– Ну, помог я тебе? – Франкенштейн захлопнул журнал.
– Валик, Родина тебя не забудет!
– Главное, чтобы ты мою доброту не забыл. Бутылки коньяка достаточно.
– Договорились!
Очутившись на улице, Монгол вздохнул полной грудью. После удушающего формалинового запаха обители мертвых загазованный московский воздух показался ему пьяняще приятным.
Так, одно дело сделано. А сейчас самое время заглянуть в Институт Африки, показать Огневушкино украшение знающему человечку.
Человечек был Монголовым одноклассником, не так чтобы самым близким другом, но хорошим приятелем. Такой в маленькой просьбе не откажет. Только бы на месте оказался, а то что-то мобильник не отвечает.
Мобильник не отвечал потому, что одноклассник обнаружился в буквальном смысле под землей, в институтском подвале – разбирался в каких-то архивах. Монгол насилу его отыскал.
В просьбе приятель не отказал. Мало того, увидев медальон, пришел в крайнее возбуждение, минут десять лопотал что-то непонятное, поворачивал побрякушку и так и этак, рассматривал под лупой, разве что на зуб не пробовал. Неизвестно, сколько бы еще длилось подобное безобразие, не потеряй Монгол терпение.
– Ну, что это такое? – Чтобы прекратить суету и ажитацию, медальон у ученого мужа пришлось отбирать едва ли не силой. – Ты знаешь?
– Просто удивительно! – Тот поправил очки и с удивлением воззрился на Монгола. – Где ты его взял?
– Да так, у одного знакомого.
– У меня пока есть лишь предположения. Дай мне сутки, а лучше двое – и я точно скажу, что это такое.
– У меня только час.
– Час? – Одноклассник приуныл. – За час я ничего не успею, смогу обрисовать картину только в общих чертах. А нельзя ли попросить твоего знакомого, чтобы он предоставил нам свой артефакт для более детального изучения? Или вдруг он ему не очень нужен, так я бы мог купить!
– Он не продается, – Монгол покачал головой. – Ну, так что это за украшение такое?
– Это не украшение, а что-то вроде оберега. Знаешь, во многих африканских культах используют защитные амулеты.
– И от чего должен защищать этот?
– Не от чего, а от кого. Он должен защищать окружающих от его владельца. Вот, как-то так, – одноклассник просительно глянул на Монгола, и сказал: – Мне бы его досконально изучить, бумаги кое-какие просмотреть.
– У тебя есть ровно час, – Монгол протянул ему медальон и спросил: – Я что-то не очень хорошо понял, выходит, владелец медальона потенциально опасен, и медальон работает, как…
– Сдерживающая сила, – закончил за него одноклассник.
– Очуметь! Я уже боюсь спрашивать, что же эта сила сдерживает.
– Мне нужно два часа. – В голосе товарища появилась непривычная категоричность и свойственная всем ученым мужам фанатичность. – Через два часа я сообщу тебе все, что смогу узнать.
Время тянулось медленно. Монгол хотел позвонить Огневушке, узнать, как у нее дела, но в катакомбах института связь была аховая, а выходить на улицу он не решился. Мало ли что за время его отсутствия может статься с медальоном. Вдруг одноклассник ради науки решит поступиться принципами и побрякушку умыкнет. Ладно, ничего не случится, если он позвонит чуть позже.
Прошел час, потом еще полтора, а ученый муж и не думал отрываться от своих талмудов, до Монгола доносились лишь шелест страниц да неразборчивое бормотание.
Ну все, сколько можно!
– Узнал?
Одноклассник испуганно вздрогнул, посмотрел сначала на Монгола, потом на часы.
– Я говорю – узнал, что это такое? – повторил Монгол.
– Не все. Вот если бы ты…
– Выкладывай то, что узнал!
Приятель тяжело вздохнул, отодвинул от себя какую-то потрепанную книженцию и заговорил:
– Удивительная вещь. Я с таким никогда раньше не сталкивался. У амулета сразу две функции: он защищает своего хозяина от болезней и удерживает от злых поступков некую сущность.
– Что еще за сущность? Что за иносказания?
– Объясняю. Амулет принадлежит человеку не простому, а – как бы это попроще выразиться – одержимому.
– Чем? – Монгол с ожесточением поскреб щетину.
– Не могу сказать конкретно. Скорее всего, одержимому каким-то духом, который защищает своего хозяина от болезней, травм и прочих неприятностей, а взамен подпитывается его жизненной энергией. Получается своеобразный симбиоз. Пока одержимый носит амулет, дух связан, но стоит снять амулет, как дух обретает некоторую степень свободы.
Вот черт! А ведь сходится! Во всяком случае, объясняет поразительную Огневушкину живучесть. И ее поступки неадекватные, когда она творила бог весть что и потом ничего не помнила. Кстати, все эксцессы происходили с Огневушкой именно в то время, когда на ней не было медальона.
– И что теперь делать? Можно как-нибудь избавиться от этого духа?
– А зачем? – Приятель недоуменно нахмурился. – Тут главное – не снимать амулет, и все будет в порядке.
– А если амулет потеряется, что тогда? Как поведет себя дух?
– Не знаю. Тут еще есть какая-то связь с лунным циклом, но я пока не разобрался, какая именно. Понимаешь, в Ифа-Ориша луна не является культовым объектом, а на амулете луна. Поразительно…
– Ифа-Ориша?..
– Это религиозно-магическая традиция народов Западной Африки. – Приятеля, кажется, даже оскорбила Монголова дремучесть. – Проще говоря, африканский вариант вуду. А знаешь, что с луной? Похоже, от фаз луны напрямую зависит сила сдерживаемой амулетом сущности. Я не уверен, но, скорее всего, в полнолуние она возрастает многократно.
Интересное кино: луна, амулеты, сущности, вуду! Ну до чего ж разносторонняя барышня его Огневушка! А ему голову ломай, как со всей этой африканской белибердой расхлебываться…
– Так, может, все-таки подумаешь, насчет амулета? – Школьный товарищ предпринял последнюю попытку завладеть медальоном.
– Извини, друг, и рад бы, но вещица не моя! Спасибо, ты мне очень помог. – Монгол сунул медальон в карман, направился к выходу и, уже стоя в дверях, спросил: – А духа как-то можно нейтрализовать?
В ответ приятель лишь развел руками:
– Не знаю, я ведь всего лишь этнограф. Наверное, какой-нибудь жрец вуду сумел бы, да только где ж его взять?
Да уж, верно подмечено – где в Москве найти африканского колдуна? Вокруг одни шарлатаны. Ладно, проблемы нужно решать поэтапно. С магией и духами ему сейчас никак не разобраться, а вот с реальным преступником…
Монгол вышел из здания института, посмотрел на небо, медленно, но неуклонно затягиваемое тяжелыми облаками. Наверное, к ночи снова соберется гроза. На часах уже половина восьмого, а он едва ли на шаг приблизился к разгадке этой африканской шарады. Надо думать! Голова человеку дана не для того, чтобы на нее шапку надевать. У него есть факты, нужно теперь попытаться как-то увязать их воедино.
