Имоджен поморщилась и посмотрела на свою одежду. Почти все, что висело и лежало в шкафу, было вариациями на эту тему. После нападения в Плимуте она отдала всю одежду в благотворительный магазин и купила вещи, напоминавшие о днях юности – о том времени, когда дружила с парнями на скейтбордах и до утра слушала в парке альтернативный рок. Вечерние платья и туфли на «шпильках» никогда ее не привлекали, и все же не мешало бы иметь что-нибудь приличное хотя бы для таких случаев, как этот. Болтаться по магазинам Имоджен не любила, так что вариант покупки сразу отпадал. Она обвела взглядом комнату и увидела Денизу – сержанта-секретаря с кукольным личиком и примерно такой же фигурой, как у нее. Грей направилась в ее сторону, по дороге заметив, что та не сводит глаз с двери туалета, явно ожидая возвращения Майлза.
– Дениза, срочно нужна твоя помощь! – Имоджен вспомнила, что это их третья беседа, если не считать приветствий и прощаний в начале и в конце рабочего дня. Она оперлась на стол и наклонилась, в глазах Денизы мелькнул испуг. – Ты ведь носишь десятый размер, правда?
Эдриан в очередной раз нажал кнопку отбоя. Андреа на звонки не отвечала, а ему требовалось срочно поговорить о Томе. Голосовых сообщений он не признавал в принципе, тем более что беседа предстояла важная и требовала непосредственного общения. Хотелось обсудить перевод сына в другую школу, причем еще до начала нового учебного года. Андреа наверняка начнет сопротивляться, и убедить ее будет нелегко. Он вошел в кабинет начальника и увидел Дэниелса, который разговаривал по телефону. Тот сразу замолчал.
– Мог бы постучать! – наконец произнес он.
– Где Моррис? – спросил Майлз.
– Ушел и оставил меня на хозяйстве. – Дэниелс спрятал телефон в карман и направился к выходу, однако в кабинет вошла Грей, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной, отрезав ему путь.
– С ума сошли? Немедленно выпустите меня!
– Есть несколько вопросов, Майк, – решительно произнесла она и сложила руки на груди.
– Что происходит? – Дэниелс встревожился.
– Согласись, что в последнее время здесь сложилась странная обстановка, – сказал Эдриан, подходя ближе.
– О чем ты?
– Не могу избавиться от ощущения, что бегаю кругами – там, где позволено. И за каждым моим движением наблюдают.
– Не понимаю, о чем ты, – нервно повторил Дэниелс.
– Ты это уже говорил, – заметила Грей.
– Нам с тобой отлично известно, что Райан Харт не сам себя убил. Это сделал ты? Ты его прикончил?
Эдриан решил, что игра зашла так далеко, что соблюдать этикет не имеет смысла. Последуют и другие убийства; вопрос только – когда и сколько. Требовалось получить убедительную версию правды.
– Поверь, Майлз, тебе в это дело лучше не соваться!
– А то что?
– Ты не представляешь, во что ввязываешься. Лучше отступи, пока не поздно. Не беспокойся, все под контролем.
– По-твоему, вот это и есть контроль? – Эдриан швырнул Дэниелсу в лицо фотографии мертвого Карутерса, и они упали на пол красным веером. С трудом сдерживая слезы, Дэниелс покачал головой:
– Он обещал, что все будет под контролем.
– Значит, кто-то тебя обработал? – Грей пложила руку ему на плечо, но Дэниелс смахнул ее. Она зашла ему за спину и прислонилась к столу.
– Все началось с небольших поблажек то в одном, то в другом. А вскоре давление разрослось вширь и вглубь, пока не захватило целиком. – Он вздохнул с облегчением, избавляясь от секрета, который камнем висел на совести. Казалось, он снова увидел свет.
– Конкретно?
– Помнишь пропавшую улику, из-за которой тебя отстранили от службы? Подстроить кражу пришлось мне, поскольку им было необходимо срочно убрать тебя из управления. Я уничтожил обличительные документы, пистолет и устроил так, что ты провалил дело.
– Им? Людям Кевина Харта?
У Эдриана бешено заколотилось сердце. Неужели его действительно оклеветали и подставили? Сам он никогда не сомневался в собственной вине, считая, что в то время находился далеко не в лучшей форме.
