– Я правильно тебя поняла? Ты отвлек меня от важных дел для того, чтобы я решила проблему твоей шлюхи?
– Шлюхи?!
– А как я ее должна воспринимать? – С нотками яда и осуждения в голосе поинтересовалась Викония.
Это удивительным делом задело Всеволода. Он вскочил. Подошел к ней. Заглянул в невозмутимые, чуть смеющиеся глаза. Словно напоминающие о том, что правда глаза колет. А потом взревев:
– ТЫ МЕНЯ БРОСИЛА! – И ударил в шкаф, стоящий рядом с ней. Сильно, но неудачно. Кисть травмировало и слегка распороло щепкой. Но эта боль слегка погасила злость и раздражение. Поэтому граф продолжил уже спокойнее. – Вот так встала. Попрощалась. И ушла. Просто ушла. Наигралась и бросила.
– Бросила?
– А как воспринимать твой поступок? Бросила. А теперь что за сцены устраиваешь? Ты знаешь, что у нее это был первый раз? И она шлюха? Какой это бред!
– Так чего же ты позвал меня? – Усмехнулась Викония, не теряя ни капли самообладания. – Иди к ней. Это ведь было так классно! Словно всю ночь голышом бегать по лесу…
– Боже! – Снова взревел граф, зверея. – Ты что, снова все подслушала?!
– Было бы что слушать, – фыркнула она с пренебрежением.
– Хотела бы посмотреть?
– Скорее поучаствовать, – мечтательно улыбнувшись и даже чуть закатив глазки, ответила Викония. – Сначала выпотрошить ее, стараясь поддерживать ее жизнь и ясность сознания до самого конца. До того момента, когда я стану выдирать из ее тела сердце собственной рукой. А потом долго и со вкусом убивать тебя. Прямо там. На постели.
– Так ты все-таки ревнуешь?
– О! Ты такой же, как и твой приемный отец! Вы не родные по крови, но это не мешает вам творить совершенно невероятные вещи! Тот, дурак, спутался со светлой эльфийкой и принял ее бога. И ты – не лучше. Это ведь надо было еще найти такое дерьмо! Ладно, что жрица Шар, что само по себе чудовищное унижение для меня. Так еще и такая никчемная тупая курица! Будешь оправдываться?
– Нет.
– Что, вот так просто признаешь свою вину?
– Вину? Ты бросила меня! – С нажимом произнес Всеволод. – Встала и ушла! Мне надо было принять обет безбрачия после твоего ухода?
– Ты знал, кто она, когда… – сказала она, скривившись.
– Знал. Да. Конечно, знал. Юная дурында, которая вляпалась в историю, одержимая истовой ненавистью и болью. Ненавистью, кстати, к Шар. Хотя на тот момент она этого не знала и позволила обвести себя вокруг пальца. Дурочка – да. Но она такая же жрица Шар, как я верный последователь этого Рулона.
– Кореллона, – закатив глаза, поправила его Викония.
– И это тоже подслушала?
– Ну разумеется! А ты на что надеялся? Мы, кажется, все проговорили еще там, на вечере.
– На том, что произошел до того, как ты меня бросила?
– Да с чего ты это вообще взял?! – Зарычала на него Викония.
– Я уже объяснил! Пока ты была рядом, я хотел тебя убить по несколько раз на дню. А своим уходом словно кусок тела из меня вырвала. Это было больно и обидно. Очень.
– И ты решил сделать больно мне?
– Ладно. Это пустой разговор. – Произнес после долгой паузы Всеволод, печально смотря на насмешливый взгляд этой стервы. – Зря я тебя позвал. Действительно… зря… Ты ведь пришла меня убивать? И чего медлишь?
– Убивать? – Удивилась Викония. – Пожалуй это мысль.
– Вперед, – махнул рукой Всеволод и демонстративно развел руки в стороны. – Не скажу, что не буду сопротивляться. Может даже поцарапаю или укушу. Но я готов.
– Твое поведение такое… странное… – После долгой паузы произнесла она, усмехнувшись. – Когда ты меня звал, чего ты хотел? Спасти свою шлюху? Ох прости. Любовницу. Или что?
– Шар. Я хотел, чтобы ты мне помогла отомстить Шар. Наподдать ей такого пинка, чтобы сиделось больно.
– Странный ты. Мне показалось, тебе понравилась ее жрица… – томным голосом произнесла Викония.
– Ты хочешь убедить меня в том, что ты дура? – Удивленно выгнув бровь, поинтересовался Всеволод. – Ты ведь слышала наш Элианной разговор. Она – ладно. Но ты-то! Ты! Я неприятно удивлен.
– Поясни, – сухо и холодно, но очень требовательно произнесла жрица Ллос. И Всеволод пояснил. Начав издалека. С того самого далека, когда, по его мнению, кое-кто помог его приемному отцу выбрать светлую эльфийку в жены. Была там одна подруга и добрая советчица, очень своевременно потом исчезнувшая.
И чем больше он рассказывал, тем больше менялась Викония. Поначалу такая невозмутимая, уже минут через десять была страшна. Глаза затянуло тьмой, которая обильно парила из них черным туманом. В комнате, несмотря на утро, потемнело. Само же тело этой особы стало мерцать тьмой. Она словно бы прорывалась сквозь оболочку.
Всеволод закончил выкладывать свои мысли. Несколько секунд. И пульсирующая тьма стремительно втянулась обратно в тело девицы. А та молча сидела и смотрела в пустоту прямо перед собой. Это немало насторожило графа. Он попытался привлечь ее внимание, но безрезультатно. Тогда он подошел, желая взять ее за плечи и потрясти, но она перехватила его руку. И сжала. Сильно так. Больно. Почти ломая. Викония подняла глаза, все еще полные тьмы и произнесла.
– Ридлиан с супругой пойдет со мной.
– Нет. – Нашел в себе силы возразить Всеволод.
– Элианну нужно представить дому Бэрн. Одна она там с ума спятит.
– А его там убьют.
– Он прощен.
– Тобой. Не ими.
– Он прощен, – с нажимом произнесла Викония, сжимая еще сильнее руку Всеволода. Ту самую, травмированную о шкаф.
– Он служит мне и без моего приказа никуда не пойдет, – облизнув губы и едва сдерживаясь от крика, прошептал Всеволод.
– Разумеется, – согласилась Викония. – И ты ему прикажешь.
– Нет!
– ЭТО НЕ ИГРЫ!
– ЭТО МОЙ ЭЛЬФ! И СЛУЖИТ ОН МНЕ!
Она хмыкнула и отпустила графа. На его руку было жалко смотреть. Он несколько секунд постоял, стараясь хоть как-то прийти в себя от боли. А потом шагнул вперед и коленом пробил ей в челюсть. Бац. И эта стерва кувыркнулась вместе с креслом на спину. Мгновение. И разъяренная фурия уже на ногах. Как ни в чем ни бывало. Ей даже губу не разбило.
– Мне было больно! – Прорычал он на нее.
– Я старалась!
– Тварь!
– Кобель!
Всеволод покачал головой. Сделал несколько шагов. Сел на диван. И устало произнес:
– Так больше продолжаться не может.
– Почему?
– Потому, что мы расстаемся.
– Исключено.
– Не тебе это решать, – холодно произнес граф.
