– Савельева, ты куда это? – поинтересовался Жуан.
– Прогуляться, – буркнула Варя и юркнула в салон «Ауди».
Вениамин Ильич любезно подвез ее до самой аптеки и, уже прощаясь, напомнил:
– Варвара Александровна, долго по городу не гуляйте. Не забывайте, что ровно в двенадцать вы должны быть в главном зале.
– Не беспокойтесь, – Варя посмотрела на часы, – еще только половина седьмого, я успею.
– Автобусы до Чертова озера не ходят.
– Возьму такси.
– Ну, всего доброго! – «Ауди» прощально моргнула фарами и тронулась с места.
Варя немного постояла, наслаждаясь по летнему сладким воздухом, и направилась к аптеке. Когда через несколько минут она уже расплачивалась за баллончик с лекарством от астмы, внутренний голос беспрестанно бухтел и уговаривал отказаться от этой неумной затеи. У голоса был свой резон, он считал, что покупка ингалятора – это признание собственной слабости. Зачем покупать лекарство от болезни, которой у тебя нет? Но в полемику вступил инстинкт самосохранения, который заявил, что запас беды не чинит, а вот когда жареный петух клюнет известно куда, будет уже не до гордости и самоанализа.
Внутренние терзания прекратились лишь тогда, когда Варя вышла из аптеки с зажатым в ладони ингалятором. Зато тут же подал голос желудок, жалобным завыванием намекая, что, не считая шоколадного батончика, Варя с самого утра ничего не ела.
Она секунду другую подумала и решила, что заслужила не торопливый перекус в какой нибудь сомнительной забегаловке, а полноценный ужин в ресторане. Во времена ее юности в городе был только один более или менее приличный ресторан. Он находился в нескольких минутах ходьбы от центра и назывался очень романтично «Алые паруса».
Варины надежды оправдались, ресторан был на прежнем месте, правда, сменил название на менее романтичное, но, несомненно, более креативное «Интерплаза». Несмотря на вечернее время, народу в зале было немного. Вслед за зевающим официантом Варя прошла к уединенному столику, изучила меню, сделала заказ.
Ужин оказался вполне съедобным, а десерт так даже и вкусным. Впервые за весь этот заполошный день Варя расслабилась. Но для достижения полной гармонии с окружающим миром все равно чего то не хватало, мешала какая то мелочь. Украдкой, сквозь полуопущенные ресницы, Варя осмотрела зал и почти сразу же вычислила причину своего беспокойства.
За два столика от нее сидел очень подозрительный тип. На вид лет тридцать – тридцать пять, невыразительного цвета волосы зачесаны назад так, что отчетливо видны залысины. Очки с толстенными линзами на пол лица. Одет небрежно: в драные джинсы и черную водолазку. Незнакомец наблюдал за ней и даже не особо таился.
Варя подозвала официанта, расплатилась за ужин, встала из за стола. Она обернулась уже на выходе. Незнакомец сидел, уткнувшись носом в меню, и на происходящее вокруг не обращал никакого внимания. Может, все таки показалось? Вдруг у нее начинается паранойя? В любом случае на часах уже девять вечера, засиживаться в ресторане нельзя, пора возвращаться.
Варя направлялась к припаркованному у ресторана такси, когда в двух шагах от нее, противно визжа тормозами, остановился милицейский «уазик». На тротуар выпрыгнули двое ребят в форме, не говоря ни слова, заломили ей руки, впихнули на заднее сиденье машины, рядом плюхнулся жирный, воняющий табаком и потом мужик. Он окинул Варю удовлетворенным взглядом и сообщил:
– Ну, попалась, клофелинщица! Что, голуба, думала, мы тебя не вычислим? Думала, что своим зельем всем жертвам память на фиг поотшибала, что тебя, заразу, никто не опознает? А вот облажалась, один запомнил и даже подробный фоторобот составил. Полюбуйся! – мент сунул под нос обалдевшей Варе какую то бумажку.
– Это что? – спросила она, недоуменно косясь на бумажку.
– Твой фоторобот и ориентировка. Вот, зачитываю: рост средний, волосы длинные, черные, прямая челка. Черты лица правильные, европеоидные, глаза зеленые. Была одета в голубые джинсы и белую майку.
– На мне черная блузка!
– Переоделась.
– Под ваше описание подходит каждая вторая.
– Да, но каждая вторая не шастает по ресторанам и не таскает с собой, – мент с видом фокусника выудил из Вариной сумочки ингалятор, – и не таскает с собой лекарственное вещество неизвестного происхождения.
– Как это неизвестного происхождения?! – возмутилась она. – Это лекарство от астмы, там же написано!
– Мало ли что где написано? На заборах тоже написано. Может, это маскировка?
– Но клофелин же в таблетках, а это аэрозоль.
– Что и требовалось доказать! – Мент поднял вверх указательный палец. – Ты в курсе, как выглядит клофелин. Ильюха, запротоколируй. – Он похлопал по плечу сидящего на переднем сиденье парнишку.
Неожиданно Варю осенило:
– У меня есть чек из аптеки!
– Где? – Мент порылся в сумочке. – Нет никакого чека, гражданочка.
– Есть!
– А я говорю – нет!
– Это произвол!
– Ну, вот доберемся до участка, посидим часок другой в «обезьяннике», а там и разберемся, произвол это или не произвол, – пообещал ее мучитель и закурил до безобразия вонючую сигарету.
Варю замутило. Вот оно – очарование родного города. Едва приехала – и уже объявлена в розыск как клофелинщица рецидивистка. И ведь даже билета не сохранила, чтобы доказать этим уродам, что не имеет никакого отношения к местному преступному миру. Если только… Варя не слишком вежливо толкнула мента в бок.
– Что тебе? – проворчал тот.
– Позвоните мэру, он меня знает.
– Мэру?! – Мент заржал. – А может, сразу Президенту Российской Федерации? Чего уж мелочиться?
– Подождите! Он действительно может подтвердить, что я совсем не та, кого вы ищете.
– Знаешь что, коза? – Мент перестал смеяться, зло зыркнул маленькими, заплывшими жиром глазками. – Я из за какой то шалавы по шапке получать не намерен. Мэру позвони… – Он хмыкнул. – Сами как нибудь разберемся, без мэра.
В «обезьяннике» было грязно, воняло хлоркой и блевотиной. На единственной скамье спала какая то бомжиха. Варя было присела рядышком, но от соседки шло такое амбре, что запах хлорки показался намного предпочтительнее. Пришлось отойти подальше, к самой решетке.
А время между тем убегало как песок между пальцами, до полуночи оставалось чуть больше часа.
– Эй! – Варя заколотила по решетке. – Эй, есть кто нибу у удь?!
Невероятно, но на ее вопль откликнулись, впервые за то время, что она провела в участке.
– И не надо хулиганить, гражданка Савельева, – давешний пузатый мент скалил зубы в приветливой улыбке. – Сейчас мы вас выпустим.
– Выпустите? – Ну, слава тебе господи.
