Или сначала позвонить, рассказать в двух словах, что с ней случилось, попросить помощи, а уж потом выяснять свои координаты? Да, так будет правильнее.
Анатолий Маркович взял трубку сразу, точно ждал звонка.
– Лия, слава богу, ты позвонила! Я тут с ума схожу от волнения. В милицию вчера ходил с заявлением, но эти бюрократы сказали, что искать начнут только через три дня. Девочка, что с тобой, где ты?
Она хотела быть сильной, не собиралась плакать, но, когда услышала взволнованный и такой родной голос Анатолия Марковича, разревелась, как девчонка: всхлипывала, шмыгала носом и не могла толком ничего объяснить.
– Лия, успокойся. Помнишь, как я тебя учил? Глубокий вдох, медленный выдох. Я не смогу тебе помочь, если не узнаю, что случилось. – Анатолий Маркович был первоклассным психиатром.
Лия набрала полные легкие воздуха, задержала дыхание, с шумом выдохнула. Стало немного легче, она смогла говорить. Хотелось рассказать все, начиная со своей собственной смерти и провалов в памяти, но времени мало, пришлось ограничиться историей о похищении.
Анатолий Маркович слушал молча, не перебивал и только в самом конце, когда Лия уже опять готова была разреветься, строго сказал:
– Все, не плачь. Ты хоть примерно представляешь, куда он тебя отвез?
Лия не представляла, единственное, что она могла указать точно, это направление.
– Так, зацепка уже имеется, – по голосу отчима чувствовалось, что он очень взволнован. – А какой-нибудь населенный пункт там поблизости есть?
– Деревня.
– Помнишь название?
– Мы ее в темноте проезжали, я не рассмотрела.
– А сейчас узнать можешь?
– Анатолий Маркович, я постараюсь. Я вам перезвоню, как что-нибудь выясню, хорошо?
– Подожди, Лия, не отключайся. Лучше, чтобы все это время ты была на связи.
Лия посмотрела на экран телефона и вздохнула.
– Не получится.
– Если из-за денег, то не беспокойся. Я сейчас сам тебе перезвоню.
– Нет. Батарея в телефоне почти села. Я свяжусь с вами сразу, как только что-нибудь узнаю.
Лия выключила телефон, вытерла мокрое от слез лицо рукавом блузки. Сейчас надо поспешить, добираться до этой глуши долго, а Анатолий Маркович лихачить на дороге не любит, будет ехать со скоростью километров восемьдесят в час максимум. Значит, при самом хорошем раскладе ждать его придется часа три с половиной, причем где-нибудь в засаде, в лесу, чтобы не попасться на глаза местным жителям.
До деревушки Лия ковыляла полчаса, не меньше. Уже в который раз ее подвели туфли на высоком каблуке, идти в такой обуви по лесному бездорожью оказалось очень тяжело. Радовало только одно – из-за разорванной юбки шагать можно было широко. Радость, конечно, сомнительная, но уж какая есть. Как любил повторять Анатолий Маркович, даже в плохом нужно искать хорошее.
Кособокую табличку с названием деревушки Лия заприметила издалека. Рядом с табличкой росли густые кусты сирени, так что легко было подобраться незаметно, не привлекая постороннего внимания.
Деревушка называлась странно и непонятно – «Глыбня». Хорошо еще, что у такого захолустья вообще есть какое-то название. Только бы оно оказалось отражено на дорожных картах, потому что в противном случае Анатолию Марковичу до нее не добраться, придется искать другие ориентиры или обращаться за помощью к аборигенам. А вдруг они тут все заодно…
Лие повезло, населенный пункт «Глыбня» был обозначен на дорожных картах. Анатолий Маркович позвонил сразу, как только разузнал подробности.
– Лия, – его голос вибрировал от возбуждения, – я уже выехал, буду через два часа, а ты пока спрячься где-нибудь.
Через два часа? Да они с Иудушкой ехали почти три.
– Анатолий Маркович, родненький…
– Тише, девочка, не плачь. Потерпи, я скоро.
Через два часа с четвертью у оговоренного места остановилась серебристая «Ауди», и на ухабистую проселочную дорогу выбрался Анатолий Маркович.
– Лия, девочка, это я! Выходи!
Легко сказать. А как выйти, когда ты в таком непотребном виде: в порванной одежде, с репейником в волосах и расчесами от комариных укусов?
– Лия!
Так, вдох – выдох. Вперед!
Страхи оказались напрасными. Отчим никак не прокомментировал ее внешний вид, молча обнял, погладил по спутанным волосам. Как же она благодарна ему за это молчаливое понимание и за то, что он бросил все свои дела и примчался ее спасать.
– Садись в машину, девочка. – Он накинул на Лиины плечи свой пиджак и приглашающе распахнул дверцу машины.
В машине было прохладно, работал климат-контроль. Лия поежилась.
– Холодно? – Анатолий Маркович бросил быстрый взгляд на ее голые коленки, перегнулся через заднее сиденье, протянул Лие шерстяной плед. – Вот, укройся.
Какое-то время ехали молча, отчим ни о чем не расспрашивал, а сама Лия все никак не решалась начать разговор, хотя и понимала, что без объяснений не обойтись.
– Как ты себя чувствуешь? – Наверное, Анатолий Маркович решил, что времени на то, чтобы адаптироваться, прошло достаточно.
– Нормально. Теперь нормально.
– Значит, раньше было не очень нормально? Девочка, пойми, это не досужее любопытство. Я же вижу, в каком ты состоянии. Что случилось? Может, сразу в больницу? Или в милицию?
– Не нужно ни в больницу, ни в милицию. – Лия закуталась в пахнущий знакомым одеколоном пиджак. – Мне бы просто поговорить, посоветоваться. Можно?
– Господи, девочка, а зачем я здесь, по-твоему? Рассказывай.
– Это долгая история, и такая… странная.
– А у нас достаточно времени, – Анатолий Маркович улыбнулся. – Я только сюда летел на всех парах, поставил личный рекорд скорости, а обратно, если позволишь, мы поедем с соблюдением всех правил. Говори, я внимательно тебя слушаю.
Рассказ занял больше часа. Лия не утаила ничего, разве что не упомянула эпизод с изнасилованием. Во-первых, стыдно, а во-вторых, Анатолий Маркович наверняка и сам догадался.
– Вот, теперь меня все ищут, – она скосила глаза на отчима. Тот, казалось, был полностью погружен в собственные мысли и на ее совершенно невероятный рассказ никак не реагировал.
– Кто? – Анатолий Маркович оторвал взгляд от дороги и пристально посмотрел на Лию.
– Все: милиция, маньяки разные.
– Маньяки разные? – Отчим удивленно приподнял брови. – Так ты считаешь, что маньяков было несколько?
– Да. Вот посудите сами: двое бомжей с пустыря – раз, – Лия загнула один палец. – Лжедоктор – два. И тот человек, от которого я сегодня сбежала. Он теперь, наверное, тоже будет меня искать.
