Он больно кольнул ее в шею, и Эмманюэль задохнулась, на секунду почувствовав на груди тяжесть могильной плиты. Услышала звук расстегиваемой молнии.
– Ты сейчас встанешь и выйдешь – тихо-тихо.
Она попыталась – она хотела подчиниться, – но ноги отказывались повиноваться. Эмманюэль больно ударилась коленом о скамью, вскрикнула, как заяц-подранок, он схватил ее за руку и сильно сдавил.
– Заткнись – или сдохнешь!
Теперь она ясно различала в темноте силуэт в капюшоне: он даже не стал раздеваться – дождался, когда остальные захрапят, и приступил к делу.
– Двигай вперед.
Маню знала, что он ведет ее на улицу, и помощи ждать неоткуда. Тебя изнасилуют и убьют; попытайся хоть что-нибудь сделать, не будь овцой! Он почувствовал сопротивление и предупредил:
– Крикнешь – перережу горло!
Она успела подумать, что похожа сейчас на газель или слоненка, которого хищники отбили от стада. Нельзя покидать круг.
Эмманюэль замерзла и почувствовала себя одинокой в целом мире.
– Зачем вы это делаете? – спросила она и услышала свой жалобный, плаксивый тон, но не умолкла, а продолжила лепетать: «Зачем? Зачем?» – в надежде остановить творящийся ужас.
– Заткнись!
Они были одни, только ветер завывал в соснах, Так что он мог орать в голос – все равно никто не услышит…
– Не делайте этого! Прошу вас! Умоляю! Не причиняйте мне зла!
– Ты заткнешься или нет?
– Я дам вам денег и никому не скажу… Я…
Оно что-то лепетала, жалко и бессвязно, не в силах остановиться.
– Замолчи, сука!
Он ударил ее кулаком в живот, она упала в снег на колени, не в состоянии сделать вдох. Рот наполнился желчью, желудок был в огне. Он дернул ее за ноги и потащил. Голова Эмманюэль билась о стену, из глаз сыпались искры. Он навалился на нее, рванул вниз пижаму, обдал зловонным дыханием. Одной рукой он прижимал нож к шее женщины, другой расстегивал брюки.
Деревья у него за спиной клонились и шуршали на ветру.
Она начала отбиваться – «нет-нет-нет-нет!» – и он надавил на нож, так что острие проткнуло кожу, но поцеловать ее, к счастью, не успел: что-то произошло у него за спиной. От океана мрака отделилась черная тень и полетела к ним из леса, вытягиваясь вверх с невероятной скоростью. Насильник ничего не видел и не успел понять, что происходит. Он вообще больше ничего не успел. Тень отделилась от стены и кинулась на него, рука в черной перчатке приставила оружие к правому виску урода.
Эмманюэль видела такое впервые, но ни на миг не усомнилась, что все происходит наяву. Кино и телевидение приучили нас к реальности, с которой большинство никогда не имело дела, – реальности насилия, жестокости и пролитой крови.
– Что это… – прохрипел Палёный, а мгновение спустя вселенная взорвалась: из дула вылетел огонь и – БАЦ! – раздался выстрел, единственный и оглушительный, всколыхнувший ночь. Эмманюэль почувствовала давление на уши, шея преступника свесилась набок, как у мертвой курицы; кровь, частицы мозга и костей брызнули черным гейзером, и тело упало на землю, освободив ее. Ей почудилось, что она кричит во весь голос, но a posteriori
[65] не будет уверена, вырвался ли из ее горла хоть один звук. В ушах звенело. Тень стояла над ней с дымящимся пистолетом в руке.
Эмманюэль решила, что тень убьет и ее, но та исчезла, как появилась.
И вот тогда она закричала.
* * *
Грохот и истерические вопли разбудили весь дом. Люди хватали куртки и мчались на улицу, зовя Маню; она не откликалась, и они обежали здание вокруг.
– Мля… все сюда! – позвал проводник; он первым увидел женщину в пижаме, труп рядом с ней и сделал шаг назад.
Снег так быстро впитывал кровь, что скоро лужа под головой насильника уменьшилась, а мозговое вещество и теплые темно-алые сгустки уместились в небольшую, почти вертикальную воронку.
Эмманюэль сильно трясло от холода и шока, она рыдала и икала, не закрывая рта, как будто тонула и пыталась вдохнуть побольше воздуха. Блондин опустился рядом с ней на колени, обнял за плечи.
– Всё, дорогая, – приговаривал он. – Всё кончено. Всё, всё.
Ну что именно кончилось? Да он понятия не имеет, будь оно всё неладно… Очевидно одно: кто-то размозжил голову этому типу. Парень притянул Эмманюэль к себе, прижал к груди, чтобы успокоить и согреть.
– Это ты? – мягко спросил он. – Ты это сделала? Кто стрелял?
Она начала отчаянно мотать головой и что-то сказала, но проводник не разобрал ни слова из-за ее рыданий. Остальные подошли, окружили их. Они смотрели на труп, на Эмманюэль, на лес, и в их глазах был страх.
– Ничего не трогайте, – вдруг сказал Бельтран. – И нужно вызвать полицию.
Он достал мобильник, посмотрел на экран.
– Вот гадство, связи нет… Сигнал не проходит.
– Возьми спутниковый телефон, он как раз для экстренных вызовов, – посоветовал проводник, отвернулся и спросил у Эмманюэль: – Можешь подняться?
Он помог ей встать и, продолжая поддерживать – у нее сильно дрожали ноги, грозя подломиться, – повел к приюту. Они обогнули мертвое тело, повернули за угол, и блондин практически внес ее в дом.
– Что случилось? – тихо, мягким тоном спросила Коринна.
– Ты… Ты не ошиблась… Там и вправду кто-то был.
Эмманюэль выбивала зубами дробь – так холодно и страшно ей было.
– Да, – повторил проводник. – Он там. И, что еще хуже, у него пистолет.
20. «Цветок смерти»
Команда экспертов национальной жандармерии приехала на место, когда первые лучи солнца окрасили небо между вершинами гор в нежно-розовый цвет.
Они появились одновременно с криминалистами из научно-технического отдела. Капитан Сен-Жермес обрадовался, заметив мелькавшие между деревьями фары машин. Он успел провести первичный осмотр, а его команда огородила периметр, поеживаясь от опасения сделать что-нибудь не так. Не каждый день жандармской бригаде Сен-Мартена поручают такое дело. Утренний воздух холодил кожу, щипал щеки, заигрывая с сонными деревьями. Небо быстро светлело, и каждая – даже самая маленькая – деталь горной гряды выплывала из тени. Сен-Жермес смотрел на мчавшийся по снегу кортеж: всего машин было пять. Одну из них – фургон с высокой крышей – он сразу узнал: это была передвижная криминалистическая лаборатория из По. Сен-Жермес, как и все его коллеги, слышал о событиях зимы 2008/2009 года, они стали частью местной легенды, и старики любили вспоминать их, особенно в преддверии зимы (сам он тогда еще не служил).
Предшественник Сен-Жермеса, капитан Майар, вел дело вместе с экспертами из По и Тулузы. Потом его перевели, как многих других жандармов в те годы. С тех пор они впервые столкнулись с убийством. Так что же произошло ночью? Он понятия не имел. В голове полный хаос, а опрос свидетелей только еще больше все запутал. Будто бы один из участников похода решил изнасиловать девушку – на снегу, в три часа ночи, – но из ниоткуда возникла тень, выстрелила ему в висок и исчезла. Бред какой-то…
