебрались. Так вот, сбежал я, значит, ночью в лес. Приключений захотелось. Что тут скажешь, пацан. Ну и нашел-таки их, значит, приключения эти. Зверя вот этого повстречал.
Художник взял в руки картину в простенькой деревянной раме и протянул Еве. С темного холста, окруженный стволами деревьев, на нее смотрел огромный серый волк. Его раскосые желтые глаза, казалось, смотрели прямо в душу. Жаркая волна окатила ее с головы до ног, и Ева испуганно оглянулась.
– Правда, хорошо получился? Как живой перед нами стоит. И взгляд… До мурашек пробирает, правда?
Довольный произведенным эффектом, мужичок забрал картину и водрузил ее на центральное место.
– Да, получился отлично, – рассеянно согласилась Ева.
– А знаешь, почему у него такой проницательный взгляд? – художник произнес это таким тоном, словно собирался поведать ей какую-то страшную тайну, оглянулся, не подслушивает ли кто и уже шепотом добавил. – Потому что он – оборотень.
Ева удивленно приподняла бровь, теперь уже с любопытством разглядывая самого хозяина необычных картин. Он это что, серьезно? Вздохнула. Похоже, что серьезней не куда. Странный мужчина покосился по сторонам и, снова воззрившись на Еву, продолжил:
– Когда он вышел из-за деревьев, я думал, что это конец. Сожрет, значит. А он ничего. Только пристально посмотрел на меня, потом будто бы кивнул лохматой башкой и скрылся в темноте.
– А с чего вы вообще взяли, что он оборотень? – не поняла она.
– Да с того, что в той стороне, значит, куда он ушел, мелькнула человеческая фигура. И не просто какого-то там заблудшего охотника или пьянчуги, нет. Голого мужчины. Правда это было так мимолетно, что я и рассмотреть его толком не успел, но это был точно не зверь. И вот скажи, откуда было, значит, взяться ночью в лесу голому мужику? Теперь поняла?
Художник замолчал и выжидающе уставился на Еву. Да уж, сказочник из него так себе, хоть и пишет отличные картины. Она кивнула. Лучше уж согласиться, чем ввязываться в дискуссию о том, что оборотней нет и быть не может.
– Спасибо вам за увлекательную историю, но мне надо идти. Картины и правда чудесные.
Она попыталась развернуться, но зацепившись о низенький стульчик, стала падать. Чьи-то крепкие руки тут же подхватили ее и вернули в вертикальное положение, развернув лицом к обалдевшему художнику.
– Ты постоянно попадаешь в неприятности или только, тогда, когда я оказываюсь рядом? – услышала за спиной знакомый насмешливый голос.
Черт! Вот откуда он здесь взялся? Ева снова развернулась, на этот раз, предусмотрительно глянув под ноги, и уставилась на Макса. Он был безупречен: обтягивающая идеальный торс белоснежная майка, светлые бермуды, на груди болтается камень в изящной золотой огранке. На губах блаженная улыбка, а темные очки вздернуты на голову. Бегло осмотрев представшее перед ней великолепие, Ева, наконец, заглянула в бесстыжие глаза. На солнце они отливали медовым оттенком, лишь под определенным углом выдавая темную янтарную глубину. Ева невольно залюбовалась этой невероятной игрой света.
– Кто это, Макс? – капризно поджала губы белобрысая девица в темных очках и подцепила его под руку.