– Когда меня попросили убрать Райана, выбора не было. Слишком глубоко увяз в грязи и понимал, что выбраться не удастся. – Дэниелс вытер слезы и глубоко вздохнул. Никто из сидевших в рабочей комнате коллег не обращал на них внимания. – Все началось несколько лет назад. Я помогал выручать Райана, пока он не стал слишком заметным. А ты постоянно совал свой нос. Они пытались отвлечь, сбить с пути, но ты, как пес, снова брал след.
– Что именно вешал на тебя Кевин Харт?
– Кевин Харт? Нет, Эд, копай глубже. Я окончательно увяз! Мог потерять работу. Однажды сел за руль пьяным, а какой-то идиот попал под колеса и едва не сдох. Они переписали протокол и выгородили меня – за то, что я им помогал.
– Так кто же еще?
– Стоун, Маркхэм, Харт, какой-то священник, умерший в Париже. Уважаемые люди, которым ничего не стоило раздавить такую мелочь, как я.
– Эдриан, – торжественно произнесла Грей, и Майлз взглянул на нее с удивлением: она впервые назвала его по имени. Взял то, что она ему протянула, и похолодел, увидев приглашение на благотворительный банкет в музее за номером 001. Надпись на карточке гласила: «Гарольд Моррис, начальник управления криминальной полиции».
– Обсудим позднее, Майк. А сейчас иди домой и ни с кем не разговаривай! Обязательно помогу тебе выпутаться, обещаю.
Эдриан вышел из кабинета, набрал номер начальника и сразу попал на автоответчик.
– Уверен, что существует какое-то объяснение, – заметил он.
– Конечно, существует, – кивнула Грей.
– Он не может быть одним из них.
Эдриан пытался дышать ровно, однажды обманутое доверие восстановить невозможно, и все же не хотелось терять остатки веры в Морриса до личного разговора с ним. Если директор музея не лгал и приглашений действительно разослано более сотни, тогда Моррис вполне мог оказаться среди гостей. Вот только что делать с первым номером?
– Ты прав. Разумеется, Моррис здесь ни при чем.
– Не могу ему дозвониться. Прошу, Грей, держи язык за зубами. Никому ни слова.
– Разумеется. Не произнесу ни звука!
– Надо вести себя так, словно ничего особенного не произошло. – Майлз все еще пытался успокоиться и вернуть мысли в привычное русло. – Как насчет ленча?
– Я бы с радостью, но не могу. Должна кое-куда сходить, а завтра у меня свободный день. Давай встретимся в восемь вечера?
Грей положила руку ему на плечо. Эдриан точно знал, что на нее можно положиться: уж она-то никак не замешана в этой жуткой истории. Он ушел, оставив Имоджен в коридоре полицейского управления. Оставаться здесь Эдриан больше не мог: мир перевернулся. Снова.
Глава двадцать девятая
Магазин
Бар располагался в центре города, неподалеку от железнодорожного вокзала. Будущие моряки заходили сюда, прежде чем сесть в поезд и вернуться в свой учебный центр, так что в округе место прославилось избытком тестостерона и ищущей выхода юношеской энергии. Военно-морская база Лимпстоун находилась неподалеку, и курсанты не упускали возможности напиться в стороне от строгого начальства. Эдриан толкнул дверь, вошел в бар и сразу заметил, что сидевшим за стойкой девушкам еще не исполнилось восемнадцати: косметика выдавала настоящий возраст. Но сегодня вечером он не был офицером полиции. Сегодня вечером? Кого он пытался обмануть, позволив смазливым малышкам допить свои алкогольные коктейли и выставить напоказ голые животы, бесстыдные декольте и ноги – все ради того, чтобы привлечь внимание самого крутого из парней, словно объемы и развязность могли служить признаком почетного места в группе. Зрелище напоминало зверинец. Эдриан не поддался на провокацию, понимал, как легко клюнуть на наживку, и благодарил небеса за собственную выдержку. У каждого в шкафу скрывается собственный небольшой скелет – постыдное воспоминание, которое мы упорно пытаемся загнать в дальний угол. Однако оно не подчиняется, при каждой возможности пробиваясь на свет. Мы скрываем нечто такое, от чего не можем отказаться.
