Мой дорогой Фердинан,
я решила Вам написать, потому что знаю, что Вы остаетесь на Рождество в одиночестве, а мне хотелось бы, чтобы Вы знали, что я все время думаю о Вас. Этот год был для Вас не из легких. Вы трагически потеряли Дейзи, попали под автобус, пережили угрозу дома престарелых и скандалы с соседками, вынесли инспекции мадам Суареш, арест и пребывание в больнице. Год трудный, но не скучный. Вы завели приятные знакомства. В первую очередь я имею в виду, конечно, себя, хотя еще немного – и Вы бы так меня и оставили топтаться у Вашей двери! Хорошо, я догадалась мармелад принести. И еще я думаю о супербабушке Беатрис, живущей в шести метрах от Вас, с которой Вы ни разу не заговорили, разве что бурчали ей что-то время от времени. Зато всякие происшествия очень вас сблизили, и теперь вам есть что обсудить.
И еще я думаю о бабушке Мад. Я, возможно, ошибаюсь, но мне кажется, что Вы не остались к ней равнодушны. Мне даже показалось, что в Ваших глазах блеснул какой-то луч, а его не было еще несколько месяцев назад. Это желание. Желание больше не оставаться в одиночестве, снова полюбить и начать жить в полную силу.
Ну вот, я совсем заболталась, а главное-то и забыла: большое Вам спасибо за подписку на журнал “Новый детектив” (грош цена была бы моему чутью, если б я не могла заранее все разнюхать о своих рождественских подарках). За нашими ежедневными обедами мы наверняка сможем разгадать самые темные тайны. У меня тоже есть для Вас подарочек. Выйдите на лестничную площадку. Вы увидите там коробку. Откройте ее…
Фердинан уверен, что рядом с письмом не было никакой коробки. А то бы он сразу посмотрел, что там внутри. Он снова открыл дверь и на самом деле увидел коробку. Довольно большую, словно там… пылесос или микроволновка.
Вот негодяйка! Подарок с тонким намеком?
Фердинан содрал оберточную бумагу и обнаружил… принтер со сканером! М-да!.. На кой он ему сдался? У него даже компьютера нет. В замешательстве он вернулся к письму:
Ну как Вам? Надеюсь, Вы довольны. Я немного опасалась Вашей реакции. С другой стороны, меня не будет еще целых две недели, так что Вам хватит времени к нему привыкнуть и перестать на меня сердиться. Только не держите его в коробке. Надеюсь, ему найдется местечко…
Фердинан замер. Хоть он и глух как пень, но готов поклясться, что совсем рядом с ним раздался какой-то звук. То ли хрип, то ли стон.
Ну нет! Хватит с него несчастных случаев! Я сейчас один. Меня опять обвинят во всех грехах!
И вдруг его озарило.
Вот дурак! Как я раньше не догадался? Скорей!
Фердинан хватает коробку, обнаружив в ней маленькие дырочки, раскрывает боковые створки, и оттуда показывается лохматая коричневая морда в белых пятнах. Фердинан осторожно вынимает крохотного щенка. Теплого и мягкого на ощупь. С заспанным влажным взглядом. Фердинан прижимает щенка к груди. Он гладит его и чувствует, как бьется и медленно успокаивается его сердце.
– Все хорошо. Не бойся, я с тобой.
Фердинан не смеет пошевелиться. Ему хорошо. Теперь он не один. Тут он вспоминает, что не дочитал письмо до конца, и осторожно достает его из кармана.
Щенок уже спит.
Надеюсь, ему найдется местечко у Вас в сердце. Отец обнаружил четырех щенков на стройке. Они прятались от дождя в мокром картонном ящике. Ветеринар сказал, что у него со здоровьем все в порядке и что его просто надо любить и утешать. Совсем как Вас! Пожалуйста, позаботьтесь о Шерлоке. Да, это кобель бигля. По-моему, Вам пора завоевывать симпатии мужчин – для начала Вашего внука Александра и моего отца. Я Вам помогу. И не забудьте купить еще огурцов, я съела всю банку… Ну вот, машина сейчас уедет. Я должна заканчивать письмо. Крепко Вас целую. До скорого.
Жюльетта
P. S. Не знаю, что Вы сделали с бабушкой Мад, но она только о Вас и говорит. И повторяет без остановки: “А почему же Фердинан не поехал с нами? Нехорошо как, что мы оставили его одного! А, Антуан?”
У Фердинана забилось сердце. Он нежно успокоил скулящего щенка. Письмо соскользнуло на пол. Он улыбнулся. Жизнь налаживается.
Глава 38
От врага не жди пирога
Фердинан сидел у телефона в выжидательной позиции. Марион должна позвонить с минуты на минуту. Он согласен к ней переехать. В Сингапур. Он очень нервничает при мысли о том, что должен объявить ей о своем решении, она, наверное, ушам своим не поверит. Они назначили точное время, но его дочь опаздывает уже на десять минут. Если так и дальше пойдет, он может сломаться и передумать. 16.30, никаких новостей. Фердинан проверил, есть ли гудок, и снова повесил трубку. 16.31. Наконец раздался звонок. Может быть, трубка плохо лежала, кто знает, и Марион уже полчаса ему дозванивается?
– Алло, Марион?
– А, нет, это Тони.
– Тони? Какой еще Тони. Извините, я должен повесить трубку, я жду очень важного звонка. До свидания.
– Подождите, да, я знаю: вы ждали звонка Марион. Она меня попросила вам позвонить.
– То есть как? Почему Марион сама не может? Что происходит? С ней что-то случилось? А вы кто такой?
– Марион в больнице с Александром. Врачи только что поставили диагноз. Судя по всему, у него почечная недостаточность.
– Это еще что такое? У Александра? Не может быть! Вы шутите? Они наверняка ошиблись: ему всего семнадцать лет… А где Марион? Почему она сама мне об этом не сообщила?
– Марион сейчас сдает анализы на совместимость. Александру требуется пересадка почки.
– А вы кто? Вы же не врач?
– Нет, конечно, я не врач. Мы вообще-то с вами знакомы. Я Тони Галлика. Почтальон…
– Почтальон? Не знаю никаких почтальонов. Ни своих, ни моей дочери. Вам придется объяснить мне все поподробнее… Подождите… вы тот самый говнюк, который увел у меня жену?!
– Ну, я бы сформулировал это иначе, но да, я… друг Луизы.
– И каким боком вы затесались в эту историю?! Почему Марион просит вас мне позвонить?
– Я приезжаю в Сингапур на Рождество каждые два года. Диагноз выяснился во время моего пребывания здесь, и я решил остаться. Я им нужен, да и все равно во Франции больше меня ничего не держит.
– Ну нет! Снова-здорово! Я этого не допущу! Скажите Марион, что я вылетаю ближайшим рейсом. И дайте мне адрес больницы, чтобы я знал, куда ехать, черт побери!
Тони дал ему адрес. Фердинан спросил, прежде чем положить трубку:
– Послушайте, Тони. Мне надо задать вам напоследок два вопроса. Вы правда думаете, что Луиза была счастлива после… Ну я хочу сказать…
– Я не позволю себе судить о ваших с ней отношениях, но она мне говорила, что только со мной почувствовала себя наконец живой и красивой. И женщиной тоже. Во время нашего последнего путешествия в Индию она была на удивление спокойна и весела. Вы же знаете, она всегда об этом мечтала. Луиза часами стояла перед Тадж-Махалом. А потом, как вы знаете, наступил трагический финал. Она упала в ванной комнате нашего номера в сингапурском отеле – мы заехали навестить Марион на обратном пути. Вы еще что-то хотели спросить…
