– Я не знаю. Возможно, это нужно сделать в какой-то более галантной манере, подготовить и обставить должным образом. Но я считаю, что все это наносное.
– Ты меня пугаешь, – укладывая в футляр пуховку
[10] и оборачиваясь к нему, заинтригованно произнесла она.
Рука Жана скользнула в карман форменных галифе и появилась уже с фиолетовым бархатным футляром. Сразу догадавшись, куда клонится дело, Катя даже руки завела за спину и с горькой улыбкой покачала головой. Давая тем самым понять, что футляр с кольцом не стоит даже открывать.
– Почему? – враз помрачнев, спросил он.
– Ты не все обо мне знаешь.
– Это в прошлом. Меня же занимает только настоящее и будущее. Если ты переживаешь по поводу моих родителей, то мать уже несколько лет как покинула этот мир. Отец ждет не дождется, когда я наконец оставлю службу, вернусь домой и представлю ему внуков. Мнение остальных родственников меня попросту не волнует.
– Хм. Присядь, – с грустным вздохом попросила она.
Понимая, что им в кои-то веки предстоит серьезный разговор, Жан опустился на кровать. Разумеется, решение сделать ей предложение было не спонтанным. Он все хорошенько обдумал и расспросил о Кате у ее знакомых по России. А потому успел узнать многое. И чтобы избавить от тяжелых объяснений ту, которую любил всем сердцем, заговорил первым:
– Я знаю, что ты была замужем. Знаю, что была обделена теплом мужа и искала ласки на стороне. О разводе и о том, что у тебя отобрали сына. Я обещаю тебе, что верну тебе мальчика. Правдами или неправдами, но верну. Я знаю, что ты любишь меня, и верю, что впредь тем невинным шалостям в твоей жизни больше не место. А потому…
Он вновь попытался открыть футляр, но Катя накрыла его пальцы своей ладошкой. Вздохнула и, печально посмотрев ему в глаза, вновь отрицательно покачала головой. Однако этот ее жест еще больше уверил Жана в том, что он прав в своем выборе. Любая другая уцепилась бы за такую возможность, но только не та, что заполонила его сердце.
– Повторяю, ты не все обо мне знаешь. Клим… После развода я его ненавидела. Но по сути, он хороший, добрый и заботливый супруг. Мягкотел, нескладен, но чист душой и верен. Его тетка – это совсем другое. Это тигрица в человеческом обличье. И замуж за него я пошла только из-за наследства…
– Этим никого не удивить. Большинство браков заключаются по расчету, – перебил ее Жан.
– Погоди, милый. Прошу.
– Хорошо.
– У меня не отбирали сына. Могли, конечно, но не стали этого делать, потому что в этом случае меня должны были ославить на весь свет и окончательно испортить репутацию. И это могло отразиться на сыне в будущем. Не скажу, что я совершила что-то шокирующее для светского общества. Но ведь все зависит от того, как это преподнести. С теткой моего бывшего мне не тягаться, она меня втопчет в грязь. Так что сына у меня все одно отобрали бы. По закону. Но… Клим предложил другой вариант, и тетка Аглая не стала тому противиться. Представили все так, что Клим нашел себе другую и решил бросить меня. Тетка же Аглая, используя связи и влияние, отобрала у меня Сережу. В принципе ей, гадине, это еще и в плюс.
– Это не повод отвергать меня, – с горячностью возразил виконт.
– Возможно. Здесь решать тебе, – пожав плечами, ответила она.
– И я уже все решил.
– Но ты не знаешь еще кое-чего. Я потеряла ребенка, – не решаясь сказать ему всей правды, все же слукавила она. – После этого прошло больше года, но я так и не забеременела. Ни с Климом, ни с тобой, хотя, видит бог, стремилась к этому. Похоже, я не смогу подарить твоему отцу внуков и наследников. И коль скоро так, я не могу принять твоего предложения.
– Мы можем… – решительно предложил было Жан.
– Я, – сделав на этом ударение, вновь перебила она его, – не приму твоего предложения. Более того, мое сердце полно любви к тебе, но если появится та, кто сможет одарить тебя теплом семейного очага, я сразу же отойду в сторону.
– О чем ты говоришь, Катенька!
– Милый, нам ведь было так хорошо вместе. К чему все портить? Пусть идет как идет.
– Но…
– Торжественно клянусь, если вдруг случится чудо и я окажусь в тяжести, ты узнаешь об этом первым. И если к тому моменту все еще будешь готов связать жизнь со мной, то я буду самой счастливой женщиной на свете.
– Господи, знал бы кто, какое чудо повстречалось на моем пути.
– Я знаю, милый, – без ложной скромности с улыбкой заверила она. – Ну что, а теперь гулять на Елисейские поля?
– Разумеется, – решительно поднимаясь, согласился он. – А это я пока отложу. До лучших времен. – Он с многозначительным видом спрятал футляр в карман и потянулся за кителем.
Они уже были готовы покинуть квартиру, когда появилась Мишель, нагруженная бумажными пакетами с продуктами. Не чинясь, Жан подхватил их и понес на кухню, чем вверг служанку в краску. Она пыталась лепетать, что и сама справится, но кто бы ее слушал.
– Мишель, мы уходим на весь день. Пообедаем в ресторане. Поэтому приготовь только ужин.
– Хорошо, мадемуазель.
– Что-то еще? – уловив заминку служанки, поинтересовалась Катя. – Не смущайся, говори.
– Мясник в лавке сказал, что мы выбрали кредит, и в следующий раз он ожидает плату, – словно была в чем-то виновата, произнесла девушка.
– Господи, как же я могла забыть, – спохватилась Катя.
– Милая, сколько нужно денег? – перейдя на русский, поинтересовался Жан.
– О-о не-эт. Прости, но денег от тебя я не возьму. Тетка Аглая могла втоптать меня в грязь, но даже она не стала бы утверждать, что я была содержанкой.
– Но…
– У меня есть деньги. Клим – он не тетка. Говорю же, он очень хороший человек, пусть я этого и не ценила. Он настоял на том, чтобы положить мне содержание в тысячу рублей, почти две с половиной тысячи франков, пока я не выйду замуж. Я просто забываю зайти в банк.
– Он тебя все еще любит? – почувствовав легкий прилив ревности, поинтересовался виконт.
– О не-эт. Пусть Кондратьев и производит впечатление хлюпика, на деле это далеко не так. Есть в нем стальной стержень. И то, что в свете считается невинными шалостями, им было воспринято как предательство. Так что нет, он меня не любит. Более того, сейчас он меня ненавидит. Но и не допустит, чтобы мать его сына испытывала нужду.
– Я тоже не считаю подобное поведение невинными шалостями.
– Я знаю, милый. И поверь, от того дурмана у меня в голове уже ничего не осталось. И потом, за Клима я пошла по расчету. А тебя я люблю.
– Но предложение мое отвергаешь.
– Все-о, милый. Мы уже обо всем договорились. Мишель, посчитай, сколько мы должны лавочникам, и сегодня вечером я передам тебе деньги.
