– Говоря метафорически, делиться божественным теплом даже с теми, кого потерял.
Ниланджана кивнула без особой уверенности. Дэррил повел ее к последней картине над проекционным экраном.
– И, наконец, последняя ступень человеческого познания: Поглощение.
В самом верху центральной фрески, простиравшейся до потолка и занимавшей половину стены, Ниланджана увидела звезды на фоне темно-лиловой пустоты. Ниже их – солнце. Под ним – тоненький серп луны. Ниже его – слой голубого неба. Под ним – густые белые облака. Ниже их – плоские серые тучи. Под ними – дождь. Ниже – деревья. Среди деревьев стоял темно-серый холм, из округлой вершины которого торчали две ломаные линии. Подножие холма было длинным, как туннель, и заканчивалось деревянной дверью. Через дверь виднелся обрамлявший туннель пустынный пейзаж с песчаными дюнами и кактусами.
Ниланджана подошла поближе, изучая картину. Холм и длинный туннель представляли собой тело, вдоль которого тянулись два колючих ряда ног, как на железных ручках входной двери. Многоножка. Окно было огромным изображением многоножки.
– Это – воплощение Улыбающегося Бога. Поглощение является представлением радостных последователей о том, каким образом по завершении полной реализации наших душ и целей Улыбающийся Бог появится с небес, где он обитает, и поглотит наши земные тела.
– Довольно жестоко.
– Это прекрасная притча, – одновременно с ней произнес Дэррил. – Ой, простите, я вас перебил. Вы что-то сказали?
– Это прекрасная притча, – согласилась Ниланджана.
– Самая прекрасная из всех рассказанных, – прогудел у них за спиной веселый голос.
Они повернулись и обменялись твердым рукопожатием с приблизившимся к ним по проходу человеком.
– Ниланджана, это Гордон.
– Прошу вас, – сказал тот, – зовите меня просто Гордо.
– Здравствуйте… Гордо, – отозвалась Ниланджана. Улыбка у него была широкая и непринужденная, но в глазах зияла пустота. Она почувствовала, что боится этого человека. – А вы здешний пастор?
Он рассмеялся ей прямо в лицо:
– Я? О нет. Я – помощник пастора. Пастор Мунн слишком занята, чтобы заниматься повседневными делами, поэтому отправляет разбираться с ними меня.
– Как вы думаете, я смогла бы встретиться с пастором?
Гордон нахмурился, а Дэррил побледнел.
– Боюсь, что она слишком занята, – ответил Гордон. – У нее нет даже времени поговорить с членами собрания без предварительной записи.
– Для этого есть люди вроде меня, чтобы все вам показать, – быстро вступил Дэррил, пытаясь изменить общий настрой. – Что я и продолжу делать. Дальше у нас учебные классы.
Гордон поднял руку, и Дэррил умолк.
– Если пастору нужно передать послание, – тихо произнес Гордон, – она передает его через меня. И если у нее возникает вопрос, она посылает меня, чтобы задать его. Она знает, что нужно делать. И я всегда в этом убеждаюсь. И у пастора Мунн есть к вам вопрос.
– Пожалуйста-пожалуйста, мне нечего скрывать, – произнесла Ниланджана, пытаясь скрыть обратное.
– В чем конкретно состоит ваш интерес к нашему братству? Ученые к нам редко заходят.
– А с чего вы взяли, что я ученый?
– На вас лабораторный халат.
Гордон был прав. Как у всех ученых, ее гардероб состоял исключительно из лабораторных халатов.
– Обычно людей вроде вас не очень-то интересует то, что мы можем предложить.
– Это верно, – ответила Ниланджана. – Но… наука – это же не все, понимаете? – Это все, подумала она. Наука – это буквально все. – Я почувствовала, что мне в жизни нужно что-то еще. Иначе в ней как бы не хватает смысла. – Даже если бы чего-то не хватало, в ваших сказочках этого точно не найти, подумала она.
Именно так, подумал Дэррил. Она отлично понимает, почему все, что мы делаем, так важно.
Гордон безразлично кивнул, и через пару секунд на его лице снова появилась улыбка, словно кто-то, опоздавший на встречу.
– Фантастика, – произнес он без особой уверенности. – Просто фантастика. Ну, я уверен, что наш Дэррил прекрасно о вас позаботится. Дэррил, я сообщу пастору, как хорошо ты работаешь.
– Ммм, спасибо, Гордон, – отозвался Дэррил, нахмурившись при упоминании о пасторе, но потом опомнился и принялся широко улыбаться.
– Пожалуйста, просто Гордо, – сказал Гордон, самодовольно прищурившись.
– Извините. Привычка еще с детского возраста.
– Рада познакомиться, – начала Ниланджана, но Дэррил уже затаскивал ее через боковую дверь в детскую комнату. Гордон смотрел им вслед все с той же улыбкой на лице.
Ниланджана задумалась: если Гордон выступал в роли рупора пастора Мунн в обычных разговорах с членами собрания, какие еще контакты он поддерживал в этой церкви?
Гипотеза. Гордон что-то скрывал. Возможно, очень многое.
Свидетельство. Об этом говорит вся его манера себя вести.
В детской комнате были игрушки и немного книг. Игрушки представляли собой деревянных кукол с нарисованными человеческими лицами, деревянные машинки с нарисованными человеческими лицами и свечи. Много свечей. Маленькие дети обожают свечи, и в церкви это знали. Большинство книг были, похоже, религиозного содержания. «Фелиция находит обелиск» и «Многоножка-улыбашка случайно проглатывает Землю». Надпись на доске «Что есть божественная боль?» явно осталась с последнего занятия самой младшей группы.
– Вы казались несколько встревоженным, когда говорили о пасторе, – заметила Ниланджана.
– О, сущие пустяки, – ответил Дэррил голосом, полным фальшивой веселости, что подразумевало прямо противоположное тому, что он говорил. – Она очень важная персона. Меня это немного пугает, понимаете?
Ниланджана снова подумала об окне с изображением «Поглощения». Она подумала о входе на небеса, откуда появлялся Улыбающийся Бог. Там была одна деталь, значение которой она поняла лишь теперь.
– Значит, небеса… – произнесла она, – это пустыня?
– Да! – ответил Дэррил, оживившись при вопросе о догматах церкви. – Понимаете, наш пророк Кевин обнаружил старую дубовую дверь, а когда он в нее вошел, то оказался в пустыне небесной и…
– Привет! – Из-за двери одного из учебных классов показалось добродушное женское лицо. – Похоже, я слышала твой голос.
– Джамиля! Ой, это Ниланджана. Ниланджана, это Джамиля.
Джамиля переложила электродрель в левую руку, протянув правую для рукопожатия.
– Рада познакомиться, – сказала она.
– А позади нее – Стефани, – произнес Дэррил. – Она ведет занятия и проводит некоторые службы. Мы дружим еще с детства. Привет, Стефани!
Ниланджана разглядела молодую женщину, державшую телевизор с большим экраном. Ей явно было тяжело. Она смогла помахать в ответ, лишь слегка пошевелив двумя пальцами.
