После того, как все оказались по эту сторону перепонки, армейцы тщательно закрыли лаз, замазали его стыки глиной. Один из солдат, по-видимому, старший наряда, обратился к Вере, видя в ее руках офицерский арбалет:
– Приготовьтесь к бою, могут попереть – было уже такое. Чуть что – стрелять на поражение.
Вера кивком отдала команду, ее люди взвели арбалеты. То же сделали и двое армейцев. Остальные солдаты привели в действие два больших баллона с поршнями. Двое армейцев стали качать поршни, двое взяли в руки идущие от них шланги, направив распылители в сторону двери.
Офицер открыл толстую дверь – неокрашенную, с мощными засовами и герметичными зажимами, со следами свежей сварки. За ней была еще одна дверь – старая, с облезлой краской, вмятинами и царапинами. Похоже, наружная дверь была смонтирована совсем недавно, уже после объявления карантина – ее можно было открыть только снаружи. Из шлангов в дверной проем брызнули две распыленные струи обеззараживающей жидкости. Командир, стоя в этом облаке, постучал прикладом арбалета в дверь. Оттуда послышался полный надежды взволнованный женский голос:
– Кто там? Кто?
Офицер громко, но бесстрастно ответил:
– К вам пришла медицинская помощь, как вам и обещали. Но чтобы не получилось, как в тот раз, дверь отмыкаете, но не открываете – мы сами ее откроем. Отходите на десять шагов назад и ждете там, пока к вам не войдут врачи. Кто-нибудь рванет к двери – сразу стреляем. С врачами будут военные – убры. Во всем слушаетесь их – им приказано убивать всех, кто без разрешения попытается приблизиться или сделать что-то не так. Вам понятно?
– Да-да! Все понятно! Я открываю дверь, и мы отходим.
Лязгнуло запорное устройство. Офицер повернулся и сообщил:
– Входите очень быстро, чтобы дверь была открыта как можно меньше времени. Чтобы выйти, стукните три раза по три с короткими промежутками. Вас я тоже предупреждаю: если кто-то будет ранен или допустит повреждение в скафандре – можете даже не выходить, оставайтесь там. Все, я открываю дверь: военные вперед, врачи и прочие – за ними.
Офицер открыл дверь, быстро заглянул внутрь и убедился, что поселенцы отошли достаточно далеко, а потом шагнул в сторону, оставив проход пустым. Его солдаты еще сильнее стали давить на поршни, от чего струи распыляемой жидкости создали сплошную туманную завесу в дверном проеме. Вера вслед за своими людьми почти вбежала в помещение. Буквально через секунду за ними захлопнулась дверь.
Поселение Ботаники располагалось в бывшем подземном служебном помещении Минского Ботанического сада. Когда-то оно использовалось как хранилище для семян, саженцев, для проведения каких-то ботанических исследований – собственно, это и дало название поселению. Поселение Ботаники было относительно небольшим, но многолюдным. До нашествия ленточников оно не имело статуса самостоятельного поселения, входило в юрисдикцию станции Академия наук, с которым соединялось прямым подземным коридором. Ботанический сад, очищенный от экзотических деревьев и кустарников, превратился в плодородное поле, способное прокормить почти семь десятков Ботаников. После изгнания ленточников поселение Ботаники заполнили переселенцы, которых из-за естественного прироста и плановой миграции становилось все больше. Сюда же на постоянной основе прикомандировали двух ученых из Университета для проведения исследований по выведению новых сортов картофеля, льна и других культур.
Вера всматривалась в этих перепуганных людей, носивших заношенные повязки сомнительной стерильности и эффективности, но видимых признаков какой-либо болезни не заметила.
– Администратор жив? – спросила профессор.
– Пока жив, – ответил один из мужчин. – Но вряд ли вы захотите с ним общаться.
– Понятно – заражен. А кто здесь за старшего?
– Аня! Ты? – выступила вперед высокая женщина в очках, вымученно улыбаясь и всматриваясь в стеклянное забрало скафандра профессора. – Я надеялась, что сюда пришлют именно тебя, подруга.
Женщина неуверенно сделала шаг вперед. Профессор резко одернула ее:
– Тамара, оставайся на месте. Ни шагу вперед. Обниматься мы с тобой не будем. Тебе как биологу должно быть понятно почему. Но помощь твоя, конечно, будет мне нужна.
Тамара растерялась, услышав ледяной тон своей подруги, и, как бы оправдываясь, с нескрываемой обидой сообщила:
– Анна, я здесь не сидела сложа руки. С Виктором, пока он не… мы работали по изучению этого. Но у нас нет нужных приборов, расходников…
– Да уж, работали они… Вот она, ваша работа, повылазила вся наружу… Наделали… – недовольно забурчали Ботаники, сдерживая свои эмоции в присутствии посторонних и к тому же вооруженных людей, не оставляя сомнений в том, кого они винят в своих бедах. Царапины на лице Тамары, ее подпухшие от слез глаза и загнанный взгляд говорили о том же.
– Ладно, начинаем работать! Я бы предпочла, чтобы нам не мешали, – властно сообщила профессор, повернувшись вполоборота к Вере и тем самым дав понять, что ей пора действовать. – А ты, Тамара, иди со мной.
Вера немедля кивнула своим бойцам и, чуть приподняв арбалет, громко крикнула:
– Все зайдите в то помещение. Что это у вас? Кладовая? Отлично, все зайдите туда. Так, хорошо. Если кто-то попытается выйти, мы стреляем без предупреждения. Если это случится, могут пострадать дети. Еще раз насчет детей – вы за них в ответе, поэтому позаботьтесь, чтобы никто не выходил…
Ботаники удивились, услышав женский голос, не слишком искаженный фильтрами скафандра, но все же покорно попятились. Они едва вместились в кладовую. Снаружи за ними заперли дверь.
– Офицер, предпочту, чтобы вы шли с нами. Там больные, и я бы не хотела всяких недоразумений, – вроде как попросила, но на самом деле приказала профессор.
– А мы пока займемся своими делами, – сообщил один из инженеров, направляясь со своим коллегой осматривать помещения. Штабист уже давно от них отошел и, смешно заложив руку за спину, прохаживался взад и вперед, как на прогулке, при этом внимательно осматривая пол, стены, потолок и внутреннее убранство помещений.
Вера убедилась в прочности запора, оставила там двух солдат, а сама с еще двумя направилась за профессором и Тамарой. Они вышли в коридор, который огибал основное помещение по периметру. Профессор пропустила Веру вперед как бы из вежливости, но Вера подумала, что профессор боится своей подруги, вернее, той заразы, носителем которой она может быть. Из-за Вериной спины Анна спросила у Тамары:
– Твои соображения?
– Это мицеон.
– Я читала это в твоей докладной. Но насколько ты в этом уверена?
Тамара остановилась и резко обернулась.
– Анна, мне бы поговорить с тобой наедине.
После недовольной паузы профессор ответила:
– Ладно. Где тут у вас есть какой-нибудь закуток? И кстати, офицера ты можешь не бояться. Она умеет быть глухой и слепой. Ведь так, офицер?
