– У вас есть эта мобильная штука, можете мне одолжить ее?
– Телефон? Конечно. Эти штуки могут пригодиться, особенно в экстремальной ситуации.
Фердинан лихорадочно стучит по клавиатуре, но экран пуст. Он начинает злиться.
– Подождите, его надо разблокировать. Я сам наберу и, когда там ответят, передам вам.
Суареш набирает на экране номер и протягивает мобильник возбужденному Фердинану. Тот отходит в сторону, услышав женский голос.
– Собачий приют. Добрый день.
– Добрый день, мадам. Нет ли у вас, случайно, суки немецкого дога серой масти? Ее зовут Дейзи.
– Нет, впервые слышу. Она у нас сейчас должна быть? Я только с лета тут работаю…
– Не могли бы вы спросить у Жозе, помнит ли он мою собаку? Скорее всего, ему передала Дейзи на передержку некая мадам Суареш.
– Подождите. Он снаружи с собаками. Я пойду спрошу, слышал ли он о ней. Не отключайтесь.
Его собеседница отсутствует уже две минуты двадцать секунд (время загорается на экране). Фердинан нервно топчется на месте. Он волнуется и сердится, надеясь на несбыточное. Три минуты сорок секунд. К тому же Суарешу этот звонок влетит в копеечку. Не в силах вынести эту пытку, он уже собрался нажать на отбой, но в телефоне снова послышался голос:
– Знаете, все, оказывается, не так просто. Действительно, мадам Суареш обратилась к нам с просьбой взять на долгий срок суку немецкого дога. Она у нас пробыла несколько месяцев, но нам пришлось с ней расстаться.
Фердинан застыл, открыв рот. “Несколько месяцев”. Как это может быть? Он видел безжизненное тело Дейзи. Он сжег ее. Она была без ошейника, и останки ее имели жуткий вид. Но сомнений быть не могло. Собаку так просто не подменишь. Дейзи погибла: каким образом в то же самое время она оказалась в приюте? А если она осталась жива, то что значит “нам пришлось с ней расстаться”?
– Боюсь, я не совсем вас понял. “Пришлось расстаться”? Что вы имеете в виду?
– Судя по тому, что сказал Жозе, немецкий дог, Дейзи, – правильно? – прибыла к нам прошлой зимой. Тогда у нас было мало собак, но она особой приветливостью не отличалась. Ходила такая потерянная и лаяла не переставая. Летом, когда в приюте прибавилось собак, нам стало сложно держать ее у себя.
– А вы не могли бы сказать, где сейчас находится Дейзи?
– Ну… Понятия не имею. Жозе говорит, что отправил ее к доктору Дюрану, ветеринару, тут неподалеку. У меня есть его номер, хотите?
Сунув руку в желтый мусорный бак, Фердинан выудил оттуда черную книжечку. В кои-то веки ему повезло, в нее вложен простой карандаш. Дрожащей рукой он записал номер телефона и разъединился, забыв даже сказать спасибо. И принялся снова тыкать в цифры. Пустой номер.
– Жмите на зеленую! – крикнул Суареш.
После трех гудков низкий голос сообщил ему, что он дозвонился ветеринару, но в обеденное время кабинет закрыт. Фердинан посмотрел на часы – уже 12.10.
Двух часов он не дождется. И потом, Марион и Александр уже будут здесь, не может же он их бросить и убежать к ветеринару, в случае если… Фердинан не позволил себе додумать эту мысль до конца. Он вернулся в садик и сел за стол рядом с Суарешом. Его ждал стакан портвейна. Он посмотрел на Суареша и простодушно спросил:
– Вы, случайно, не знаете некоего доктора Дюрана, ветеринара?
– Конечно, я прекрасно его знаю. Он лечит Рокко. Он буквально творит чудеса. У нашего малыша заболело горло. Он хрипел как зарезанный. Ему бы пришлось сидеть в четырех стенах, чтобы не вдыхать загрязненный воздух, короче, его ждала собачья жизнь. А доктор сделал операцию, и он как заново родился. Теперь он лает нормально, может гулять по городу и уже даже не стращает канареек. У бедняжек от его страшного хрипа аж перья дыбом вставали. Мы с доктором Дюраном подружились, особенно моя жена. А почему вы спрашиваете?
Фердинан боялся даже поделиться с ним своим предположением. Во-первых, потому что он не знает, чем все кончилось. Во-вторых, бедняга только что потерял жену и ему необязательно знать, что она была сущим дьяволом.
– Работники приюта оказались не в курсе и направили меня к доктору Дюрану. Я попытался ему позвонить, но там автоответчик. Судя по всему, у него обеденный перерыв. Придется мне запастись терпением, – сказал Фердинан, хватаясь за стакан.
– Я могу позвонить ему, если хотите. У меня есть номер его мобильника.
Суареш пролистнул список контактов в своем телефоне и кивнул, что нашел.
– Звоню! Гудки! Да, доктор Дюран, это Суареш. Извините, что беспокою вас в обеденное время, но я с другом, который хотел бы задать вам важный вопрос. Я вам его передаю.
Фердинан взял телефон, отошел в сторону и как можно спокойнее объяснил, каким образом он на него вышел. Суареш наблюдал за ним издалека – Фердинан то пожимал плечами, то удивленно жестикулировал. Внезапно ему стало дурно, и, бессильно прислонясь к стенке, идущей вокруг розовых кустов, он задрожал всем телом. Суареш бросился к нему, узнать в чем дело. Фердинан ответил таким слабым голосом, что сначала консьерж не разобрал, что к чему. Потом угадал по губам два слова: “Дейзи жива”.
Эпилог
В хорошем житье и кудри вьются
Это совершенно сюрреалистическая сцена. У Фердинана дома жизнь бьет ключом. Повсюду стоят чемоданы и сумки, все шумят и перекрикиваются из комнаты в комнату, лает щенок, хлопают дверцы шкафов. Фердинан на кухне режет ровными колечками кабачки, которые он собирается заправить горчичным соусом с бальзамическим уксусом (по новому рецепту Беатрис), и пытается прийти в себя после всех этих переживаний. Его сердце по-прежнему колотится со страшной силой. Вот не повезет, если он окочурится в такой момент… Решено, он пойдет и купит себе печень трески. Он читал, что она очень полезна для сердца или памяти, он уже толком не помнит. А завтра утром, когда поедет в больницу с Александром, он поговорит заодно с доктором Лабрусом. Небольшой чекап ему не повредит, для очистки совести.
Когда Фердинан ссыпал кабачки в салатницу, два колечка упали на пол. Шерлок, ждавший своего часа под столом, в мгновение ока выскочил из своего укрытия и проглотил их. Виляя хвостом с четкостью метронома, он с невинным видом смылся, чтобы избежать взбучки. В гостиной он сладостно облизнулся перед лежащей там царственной и невозмутимой Дейзи. Фердинан постоянно протирал глаза, не веря себе. Дейзи дома. Какая она красавица! Такая красавица, что забеременела от одного шалопая. Такая красавица, что доктор Дюран хотел оставить ее себе, после того как она выкормила целый выводок щенков.
Мадам Суареш ведь изводила его до самого конца. Врала, чтобы вывести его из себя. Запудрила им мозги в приюте, объяснив, что один старик из ее дома внезапно оказался в больнице на долгий срок. Лгала мужу. А в результате умерла, не добившись своего, а именно отъезда Фердинана. Даже Суареш признал: “Она не то чтобы злая была, просто у всех свои тараканы”.
