– Что нам известно? – спросил буквоед Дегранж.
Из двух сидевших за столом мужчин поэта напоминал как раз судья: слишком длинные волосы, жеваный черный галстук из джерси, клетчатый пиджак, тысячу раз выдержавший испытание сухой чисткой.
– Жансана почти наверняка застрелили из полицейского оружия в тот самый момент, когда он пытался изнасиловать молодую женщину в высокогорном приюте лыжников. Его уже однажды подозревали в нападении на трех бегуний и убийстве одной из них, но потом обвинение сняли. Недавно, в ходе задержания, он получил удар током, был изуродован и долго лечился…
Рембо замолчал. До сих пор он двигался по твердой почве, основываясь на фактах; теперь оказался на подступах к болоту.
– Во время той погони Жансан стрелял в майора Мартена Серваса из уголовной полиции Тулузы, попал ему в сердце и отправил его в многодневную кому. Кстати, именно Сервас подозревал Жансана в убийстве Моник Дюкерруа, шестидесяти девяти лет, произошедшем в июне в Монтобане. Должен заметить, что этот офицер полиции, Сервас…
– Я знаю, кто такой Сервас, – перебил его Дегранж. – Дальше.
– Да, конечно… Адвокат Жансана собирался подать жалобу на полицию: он утверждает, что Сервас… загнал его клиента на крышу вагона, угрожая пистолетом, хотя шел сильный дождь и майор не мог не понимать всей опасности ситуации…
– Если я не ошибаюсь, Сервас тоже полез на крышу? И разве не Жансан выстрелил первым? Ведь у него было оружие, так?
К двум морщинам на лбу Дегранжа добавилась третья.
– По словам адвоката, майор Сервас пытался убить его клиента.
Судья кашлянул.
– Вы ведь не верите подобным заявлениям, комиссар? Мне известно, что слово наркодилера для вас весомей слова полицейского, и все же…
Рембо решил, что ослышался. Он достал из папки лист бумаги и подтолкнул по столу к Дегранжу.
– Что это?
– В жандармерии составили фоторобот человека, застрелившего Жансана. Со слов Эмманюэль Вангю, его, благодарение господу, несостоявшейся жертвы.
Дегранж что-то пробурчал, но Рембо не уловил тональности. Судья взял рисунок – лицо с правильными чертами, затененное капюшоном. Рот, нос и глаза разглядеть невозможно. Портрет более чем условный…
– Желаю удачи в поисках, – сказал он, возвращая портрет Рембо.
– Не находите, что он похож?
– На кого?
– На Серваса.
Дегранж побагровел.
– Все ясно, – опасно тихим голосом начал он. – Послушайте, комиссар, я наслышан о ваших методах… и не одобряю их. Касательно разгромленной вами бригады… Мои коллеги заново и очень тщательно изучают дело, и самое малое, что можно сказать уже сейчас, – ваш свидетель был, мягко говоря, ненадежен. Скажу откровенно – я не хочу оказаться в подобной ситуации… Некоторые полицейские из других служб подали директору департамента общественной безопасности жалобу на злонамеренное преследование с вашей стороны. Примите мой совет – действуйте очень осторожно и… тактично.
Дегранж не повысил голоса, но в его словах прозвучала неприкрытая угроза.
– Тем не менее я не стану закрывать глаза на подобные действия – если они и впрямь имели место быть. Продолжайте расследование в рамках, которые я определил. Принесите в клювике что-то конкретное, реальное, весомое – и правосудие свершится, будь то Сервас или любой другой виновный.
– Мне нужен ордер для проведения баллистической экспертизы, – не моргнув глазом заявил Рембо.
– Баллистической экспертизы? А вам известно, сколько в этом департаменте полицейских и жандармов? Собираетесь проверять все оружие?
– Только пистолет майора Серваса.
– Вы плохо меня слушали, комиссар?
– Он был ночью в Сен-Мартен-де-Комменж! – перебил собеседника Рембо. – Той самой ночью, когда Жансана пристрелили в нескольких километрах от города. Это зафиксировано в его собственном рапорте! Я только что с ним ознакомился.
Он достал из папки несколько страниц и протянул судье.
– Здесь написано, что Жансан позвонил ему среди ночи. Сказал, что видел майора в Сен-Мартене, напомнил о вечере, когда его ударило током на крыше вагона, укорял за исковерканную жизнь, попросил о разговоре, а когда тот отказался, упомянул дочь.
– Чью?
– Серваса.
Дегранж неожиданно заинтересовался.
– В каком ключе он ее упомянул?
Рембо сверился с копией рапорта.
– Сервас сказал, что ему есть чем заняться, а Жансан ответил: «Знаю. Дочерью…» Майор взбесился и среди ночи помчался в Сен-Мартен. Вышка на выезде из города зафиксировала его телефон. Потом… Тут становится интересно…
Подняв глаза, Рембо встретил холодный взгляд судьи, но нимало не впечатлился. Ничего, сейчас он собьет с него спесь.
– Сервас утверждает, что кто-то прятался в парке у сен-мартеновских терм, а когда он решил подойти, человек побежал к лесу. Он погнался за ним, но тот исчез. По словам майора, он не рискнул углубляться в чащу, вернулся к своей машине и нашел под «дворником» записку.
– И что в ней было написано?
– «Испугался?» – так утверждает майор.
– Он сохранил записку?
– В рапорте это не отражено.
Судья смотрел на Рембо, не скрывая своего скепсиса.
– Итак: он вступал в контакт с Жансаном в ночь, когда того застрелили, я правильно понял?
– Застрелили из полицейского оружия, – подчеркнул Рембо.
– Или из оружия, украденного у полицейского. Кто-нибудь заявлял об утере пистолета?
– Как раз сейчас это выясняется.
– Я не понимаю. Жансана убили в три утра в горах; Сервас утверждает, что в полночь был в Сен-Мартене. Что произошло за этот отрезок времени?
– Он мог солгать. Ничего, узнаем, когда отследим телефон. Есть другая гипотеза: майор опытный человек и знает, что мобильник его выдаст. Кто-то мог видеть его у парка или у терм. Он возвращается в Тулузу, оставляет телефон и вновь отправляется в Сен-Мартен…
– Вы проверили, чем занимался Жансан около полуночи?
– Проверяем.
Рембо соврал. Он уже знал. Жансан не мог находиться в Сен-Мартене около полуночи, потому что был в приюте с остальными туристами. Когда все уснули, он вышел. Впрочем, есть другая вероятность: Сервас никогда не видел в городе ни Жансана, ни силуэт другого человека, он все выдумал, но каким-то образом узнал, где находится жертва. Смотался туда-сюда, чтобы вышки засекли его въезд и выезд, а вернулся в Сен-Мартен уже без телефона. Алиби кособокое, но непробиваемое: ни один легавый, даже самый глупый, не попрется на дело с собственным мобильником.
Рембо взял в руки фоторобот, сделанный по словесному описанию. Мало что видно, но это вполне может быть Сервас.
