– Документы не всегда отражают полную правду. – Грей достала сигарету и протянула пачку Майлзу.
– Тут покруче, чем с Кевином Хартом.
– Не исключено, что он нагнетает обстановку или переживает психический срыв.
Эдриан понимал, что Грей специально озвучивает версии, а на самом деле склоняется на его сторону.
– Нет, я хорошо изучил Райана. Не могу принять.
– А что здесь принимать? Сумасшедший, и все. Мне тоже этот доктор не понравился. Отвратительный тип. Но никто не заслуживает такого конца!
Эдриан услышал звук полицейской сирены и увидел, как машина Дэниелса появляется из-за угла и въезжает на дорожку. В кармане пискнул телефон. Он посмотрел на экран: Том сообщал, что уже дома. В последний раз затянулся, потушил сигарету и двинулся навстречу коллегам. Дэниелс открыл дверь и, даже не успев выйти, начал возмущаться:
– Что, черт возьми, произошло? Где тело?
– Там, в зимнем саду. В ужасном беспорядке, – бодро отрапортовала Грей.
– А какого черта вы оба здесь болтаетесь? Вам же приказано сидеть на месте!
– Мы не искали тут Райана Харта – клянусь. Просто хотели еще раз обсудить с доктором результаты экспертизы, – объяснила Грей и с подозрением поинтересовалась: – А как вам удалось так быстро добраться?
– Судебные медики сейчас приедут. – Дэниелс взглянул на сигарету, которую она держала в руке. – Надеюсь, вы не загрязнили место преступления? Так что насчет приказа сидеть на месте?
– Единственное, к чему мы прикасались, это калитка и парадная дверь. Даже внутрь не вошли, – заявила Грей, не пытаясь скрыть презрения к верному псу Морриса.
– Как только что сказала Грей, мы не искали здесь Харта, просто хотели задать доктору пару вопросов, так что можешь не напрягаться. – Эдриан подошел к своему автомобилю и открыл дверцу. – Мне пора, Том уже дома. Утром отчитаюсь.
– Езжай куда угодно! – поморщился Дэниелс и побрел за угол.
– Подбросишь до управления? – спросила Грей. – Моя машина на стоянке, да и папки надо бы просмотреть еще раз.
– Знаешь, что сверхурочные не оплачиваются? – Эдриан сел за руль.
Глава девятнадцатая
Пациентка
Имоджен Грей посмотрела на часы. Осталось двадцать шесть минут. Еще целых двадцать шесть минут предстояло говорить о собственной персоне. Даже в лучшие времена она чувствовала себя неловко, а сейчас, когда все ответы фиксировались на бумаге, слова давались труднее. Желая потянуть время, между фразами подолгу молчала, будто собираясь с мыслями. Минутная стрелка едва ползла, прилипая к каждому делению.
– Как вам работается с новым напарником?
– Нормально. Он в полном порядке. Немного взбалмошный, но мне это даже нравится. Вполне приятный.
– Вполне приятный? Лучше вашего прежнего сослуживца? – уточнил психоаналитик, немолодой, похожий на Фрейда, очень солидный, и пролистал записи, присланные из Плимута прежним доктором.
– Лучше моего прежнего сослуживца показался бы даже бешеный козел. – Имоджен улыбнулась и начала теребить ногти – давняя нервная привычка. Она раздумывала, помочь ли бедняге перевести разговор на пикантные темы, вместо того чтобы неуклюже копаться в бумагах, подобно свинье, разыскивающей яблоки в корыте с картофелем.
– Он вам по-прежнему звонит?
– Моего домашнего телефона в справочнике нет, так что звонить некуда. Тем более что он успел представить меня сумасшедшей. Наверное, уже успокоился.
– Вас перевели сюда из-за него?
– Не понимаю, какой в этом смысл. Новый начальник уже пытается задвинуть меня в угол.
Она подозревала, что Моррис раскинул сеть по всей стране, так что приказ сидеть тихо и не высовываться связан скорее с прошлыми заслугами, чем с нынешней работой. Плох ли Моррис? Грей знала, что начальник полиции Плимута тоже не годился на роль ангела. Вероятно, так и должно быть. А может, она просто преувеличивает благородство профессии? Ну, а здесь поступили еще проще: до сих пор не дали шанса проявить себя.
– Чувствуете рыбой, выброшенной на берег?
– Нет. Знаете поговорку: там, где лежит моя шляпа…
Оставалось выдержать еще шестнадцать минут. К этому времени вопросы обычно принимали личный характер, а почти сорок пять минут уходило на установление связи между участниками сеанса. Имоджен взглянула на психоаналитика под иным углом зрения: дело в том, что почтенный доктор был ровесником жертв недавних кровавых расправ. А если он тоже один из них? Один из кого? Она до сих пор понятия не имела, кто мог совершить все эти жуткие убийства. Сознание не позволяло подойти к выводам, которые «кричали», умоляя раскрыть истину.
– Как вы спите?
– Сплю? Вы о чем? – Имоджен улыбнулась.
– Если нужно, то выпишу новый рецепт.
– Спасибо, доктор, не надо. Бессонница меня устраивает, а от лекарств уже и так тошно. – Она ему не доверяла.
– А как насчет приступов паники? По-прежнему возникают?
– Не так часто. – Разговор на больную тему заставлял чувствовать себя жалкой неудачницей, поэтому Имоджен старалась казаться равнодушной и делать вид, будто вопрос ее не волнует. Но если бы это соответствовало правде, она отказалась бы от сеансов сразу, как только истекло назначенное время.
– Почему? – спросил дотошный инквизитор.
– Когда никого вокруг по-настоящему не знаешь, чувствуешь себя спокойнее.
Доктор прилежно занес ответ в блокнот:
– А новому напарнику доверяете?
– Стараюсь. Во всяком случае, до сих пор он не давал поводов для сомнений.
– Рассказали о нападении?
– Пока нет.
Доктор Сомнер снова что-то записал. Имоджен знала, что, если спросить, он скажет, что именно, но спрашивать не хотелось: какой смысл? Сеансы психотерапии оставались единственным средством хотя бы немного уменьшить тревогу, не покидавшую после случившегося в Плимуте отвратительного происшествия. И все же Имоджен с трудом принимала вторжение в свой внутренний мир, упорно уклоняясь от разговоров на важные для себя темы. Обычно сидела с покорным видом и прикидывала, сколько еще удастся продлить формальности, чтобы оставить как можно меньше времени для серьезного вмешательства.
– А как обстоят дела с работой? Я имею в виду настоящую работу. Выдерживаете? – осведомился доктор Сомнер и взглянул поверх очков.
Имоджен ненавидела слово «выдерживать»: оно звучало так, как будто она из последних сил цеплялась за жизнь, балансируя на грани сумасшествия.
– Да.
– Как сейчас себя чувствуете?
– Случай странный и ужасный; общая картина пока не сложилась. Но нет, воспоминания вовсе не провоцируют нервозности.
