– Не беспокойтесь за мой жетон, сэр. Убрать негодяя – священный долг. Готов действовать под вашим непосредственным контролем.
Моррис встал, перегнулся через стол и посмотрел ему в лицо.
– Майлз, они собирались прислать человека из Национальной коллегии адвокатов, но я пообещал, что справлюсь самостоятельно. А это означает справиться с тобой. – Он тяжело опустился в кресло и больше не кричал: хороший знак.
– Давайте посмотрим дело, сэр, в том числе и новые документы, – предложила Грей, отважившись подойти ближе. – Хуже не будет.
– Грей, следи за ним и не позволяй утянуть себя на дно. А ты, Майлз, учти, что вступаться за тебя я больше не намерен.
– Спасибо, сэр. – Эдриан вышел из кабинета, направился в рабочую комнату и взял со стола дела Райана и Кевина.
– Держись подальше от Харта! – крикнул вслед Моррис, и все посмотрели на Майлза, который уже сосредоточенно листал отчеты.
Фотографии с места преступления его поразили. В комнате сохранялся безупречный порядок, если не считать расчлененного тела Кевина Харта. Куски лежали на кровати, сохраняя форму человеческого тела, пусть и искореженного. Ступни оказались возле ног, которым не принадлежали, а ладони валялись рядом с руками. Общая картина создавала впечатление методично исполненного жестокого ритуала. Эдриан передал фотографии Грей, и та сморщилась от ужаса и отвращения
– Проклятье! Кажется, у Райана были серьезные проблемы с отцом.
– Это уж слишком. Превышение необходимых мер. Настоящая резня.
– Да, именно резня и превышение всего, что только можно превысить.
– Я и сам не ладил с отцом, но вот так… – Эдриан глубоко вздохнул и посмотрел в окно. Что-то его тяготило. Воспоминания?
– Полагаешь, что это совершил не Райан?
– Не знаю. Райан Харт, разумеется, подонок, но не верится, что он способен вырезать из родного отца все органы.
– Нет?
– Он может организовать исчезновение человека, но вот это…
– Считаешь, что кто-то другой хотел наказать его? Например, конкурент в торговле наркотиками?
– Вряд ли смерть отца стала для Райана трагедией. Были потери более тяжкие. Например, собака. Какой-то болван переехал его любимого пса, а вскоре скончался в госпитале Уонфорд от таинственной болезни. Мы никогда не докажем, что это его рук дело, и тем не менее это так. Он сам мне признался. Нет, чтобы нанести удар Райану Харту, надо убить его собаку, а не отца.
– К тому же куда делись органы?
– Вот именно!
– То есть сам факт их исчезновения подозрителен: может, замешан черный рынок?
– Кевин Харт был старым толстым диабетиком и алкоголиком. Органы с трудом служили ему самому, куда уж их продавать…
– Тогда что?
– Не знаю. Но уверен, что должен снова поговорить с Райаном.
– Майли, хочешь, чтобы меня уволили? – Грей улыбнулась.
– Есть! – Торжествующе размахивая фотографией, в комнату ворвался Дэниелс. – Камера наружного наблюдения засекла его на набережной в одиннадцать сорок пять ночи – значит, в то время ни в какой покер он не играл!
– Немедленно арестовать! – распорядился Моррис и удовлетворенно потер руки.
– Набережная слишком далеко от места преступления, – возразил Эдриан.
– Пора в спортзал, сынок, – усмехнулся Дэниелс. – Кажется, ты разленился. Мне хватит десяти минут.
– Вы упускаете главное. Преступление организовано с библейской тщательностью, а для этого необходимо время. Не осталось никаких следов, в том числе и самого Харта. Следовательно, квартиру вымыли. Похоже, резали в ванной, потому что не хватает пары литров. То есть Райан должен был явиться туда, убить и расчленить отца, уничтожить следы, в том числе и материал для судебно-медицинской экспертизы, а потом вернуться в компанию и снова заняться покером. И это за один-единственный час. Нет. Убийца действовал обстоятельно и с удовольствием.
– Главное, мы разрушили его алиби. Если начать копать глубже, то обнаружится и все остальное. Для ордера на арест достаточно обыскать квартиру, – заметил Моррис, недовольный возражением Эдриана. – Дэниелс, почему ты до сих пор здесь? Немедленно арестуй негодяя!
– Охранники недавно стучали в дверь, сэр, но ответа не получили. Наверное, Райан сбежал, – неохотно сообщил Фрейзер.
– Только этого нам не хватало, – процедил сквозь зубы Моррис.
– Когда найдете, позвольте мне с ним поговорить, сэр, – попросил Эдриан, сознавая, что испытывает судьбу.
– Нет, лучше отправляйся домой. И ты тоже, Грей.
– Но, сэр? – Она жалобно вскинула руки, понимая, что спорить бесполезно.
– Вам обоим нечего здесь делать. Когда доставим Харта в управление, чтобы духу вашего не было. Нельзя позволить ему выкрутиться.
– Но я-то чем провинилась? – удивилась Грей.
– Грей, извини. Съездите куда-нибудь, проверьте старые объекты, сделайте что хотите и где хотите, только не здесь. Вы мне не нужны.
Она обиженно хмыкнула, смерила напарника убийственным взглядом и вышла. Майлз схватил пиджак, ключи от машины и поспешил следом. Грей стояла, прислонившись спиной к водительской дверце, и курила. Молча достала пачку, и Эдриан взял сигарету:
– Что за дерьмо?
– Извини.
– К черту извинения, лучше расскажи о Райане. – Она протянула зажигалку.
– В преступном бизнесе он давно. Начинал мелкой сошкой в какой-то захудалой банде и постепенно выбился в воротилы.
– Полагаю, отец был богатым?
– Да, но из семьи его вышвырнули лет в четырнадцать, обвинив в вандализме и намеренном причинении вреда. А когда парня поймали на продаже героина в дорогой частной школе, родители отказались от него, чтобы не портить жизнь дочери, его сестре. Не хотели, чтобы вокруг девочки крутились дружки-наркоманы.
– Насилие имело место?
– Несомненно. Кевин Харт был большим и сильным. К тому же отличался резким нравом. Уверен, что Райан получил изрядную порцию побоев.
– А сексуальное?
– Сохранилось множество медицинских отчетов – в детстве и юности его преследовали травмы: переломы руки, ребер, несколько аварий на мотоцикле.
– Может, Райан просто спятил?
– И совершил такое? Чтобы дойти до подобной степени садизма, нескольких сломанных костей мало. – Эдриан знал, каково терпеть побои отца: доказательством тому служили шрамы – и психологические, и самые настоящие, физические.
Он затянулся и посмотрел в сторону, чтобы не встречаться взглядом с Грей. О роковой отцовской зависимости он уже ей рассказывал, но понять это в полной мере способен лишь тот, кто всей душой болеет за наркомана. Невозможно передать словами, что он чувствовал в тринадцать лет, вернувшись из школы и обнаружив, что отец режет себя кухонным ножом, пытаясь выковырнуть из-под кожи воображаемых жуков. За год любимый человек превратился в демона, чей хриплый срывающийся голос выкрикивал самые грязные ругательства, самые низкие оскорбления. Между умным, деятельным алкоголиком, рядом с которым Эдриан вырос, и медленно разлагающимся ничтожеством, в какое тот постепенно превратился, разверзлась непреодолимая пропасть. Судьба послала единственную милость: отец сумел избежать ареста, а сын смог поступить на службу в полицию.
