После этого я обернулся к разгорающемуся вдали зареву, рассмотрел наконец протянувшиеся от него к огонькам длинные тени и вдруг с содроганием осознал, что же это такое. Нет, это было не мертвое солнце, и даже не луна, внезапно рухнувшая с далеких небес. Гигантское нечто, неумолимо поднимавшееся из земли, было ничем иным как невероятно огромной, чудовищной по размерам головой. По-видимому, такой же гигантской, неторопливо всплывающей из темных глубин твари, которая медленно, но верно продолжала двигаться к холму, ведомая целой армией безглазых псов, которые выполняли роль не столько сопровождения, сколько запряженных в постромки лошадей.
Похоже, первая пятерка и впрямь была лишь первой ла сточкой. Быстроногие охотники. Разведчики, умеющие перемещаться во Тьме со скоростью света. Именно они шли по моему следу всю последнюю неделю. Именно их голоса я слышал в эти дни, выходя на темную сторону. Быть может, они нашли бы меня и раньше, если бы я находился на одном месте. И лишь по причине того, что я умел передвигаться по Тьме так же быстро, как они, да еще привык обрывать след, чудовищная тварь здорово припозднилась со своим появлением. А всплыла из неведомых глубин не посреди густо населенной столицы, а именно здесь, на окраине, явившись на зов окруживших добычу загонщиков.
Кто и зачем призвал его сюда, было уже не так важно. Понятно, что такая тварь просто так не всплывет со дна, чтобы порезвиться на мелководье. Кто-то приманил ее сюда. Кто-то показал загонщикам след. Но кто это был, мне придется выяснять чуть позже, если, конечно, я доживу до утра.
Шансов против такой твари у меня не было никаких. Но и бежать я не видел смысла. Да, пятерку разведчиков я убил, но теперь, когда тварь была здесь, ей ничего не стоило пустить по следу вторую. И с учетом того, что передвигались мы по Тьме с одинаковой прытью, перехватить меня им не составило бы труда. Так что лучше уж сдохнуть здесь, сейчас, не подвергая опасности город, чем выиграть в лучшем случае сутки и быть загнанным в угол в каком то другом месте.
— Артс-с… беда! — выдохнула Мелочь, обхватив меня лапами за шею и едва не порезав иззубренными краями. — Бежать! Не справиться! Надо идти-с!
— Некуда идти, — уронил я, опустив лезвия. — От этой твари не убежишь.
Кукла тяжело вздохнула и спрыгнула вниз в тщетной попытке загородить меня собой. Все еще мелкая, растрепанная, в порванном костюме, хромая и где-то успевшая потерять не только «руки», но и правый «глаз».
— Мелочь-с задержит-с, — пообещала она, вскинув вверх изуродованные лапы.
— Дура ты мелкая, — беззлобно отозвался я и снова поднял взгляд на приближающегося монстра. — Сиди и не рыпайся.
Забавно, а ведь не так давно я как раз интересовался, кто же именно обитает на самом дне заполненной Тьмой бездны. Теперь вот узнал. Проникся. И понял, что свой личный «нижний слой» слишком рано посчитал последним. Чтобы вместить тварей вроде Поводыря, Тьма должна быть глубже… намного глубже, чем это доступно моему пониманию. Но хвала Фолу, обитающие там монстры крайне редко выбирались на поверхность. А если и выбирались, то для этого требовалась масса усилий, и, судя по тому, с какой натугой продвигался в нашу сторону Поводырь, перемещение в верхних слоях Тьмы давалось ему нелегко.
Я прищурился, начав более четко различать туго натянутые струны, которые, словно поводья, шли от его головы к спинам хрипящих от усилий псов. Наверное, у них там какие-то крепления были придуманы. Или же громадные собаки тащили поводья прямо в зубах? По мере их приближения я в какой то момент начал различать и другие детали. И мысленно присвистнул, рассмотрев ползущих с явным трудом, низко пригнувшихся псов и стелющиеся за ними глубокие борозды, пропаханные когтями на немалую глубину.
