— Это что-то поэтическое? — спросила Николетта.
— Это по философской части, — сказал ушлец.
— По философской части у нас старый Дизи, — сказал Джойс.
Джеймс промолчал.
— Сейчас Василия вашего поищем, — сказал телепатолог, выкладывая на стол карты, блюдечко, стакан с водой, обручальное кольцо и наушники с антенной.
Наушники он надел, карты взял в руки, кольцо бросил в стакан с водой, а всем присутствующим велел положить указательные пальцы на блюдечко и сидеть тихо.
Вода в стакане пузырилась, телепатолог ястребиным оком глядел в кольцо, блюдечко, как волчок, сновало по буквам алфавита, написанного на столе красной, белой и черной краской. «Магия, — объяснил до начала сеанса ушлец, — бывает черная, белая и красная».
Присутствующие по буквам произносили получающееся слово и произнесли наконец: МЫМРИКИ.
Телепатолог устало снял наушники.
— Помех много, — сказал он. — У мымриков ваш Василий в одном из перпендикулярных миров. Живой и здоровый.
— Разве бывают перпендикулярные миры? — спросил Джеймс.
Джойс промолчал.
— Миры бывают параллельные, перпендикулярные, прецедентные и конгруэнтные, — сказал ушлец. — Труднее всего выбраться из конгруэнтных.
— А какие бывают мымрики? — спросил Перси Китс.
— Мымрики бывают вооруженные до зубов, вооруженные по уши, вооруженные выше головы и якобы безоружные. Спрашивайте, спрашивайте, не стесняйтесь, что еще кого интересует.
— Будем ли мы навсегда вместе с Окассеном? — вдруг ляпнула Николетта.
Ушлец поправил седые кудри, внимательно поглядел на Окассена и сказал:
— Само собой.
Перси Китс спросил:
— Что вы можете сказать о Белозубой Конфетке?
— Ну, как же, — сказал ушлец, — у Белозубой Конфетки на ляжке родинка.
— Отвал, — сказал Перси. — Улет, — сказал Перси. — Абзац! — сказал Перси. — Молоток ты, отец, — сказал Перси Китс.
XIII. Мымрики из перпендикулярного мира и незабвенный друг
Телепатолог поведал преследователям, что попасть в перпендикулярный мир куда труднее, чем в параллельный. В параллельные миры обычно проходят при помощи медиума, то есть проводника: скажем, влюбленной параллеломирянки или воспылавшего дружескими чувствами парамирянина. Что касается миров перпендикулярных, не обладающих ни малейшим сходством с парамирами, антимирами, метамирами и полимирами, то в них можно не столько войти, сколько ввалиться, и способствует тому, как водится, ситуация не нелепая даже, а прямо-таки идиотская, абсурдная в некотором роде. Иногда в перпендикулярный мир проваливались актеры театра абсурда во время действия пьесы. Случаются непреднамеренные проскоки и во время карнавалов или политических акций.
В целях облегчения перехода пограничной точки ушлец порекомендовал путешественникам переодеться и загримироваться. Николетту переодели Окассеном, а Окассена — Николеттою; Перси Китса превратили в Аполлона, — при этом более всего раздражала его кифара, которую называл он «проклятой бандурою», и завитый парик.
— Ну и видок, — сказал Перси, поглядев на себя в зеркало, — с голым задом и в кудряшках.
Джойс нарядился в костюм бешеного огурца и периодически кричал, что в нем бродят соки, зреют семечки и шевелятся усики. А Джеймс оделся радиоприемником и время от времени передавал последние известия. Сенбернар ограничился красными клипсами и висящей на шее, подобно амулету, вставной челюстью.
В таком неузнаваемом обличье и пустились они в путь, уповая.
В то самое время Василий сидел в кандалах на земляном полу, охраняемый четырьмя мымриками: тремя явно вооруженными и одним якобы безоружным. Мужественное лицо Василия осунулось. Он гордо посмотрел на охранников и спросил:
— По какому праву, граждане начальники, вы меня сюда приволокли?
— Меньше вякай о правах, перпендикулярный, — сказал первый мымрик.
— Здесь граждан нет, — сказал второй мымрик.
— Мы тебе не начальники, покойник, — сказал третий мымрик.
А четвертый заметил задумчиво:
— Врезать ему, что ли?..
Наверху открылся люк и показалась бритая голова пятого мымрика.
— Выводи, — сказал он.
Василия вывели. На асфальтовом плацу стоял колоссальных размеров космический корабль. Точнее, это была ракета. Василий наметанным глазом определил, что ракета была сделана из фанеры, неструганных досок, картонных ящиков и брезента и кое-как выкрашена в ярко-голубой цвет, причем краска не успела высохнуть и от ракеты изрядно несло. В задний отсек ракеты торопливо запихивали бумажные пакеты с надписью «Взрывоопасно!» Под ракетой навалена была куча хвороста, и пять мымриков, бегая взад и вперед, поспешно подносили еще.
От стоящей поодаль группы отделилась высокая фигура в колпаке, сюртуке, галифе и длинном плаще. Сюртук у мымрика был в орденах, а на груди висела на золотой цепи консервная банка.
— Как твоя кличка, перпендикулярный? — обратился он к Василию.
— У Бобика кличка, — храбро ответил мореплаватель.
— Лети безымянным, — сказал мымрик с банкой, — это твое право. Мы тебе памятник поставим. Напишем: «Безымянному перпендикулярному герою». Вон мымрик в сером стоит, фото с тебя сделает, потом скульптуру произведет с портретным сходством. В бронзе будешь возвышаться. Честь тебе оказана. Лезь в звездолет.
— Так он фанерный, дядя, — сказал Василий.
— Выше полетит, — сказал мымрик в галифе.
— Сам и лети, — отвечал Василий смело.
— Мы, покойник, сами не летаем; мы вашего брата для полетов отлавливаем.
— С каких это дел? — спросил мореплаватель.
— Перпендикулярность проявляем, — сказал мымрик. — Ты что-то больно разговорчивый. Добром не полезешь, мы тебя загоним.
Легкое смятение возникло в рядах мымриков, и по образовавшемуся проходу скачками пронесся огромный сенбернар в красных клипсах и с искусственной челюстью на шее. В зубах сенбернар держал зажженный факел. Он присобачил факел на самый верх кучи хвороста (которая незамедлительно возгорелась) и, обратясь к стоящим, произнес:
— С открытием Олимпиады вас, придурки!
Мымрики кинулись прочь от ракеты.
С небес спускался фиолетовый воздушный шар в белый горошек. В корзине сидела пресимпатичная компания. Голый розовый Аполлон в набедренной повязке пел во всю глотку:
Силы небесные,
Утро туманное,
Ветер неистовый,
Слабость душевная,
Рыло ветчинное,
Язва сибирская,
Сердце разбитое,
Елки зеленые!..
— Сегодня на полях одержана очередная трудовая победа! — кричал один из воздухоплавателей, а второй ему вторил:
