— Перси, ты где? — спросил Джеймс, наклоняясь над ямой с другой стороны.
— Я в капкан попал, — сказал Перси Китс.
Мигалка погасла, пищалка умолкла, и молниеносно невесть откуда взявшиеся металлические сети с грузилами накинуты были на путешественников, и неведомая сила повлекла их с дикой скоростью в неизвестном направлении.
Близнецы не успели даже выругаться как следует, когда движение прекратилось, сети улетели — и взору товарищей по несчастью предстали новые ворота, в которых избочась стоял человек в майке, шортах и спортивных тапочках.
— С прибытием, — сказал он ухмыляясь. — Как вам понравилась моя ловушка с вызовом?
— Я только не понял, — сказал Перси Китс, — к чему все это.
— Втянул вас в мое обиталище, — отвечал изобретатель в майке, — посредством электромагнитного поля.
— Мы и так сюда шли, — сказала Николетта.
— Зато я заранее знал, что вы идете. По УКВ. Мы живем в эпоху технических новаций. И надо идти в ногу со временем.
— А что такое идти в ногу со временем? — спросила Николетта.
— Время левой — и ты левой, — отвечал изобретатель, — время правой, и ты правой. Время хромает — и ты шкандыбай!
Подквакивающая оранжевая сенокосилка на воздушной подушке небезуспешно косила траву на лужке перед домом.
За ней бегали два маленьких металлических чучелка с лампочками вместо глаз и антеннами вместе хвостов.
— Собачки мои, — сказал хозяин с гордостью, — Шатун и Кривошип. Достижение робототехники. Двоякое управление. Автономное — а притом и дистанционное возможно. По ситуации.
— Лаять умеют? — спросил сенбернар.
— Шатун может, — отвечал инженер, — а в Кривошипа не заложено. Он тикает. Из одинаковых сигналов у них только сирена.
— Воют, что ли? — спросил сенбернар.
— Сигнализируют по необходимости.
— Имена свои знают? — спросил сенбернар.
— А ты попробуй их позови, — сказал хозяин. — Пообщайся с собратьями.
Сенбернара аж передернуло.
— Сенокосилке твоей они собратья, — сказал он.
— Зато у них блох нет, — парировал изобретатель, — и не в свое дело они не суются. Зовут — они тут, а не зовут — их и не видать.
Сенбернар присел на газон, наблюдая за маленькими четвероногими роботами.
— Они у тебя мальчики, по идее? — спросил он любознательно.
— Шатун отчасти девочка, — сказал изобретатель.
— Очень интересно, — сказал Окассен.
Все, кроме сенбернара, двинулись к дому.
— Шатун, Шатун, Шатун, Кривошип! — позвал сенбернар.
Оба металлических монстрика, цокая, звякая и мигая глазками, бойко задвигались к нему.
— Сидеть! — сказал сенбернар.
Монстрики переглянулись и легли.
— Лежать! — сказал сенбернар.
Монстрики перевернулись на другой бок.
— Место! — сказал сенбернар.
Монстрики ринулись за сенокосилкой.
— Фу! — воскликнул сенбернар. — К ноге!
Рукотворные собачки вернулись.
— Кривошип, голос! — сказал сенбернар.
Раздалось довольно громкое тиканье.
— Мне всё ясно, — сказал сенбернар, — вы технологические ублюдки технократического воображения. Само ваше существование позорит наш род. Пошли к чертовой матери. Место! Голос!
Под вой двух сирен, перемежающийся тиканьем, маленькие киберы снова ринулись за сенокосилкою, а сенбернар отправился в дом.
Речь держал хозяин.
— Отопление у меня центральное, — говорил он, — котел снизу; отапливаю релятивистскими брикетами. Сегодня затопил — зимой тепло.
— Последними словами техники оснащены, — сказал Перси Китс.
— Вы как-то интересно дверь открывали, — сказала Николетта, — без ключа.
Изобретатель оживился.
— Замки новейшей конструкции! — воскликнул он. — Вон на той двери замок открывается при помощи отпечатков пальцев. Реле. Электроника. Открыть могу только я. Отпечатки пальцев не повторяются. А вон в той комнате замок настроен на взгляд. Цвет глаз. Расстояние между зрачками. В нужном ритме необходимо подмигивать. Собираюсь отрабатывать конструкцию с программой на запах.
— Да ну? — сказал сенбернар.
— Запах будет какой-нибудь особый, — мечтательно сказал инженер, — например, бензин; или тухлое яйцо, можно натаскать на духи...
— Мерзость, однако, — сказал сенбернар.
— Здорово, — сказал Джеймс.
— А дверь-то высадить всё равно в наших силах, — сказал Джойс.
— Всюду капканы, — сказал хозяин.
На стене вспыхнул огромный экран видеотелефона, и узколицый человек с волосами до плеч устало произнес:
— Женя, не морочь им голову своими изобретениями. Они меня ищут. Всех приветствую. Дам и собак особо.
— Вы телепат? — спросила Николетта.
— Вообще-то я телепатолог. Я изучаю патологию в телепатии.
— Вы экстрасенс? — спросил сенбернар.
— Я ультрасенсор, — отвечал абонент.
— Вы пришелец? — спросил Окассен.
— Я ушлец, — с достоинством отвечал тот. — Выходец из лучшего мира.
Николетта, как заводная, тут же упала в обморок. Телепатолог досадливо поморщился и пока Николетту приводили в чувство (лучше всего это удалось Окассену), проинструктировал изобретателя, как путешественникам до него добраться. В заключение он произнес
— Не жмоться, Женя, дай им новую амфибию на толерантных парах. Я тебе ее сам верну.
Что и было сделано.
XII. Ушлец
— А в каком это смысле вы — выходец из лучшего мира? — спросил Джеймс.
— А почему вы — ушлец? — спросил Джойс.
— Ушел я из своего мира в ваш, — сказал ушлец, — ушел навеки. Мой-то мир, из которого я вышел, — лучший. Миры есть лучшие и худшие. Отличаются по структуре, уровню развития, климатическим условиям, флоре и фауне; в райских, скажем, мирах летают раечки, а в адских — адочки.
— А есть такие миры, что лучше лучшего? — спросил Джеймс.
— А есть такие, что хуже худшего? — спросил Джойс.
— Само собой, — сказал ушлец. — Мой был вот как раз лучше не бывает; а ваш, извините, вот именно гаже не придумаешь.
— Интересное кино, — сказал Окассен, — что же тебя, милый, сюда занесло? Чем тебе там не понравилась?
— Прошу бури, — загадочно произнес ушлец, — не от счастия бегу, не счастия и ищу.
