Адри и Лили медленно прошлись по залу, разглядывая огромные фотографии цвета сепии: прерии с зайцами и отощавшим до костей скотом, поразительные снимки пылевых облаков, нависших над крохотными городами и готовых их поглотить. После того как Адри прочитала о пылевых бурях в дневнике Кэтрин, ей было жутко смотреть на эти изображения, в которых словно воплотилась в жизнь какая-то зловещая сказка. Все это было настолько страшным и настолько красивым, что запросто могло бы оказаться фантазией.
– Это всего лишь за тридцать лет до моего рождения, – сказала Лили, указав на фотографию старой ветхой хижины, на крыльце которой выстроилось изможденное, явно побитое жизнью семейство. Внизу на снимке была надпись: «Июнь 1935 года». – Меня тоже можно сдать в этот музей экспонатом.
– Однажды я видела тигра, – сказала Адри. – В Майами, на передвижной научно-популярной выставке. Даже тогда они казались пришельцами из какого-то другого мира. В смысле, неужели они настоящие? Неужели они существуют на самом деле… такие могучие и странные?
Теперь тигры не жили в дикой природе. Похоже, теперь никто не жил в дикой природе. Лили кивнула, хотя и не очень поняла, что пыталась сказать Адри.
– Это даже забавно, – наконец проговорила Лили.
– Что?
– Ну, тебе никто не нравится. Но ты так сильно переживаешь о том, что случилось с этими людьми, которых ты даже не знаешь, о которых прочла в старых письмах.
– Просто меня бесит незавершенность. Я люблю доводить начатое до конца.
Но Лили этот ответ не удовлетворил.
– Как ты думаешь, почему так получилось, что ты любишь этих людей, которых даже не знаешь?
Адри покачала головой:
– Я их не люблю. Просто мне любопытно.
Лили пожала плечами. Когда они выходили из зала, она небрежно проговорила:
– Может быть, это все потому, что для них ты невидима. Может, поэтому ты и впустила их в сердце. – Уже на выходе она постучала по стене, словно на удачу. – Так меньше страшно.
– Ага, – отозвалась Адри. – Тебе кто-нибудь говорил, что ты не древний оракул, а просто очень на него похожа?
Лили рассмеялась.
Они прошли по длинному коридору в ту часть здания, где хранились записи. Адри заполнила длинный бланк, указав, кого именно она ищет:
Ваш адрес: Ханаан, Джерико-роуд 268, KS 67124
О ком ищете информацию:
Кэтрин Годспид, Бизи Годспид, Бет Эббот Годспид
Временной промежуток: 1934–1940
Последнее известное местоположение человека (людей): Ханаан, Канзас
Когда она принесла бумагу мужчине за главной стойкой, тот лишь мельком взглянул на нее и улыбнулся.
– Хорошо. Если что-то найдется, мы дадим вам знать.
– Вы хотите сказать, что сегодня я ничего не увижу? – уныло спросила Адри.
Он покачал головой.
– Некоторые документы хранятся в запасниках, потому что здесь просто нет места. Мы с вами свяжемся, если что-то найдем. Если в течение шести недель от нас не будет никаких новостей, это значит, что мы не нашли ничего, что подходит под ваш запрос. Но мы в любом случае вышлем почтой квитанцию для подтверждения.
– Шесть недель? – К тому времени ее уже здесь не будет. – Слушайте, я же не прошу вас найти останки Амелии Эрхарт, я ищу старые записи, которые уже и так есть в архиве. – Поймав на себе пристальный взгляд Лили, Адри добавила: – Сэр.
Мужчину это не тронуло.
– Извините мою кузину, – сказала Лили. – Она сирота. Из Флориды. Ее воспитали дельфины.
Вернувшись в машину, Лили растерянно огляделась по сторонам.
– Зачем мы сюда приезжали? – спросила она.
Адри озадаченно нахмурилась.
– Мы искали сведения о Годспидах, ты забыла?
– Ой, точно, – сказала Лили. Но было ясно, что она лишь притворилась, будто вспомнила.
Глава 7
В канун Рождества Адри нашла Лили в кухне, где та нанизывала на нитку попкорн, за окном у нее за спиной падал снег, а сама она выглядела потерянной и одинокой. Адри встала в дверях, наблюдая за ней. Она попыталась представить себе, насколько другой стала бы ее жизнь, если бы она решила остаться – как все могло бы сложиться еще через пять или десять канунов Рождества.
– Хочешь, сегодня посидим вдвоем? – спросила она. И вовсе не потому, что ей было жалко Лили, а потому, что Лили ей нравилась, и ей хотелось побыть с ней подольше.
Лили удивленно взглянула на Адри и вся просияла.
– Было бы замечательно.
Они смотрели старые фильмы. Адри растопила дровяную печку, и они обе сидели, накрывшись одним большим пледом.
– У нас пижамная вечеринка, – объявила Лили. Она периодически вставала, чтобы взять лимонад или тарелку с мороженым. Она была слишком взволнована, и ей не сиделось на месте.
Лили еще днем заставила Адри открыть три рождественских подарка: это были две керамические фигурки, которые Лили раскрасила вместе с Кэрол в кружке прикладного искусства, и электрическая гирлянда на елку.
– Ты купила мне рождественскую гирлянду, – сказала Адри. У нее не было никакого ответного подарка для Лили.
Лили секунду разглядывала гирлянду, потом подняла руки ладонями вверх.
– Ну, это же здорово, когда есть что развернуть, разве нет?
Она отобрала у Адри гирлянду и повесила ее на елку.
– Я не знаю. Столько пластмассы. Зачем тратить деньги на вещи, которые только засоряют планету? – Адри не смогла промолчать.
– Ты могла бы просто сказать «спасибо».
– А ты могла бы быть экономнее, – сухо ответила Адри. Но у нее в горле встал ком, и какое-то время они обе сидели молча.
– Адри, я люблю тебя даже тогда, когда ты меня осуждаешь, – сказала Лили и закинула в рот очередную пригоршню попкорна.
Адри выглянула в окно, выходившее на задний двор и сарай. Ей стало неуютно от этого слова, и она искренне не понимала, почему Лили ее любит, хотя совершенно не знает.
– У меня есть один щекотливый вопрос, – наконец проговорила она.
Лили с любопытством склонила голову набок и взяла губами зернышко попкорна, которое шутки ради положила себе на плечо.
– Что будет с Галапагосой?
– С ней все будет в порядке, она же со мной.
– Но… когда ты… когда тебя уже здесь не будет.
– Да, я понимаю, о чем ты. Не знаю. Начнем с того, что тот, кто забрал ее из дикой природы, изначально не должен был этого делать. Если задуматься в долгосрочной перспективе.
– Как ты думаешь, она сможет вернуться в дикую природу?
