– Умник, – похвалила Энни, протягивая руку.
Джейсон дотащился до нее и отдал ей херес, а потом со вздохом поволок сумку к Берди.
– Жуть какая тяжелая, – пожаловался он, пока она помогала ему выпутаться из ремешка и ставила сумку на колени.
Берди достала свой мобильник. Джейсон почтительно уставился на него.
– Копам будешь звонить? – спросил он. – У тебя есть прямой номер?
– Нет… не совсем, – нехотя откликнулась она.
Энни встрепенулась:
– Я вот что хочу знать: почему моего Кита подозревают, а этот негодяй Хьюит разгуливает на свободе? А ведь сиднейские копы ездили к Хьюиту чуть свет. Сама видела, как они сначала направлялись туда, а потом обратно. У него не задержались.
– Пока у них мало доказательств для ареста, – осторожно объяснила Берди. – В любом случае эта новая информация о Чудике… то есть о Лили… поможет им. Вот я и собираюсь им позвонить.
– У нас телефон есть. Можешь с него звонить, – разрешила Энни, указав в сторону приставного столика.
Берди никак не ожидала увидеть здесь телефон. Но он действительно был – стоял возле тостера.
– Звони, – добавила Энни, наливая херес в кружку. – Не стесняйся. Пусть знают, что эту потаскушку заложили мы. Так будет надежнее, чем с твоего телефона. Хочу, чтобы они сразу поняли, что это мы.
Теперь ее голос звучал безжизненно, лицо стало унылым. Она казалась совершенно измученной и выбившейся из сил. Кожа на лице и руках собралась складками. Волосы повисли вдоль лица жидкими прядями. Энни будто сдулась. Сидя во главе замусоренного стола, она тупо смотрела на жидкость в своей кружке. Не пила, просто смотрела. И, наверное, думала о Треворе. Или о Ките. А может, о Милтоне. Об остальных – Джонни, Бриджит, Сесилии, Микки, Бретте… Все покинули ее. Сколько детей она потеряла, думала Берди, глядя на ее склоненную голову. Каково ей сейчас?
Поднявшись со скамьи, Берди направилась к телефону. Но прежде чем набрать номер, произнесла:
– Чудик, вы помните, в какое время видели Лили с Тревором прошлой ночью?
Он покачал головой, густо намазывая тост арахисовой пастой.
– Это очень важно, – объяснила Берди. – Понимаете… – Она замялась, старательно подбирая слова. – Полицейские пытаются определить, когда именно умер Тревор. И если известно, что в такое-то время вы видели его живым…
Чудик гулко хохотнул:
– Да уж ясно, что не мертвым! С Лили-то!
– Когда это было?
– После того как уехал Кит. Лили не впустила его в трейлер, когда мы вернулись домой из паба. Ну, он и уехал на машине. Злой как черт. Розали пыталась остановить его, а он взял и укатил.
В гостиную вернулась Розали в голубых слаксах и рубашке из индийского муслина. Она направилась в кухню, по дороге сообщив:
– Было примерно четверть двенадцатого, ну или минут двадцать.
– Как там Грейс? – спросила Энни.
– Еще спит, и слава богу.
Из кухни послышался шум воды, наполняющей чайник.
– Чудик, Лили ушла сразу? – допытывалась Берди.
– Как только Розали вернулась в дом, сразу после этого, – ответил он. – Розали в дом, а Лили за дверь, и обошла дом сзади. А потом пробежала через выгон.
– У нее был с собой фонарик?
Он удивился:
– На кой он ей? Лили же знала, куда идет. А в хибарке свет горел. Издалека было видно. Ну, я и двинулся за ней. Меня она не видела. Я хорошо хожу по следу.
– Я тоже, – похвастался Джейсон. – И меня тоже никто не слышит.
– Смотри, доходишься, влипнешь куда-нибудь, – предостерегла его мать, выйдя из кухни за чайником для заварки. – И вообще, ты чего расселся, Джейсон? Тебе в школу пора собираться. А ну живо из-за стола!
– Ма-ам, ну как же я пойду сегодня в школу? – заныл он. – У меня дядю убили! Мне положено сидеть дома. Когда отец Райана Уинчестера свалился под трактор, Райан дома остался. Целых два дня в школу не ходил.
Розали уставилась на него в упор.
– И потом, – добавил Джейсон, – я почти всю ночь не спал. Устал так, что до школы не доберусь. А учитель говорит, если лечь слишком поздно, потом трудно сосредоточиться.
Розали вздохнула и отвела взгляд.
– Что было дальше, Чудик? – продолжила Берди. – Когда Лили дошла до хибарки?
Он пожал плечами, с хрустом пережевывая тост:
– Подошла к двери, Тревор открыл ей. Он пил пиво из банки. Она что-то сказала. Наверное, похабщину какую-нибудь, потому что Трев заржал, втащил Лили в хибарку и дверь закрыл. А вскоре в спальне зажегся свет.
Джейсон захихикал. Энни потягивала херес, обмякнув на стуле. Казалось, она не слушает, о чем говорят в гостиной.
– Значит, это было примерно в половине двенадцатого? – уточнила Берди.
Мысленно она произвела быстрые подсчеты. Как раз в это время Кит Лэм вышел от Сью Суини, сел в машину и уехал. Они с Джудом видели, как его автомобиль проехал по мосту. Но за мостом Кит мог в какой-то момент остановить машину и вернуться пешком. Перелезть через ограду, пройти через выгоны Хьюита до самой реки, перебраться через реку и еще одну изгородь и подобраться к хибарке незаметно. Возможно, догадался, что происходит внутри.
– Не знаю, сколько было времени, – ответил Чудик, нахмурившись. И вдруг расплылся в широкой ухмылке. – Тогда новости передавали!
– По радио в хибарке?
– Ага.
– Очередной выпуск новостей? Не просто анонсы последних известий?
– Точно. Это еще до того, как Тревор закрыл дверь.
Выпуски новостей выходят каждые полчаса. Значит, было половина двенадцатого. Это уже кое-что. Но… Если Лили явилась в хибарку в половине двенадцатого, Джуда сбили с ног ударом по голове примерно в полночь, а Сью Суини якобы побывала у Тревора в двенадцать двадцать…
– Долго Лили пробыла там, Чудик? Хотя бы примерно?
– Не знаю. Недолго.
Берди похолодела.
– Вы ничего не видели? – резко спросила она. – Все это время вы находились там? Зглядывали в окно спальни? Что вы там видели?
Джейсон снова захихикал. Чудик вытаращил глаза и слегка покраснел.
– Я бы так ни за что не сделал, Берди, – неожиданно строго ответил он. – Заглядывать в спальню? Это же частная жизнь! – Явно встревожившись, он посматривал на нее, вероятно, меняя свое мнение о ней.
Берди почувствовала, как краснеет.
– Извините… я не хотела… я только пытаюсь определить, сколько пробыла там Лили, вот и все. И вообще: как вы узнали, чем они там занимались, если не смотрели? А как она уходила, вы видели?
– А как же! Видел! – Чудик снова ухмыльнулся, словно воспоминания доставили ему удовольствие.
