– Да иди ты, – бросил я, встал и пошел домой пешком, вместо того чтобы поехать на машине.
Я шел на холоде, намереваясь доказать себе, как Грейс, что если чувствую боль, значит, все делаю правильно.
25
ПРОСНУВШИСЬ УТРОМ, я первым делом подумал о Грейс, и эта мысль пронзила голову и сердце непроизвольным болевым спазмом. Я думал о Грейс, о газете, о заваленных английском и математике и о колледжах, которые могли бы меня принять, но теперь, увидев мои оценки за первый семестр, поставят на мне большой жирный крест, потому что я все испортил, все пустил под откос. И ради чего? Ради чего?
Мама и папа, что неудивительно, выбрали именно эту субботу, чтобы притвориться обеспокоенными родителями, чего не делали с тех пор, как Сэйди уехала в Йель. Они спустились в подвал вскоре после рассвета и начали оценивать ущерб, который я нанес сам себе. Они открыли шторы, заставили меня встать и снять пижаму, поставили передо мной миску с хлопьями, запели «Baby Got Back» и отказывались заткнуться, пока я не согласился поесть. А я, естественно, согласился, потому что слушать это было невыносимо.
Под их пристальными взглядами я пропылесосил ковер, постирал одежду, убрался на книжных полках и перенес тетрадки и учебники наверх, на кухонный стол, чтобы под их присмотром переделать все адские задания Хотчкисса за последнюю пару недель и написать сочинение по английскому, хотя в голове у меня была полная пустота. В одиннадцать мама потащила меня с собой на пробежку. Потом папа заставил меня пообедать. Сэйди взяла выходной и пришла к двум; мне наконец разрешили поспать, и я лег на кровать, раскинувшись как морская звезда.
– Эй, Генри, ты видел… Ты слушаешь Тейлор Свифт? – крикнула Сэйди с лестницы.
– Да, Сэйди. Я слушаю Тейлор Свифт уже второй час. Она одна меня понимает.
– О боже.
– Кто тебя обидел, Тейлор? – воскликнул я и указал на потолок. – Как один человек может вынести столько боли?
– Черт, чувак. Давай поговорим.
– Садс… я не хочу говорить. У меня плохо получается делиться чувствами.
– Я же твоя сестра, чмошник. Ты не делишься с друзьями, не делишься с родителями. Хочешь держать все в себе, пока не попадешь в психушку, что ли?
– Вообще-то я так и планировал.
– И давно ты здесь лежишь? У тебя будет тромбоз глубоких вен.
– Уйди, Сэйди. Оставь меня наедине с моей болью и тромбозом.
Но Сэйди проигнорировала мой протест и плюхнулась мне прямо на живот, скрутив мне руки. Потом начала тыкать меня в щеку, в одно и то же место, и повторять:
– Говори, говори, говори.
Наконец я не выдержал и заговорил.
– У-у-у, да отстань ты, дьяволица. Дело в том… мы с Грейс… я не знаю, что происходит.
– Это я уже поняла по Тейлор Свифт. – Сэйди ждала, пока я продолжу. – Не хочешь рассказать подробнее?
– Я просто… я ничего не понимаю. И, кажется, я повредил легкие. Тяжесть в груди не проходит.
– Наверное, я сломала тебе ребра, когда прыгнула на тебя.
– Это и есть любовь?
– Нет, детка, что ты. Любовь не возносит нас на небеса, это я точно знаю, но и не заставляет чувствовать себя полным дерьмом.
– Да уж. Посмотри на маму с папой.
– Мама с папой – волшебная сказка. Их не существует.
– Но ты же любила Криса.
Сэйди сделала вдох:
– Да, любила. Иногда я просыпалась утром, видела, как он лежит с открытым ртом и пускает слюни на подушку, и думала: «Блин, где была моя голова, когда я за него вышла?». Он не был идеалом, даже по моим меркам. С ним все время было трудно. Но я любила его. И не жалею ни о чем. Не жалела, пока все не кончилось.
– Значит, ты никогда не считала его родственной душой?
– Ох, дорогой. Ты все еще веришь в родственные души?
– А ты нет? Разве, глядя на маму с папой, можно не верить, что есть люди, созданные друг для друга?
– Блин, вот они тебе мозги промыли, а. Им казалось, что обман тебя защитит, но на деле скормили тебе фантазию. Они же просто секта. Внушили тебе черт знает что.
– О чем ты говоришь?
– Генри… дорогой…
– Почему ты так странно себя ведешь?
– Ох, блин. – Сэйди закрыла глаза и закусила губу. – Когда тебя еще не было, мама уходила от отца. Они месяца три жили порознь, – выпалила она, не открывая глаз.
Я ошеломленно моргал. Сэйди медленно открыла глаза – сначала левый, потом правый.
– Мама заставила меня пообещать, что я не расскажу тебе, пока ты не закончишь колледж. Они хотели, чтобы у тебя было «стабильное детство». Но я не могу допустить, чтобы ты еще пять лет мучился и искал то, чего нет. Ты никогда не задумывался, почему я отмечала свое двенадцатилетие на детской площадке трейлерного парка?
– Видимо, я не так пристально вглядывался в фотографии с твоего двенадцатилетия.
– С самого детства они скармливали тебе это дерьмо. «Любовь все стерпит, любовь все простит». Но любовь имеет научное объяснение, дружище. Это всего лишь химическая реакция в мозгу. Иногда реакция длится всю жизнь, повторяясь снова и снова. А иногда – нет. Бывает, атомы взрываются, как звезды, и начинают гаснуть. Внутри нас бьются химические сердца. Но значит ли это, что любовь не прекрасна? Конечно, нет. И когда люди говорят «половина браков заканчивается разводом» и оправдывают этой статистикой свое нежелание жениться, я их просто не понимаю. Если любовь закончилась, это вовсе не значит, что она была ненастоящей. Мама с папой все время ругались. Ты-то, наверное, привык видеть, что они в рот друг другу смотрят, но в мое время они чуть ли не дрались. И вот однажды мама разбудила меня, помогла собрать рюкзак – и дело с концом. В следующий раз я увидела свою комнату лишь через три месяца, когда мы вернулись.
– А ты знаешь, почему она ушла?
– Потому что разлюбила его. Химическая реакция кончилась. Вот почему. Только и всего. Не бывает идеальной любви, Генри.
– Но почему они снова сошлись?
– Она узнала, что беременна.
– Мама вернулась из-за меня?
– Не знаю. Возможно. Наверное, так и было. Они все еще любят друг друга, они лучшие друзья, но они не влюблены. Давно уже. И нельзя жить и искать в каждом встречном родственную душу. Нет никаких родственных душ. Когда кто-то становится твоей родственной душой, в этом целиком и полностью твоя заслуга.
– Знаю. Нет, правда знаю. Просто… просто я не могу представить, что когда-нибудь снова смогу вложить в другого человека столько сил, времени, энергии, столько себя. Как начать все с начала с кем-то еще?
– А как писатели начинают новую книгу, когда последняя дописана? Как спортсмены после травмы начинают тренироваться с нуля?