Видать, нелегко им было тащить за собой неповоротливого монстра. Но слаженные усилия нескольких десятков тварей позволяли ему держаться на плаву и медленно, но верно подниматься все выше. Вот уже и шея показалась в клубящемся вокруг твари тумане. Затем и громадные плечи проступили, увитые тугими буграми мышц и по крытые редкой шерстью. Лица Поводыря я пока не различал, но это, наверное, и к лучшему — вряд ли громадный монстр, привыкший всю жизнь проводить на глубине, окажется на поверку писаным красавцем.
— Артс-с-с… — тихо, но настойчиво повторила Мелочь, отвлекая меня от невероятного зрелища. — Надос-с домой-с! Артс должен житьс-с!
Я на нее даже не взглянул.
Кукле это не понравилось, и она высоко подпрыгнула, привлекая к себе внимание. Сердито щелкнула, заурчала, подпрыгнула снова, как в тот день, когда я впервые спустился на нижний слой… и вот тогда меня неожиданно осенило. А потом в голову пришла совершенно безумная мысль, которая могла подарить нам крохотный, призрачный, но все же шанс выбраться.
— Иди сюда, — велел я, протягивая руку. — Покажи-ка мне лапы!
Мелочь удивленно дрогнула, но послушно запрыгнула на ладонь и вытянула перед собой «руки». К счастью, в длине они не сильно потеряли — кажется, чужие зубы сумели их просто расколоть пополам, и теперь ширина костяшек резко сократилась, зато на сколах появились мелкие зазубринки, благодаря чему их можно было использовать наподобие пилы.
Коротко взмахнув секирой, я смахнул с костей лишнее и сделал их еще уже, чем раньше. После чего уже медленно и аккуратно провел пару раз кончиком лезвия по самому сколу, парой движений его заточил, после чего забросил опешившую куклу в капюшон.
По поводку пришла волна недоумения и тревоги.
— Он держится на плаву лишь за счет собак, — прищурился я, разглядывая медленно ползущую тварь совершенно по-новому. — Поводырь слишком тяжел для этого слоя. Если не будет псов, тварь снова уйдет на дно.
Мелочь возбужденно подпрыгнула и даже на голову мне забралась, чтобы понять, что я имею в виду.
— Нетс-с, — с огорчением выдала она через пару мгновений. — Много-с. С-слишком-с. Артс-с и Мелочь с не одолеть-с.
— А если порезать постромки?
— Ырсь, — озадачилась кукла. Но еще через миг из-за спины раздалось задумчиво урчание: — Пробовать с-с можно-с-с.
Навскидку оценив расстояние между группами медленно ползущих псов, я бросил:
— Тогда я их отвлекаю, а ты режешь. Готова?
— Дысь! — кровожадно оскалилась кукла, и в следующий миг мы одновременно провалились во Тьму.
Безусловно, затея была так себе и отдавала сумасшествием даже больше, чем погрызенный Тьмой разум придурка Шоттика. Но другого варианта я тогда не нашел. И, вынырнув прямо посреди перепаханного чужими когтями поля, что есть силы подбросил куклу вверх.
До ближайшей пятерки псов было всего два десятка шагов. Но я правильно углядел — постромки шли в виде веера. Таким образом, что непосредственно к телу Поводыря крепился всего один, хоть и толстый, конец, а примерно на середине он расходился на пять более тонких струн, которые намертво врастали в загривки натужно хрипящих псов.
Поскольку собаки шли группами и располагались «лесенкой», на некотором отдалении друг от друга, то оказавшиеся за моей спиной собаки почуяли неладное не сразу. А вот у тех, кто двигался чуть левее и сзади, я оказался почти перед самым носом и, как только один из псов дернулся в мою сторону, тут же создал еще одну тропу.
