Черт! Опять!
— Расскажи, где ты училась?
Он немедленно пожалел, что спросил об этом. Ведь он хочет, чтобы в прессе появились рассказы слуг о страстных поцелуях, а не о том, как два человека весь вечер рассказывали друг другу свою биографию.
Ему надо собраться и вести себя умнее.
— Ты в порядке?
Он рассмеялся в ответ и провел ладонью по волосам.
— Конечно. Все отлично.
Однако большая часть ужина прошла в молчании, поскольку Алекс сосредоточенно думал о том, что еще спросить у Евы. На ум приходили преимущественно интимные темы и двусмысленные вопросы, но они казались ему сейчас неуместными и глупыми. Он вынужден был признать, что сильно нервничает, как будто все действительно происходит по-настоящему.
Когда было покончено с последним блюдом, они переместились на диван в гостиной.
— Что тебе предложить?
— Думаю, я продолжу пить вино.
— Хорошая мысль.
— Я рада.
Она улыбнулась так мило, что Алекс испытал прилив возбуждения. Ему захотелось вновь увидеть ее в том кружевном желтом белье, прикоснуться к ней, провести рукой по гладкой коже… Как и всякий раз, когда он думал, что пора наконец дать волю своим желаниям, внутри все сжималось. Мысли о поцелуях, которые, как предполагалось, должны увидеть слуги, раньше не будили в нем никаких чувств. Ведь и Ева знала бы, что они не настоящие, а как бы постановочные. Сейчас же он действительно хотел поцеловать ее, и это по многим причинам казалось ему неправильным.
Алекс налил вина и сел рядом с Евой на диван.
— Думаю, очень хорошо, что мы с тобой говорим о нашем прошлом. — Он постарался краем глаза увидеть, сколько человек их слушает. — Ведь мы скоро поженимся, надо лучше узнать друг друга.
— Зачем? Ведь это брак по расчету. Кроме того, насколько я знаю, если все время говорить правду, люди рано или поздно примут ее за ложь.
Алекс рассмеялся.
— Кто тебе это сказал?
— Ветеринар, который приходил в приют. Она большая любительница поболтать. — Ева рассмеялась. — Эта женщина сведуща во всех вопросах. — Она склонила голову набок. — Сама не знаю, почему сейчас об этом вспомнила.
— Может, это кстати.
— Возможно. Дело в том, что ты обо мне почти все знаешь, а я о тебе лишь то, что видят остальные: ты часто меняешь женщин, любишь казино и вообще красивую жизнь.
— Потому что больше в моей жизни ничего и нет.
— Ничего? Это правда? Хочешь сказать, ты никогда не был влюблен?
Вопрос застал его врасплох. Впрочем, он должен был ожидать нечто подобное. Перед глазами вновь появилось лицо Нины, и сразу стало трудно дышать.
Алекс перевел дыхание.
Ева склонилась к нему и тихо произнесла:
— Наша игра будет выглядеть правдоподобной, если ты ответишь искренне.
Алекс поднял голову и посмотрел прямо в ее голубые глаза.
— Да. Я был влюблен. Однажды.
— И что же случилось?
— Она бросила меня. — Он ответил так, потому что это было проще, теперь нет нужды рассказывать все. Но даже этого было достаточно, чтобы ему стало плохо.
— А почему она тебя бросила?
Алекс с трудом сглотнул.
— Должно быть, она разбила тебе сердце. — Ева смотрела на него с тревогой.
Внезапно ему стало стыдно из-за того, что он обманывает Еву, хотя он не впервые использовал подобную отговорку. За всю жизнь Алекс никому не рассказывал правду о Нине. Теперь он все яснее понимал, что Ева не перестанет расспрашивать, пока не узнает все. Или промолчит и сделает неверные выводы.
— Она умерла.
Ева прижала руки к груди.
— О, прости, пожалуйста.
Алекс ощутил, как внезапно пересохло во рту. Он взял бокал и сделал глоток вина.
— Мне очень жаль, — продолжала Ева. — Нам лучше сменить тему.
Он опять увидел перед глазами Нину. Каждый раз она была в крошечном бикини, на яхте или водных лыжах.
Алекс провел рукой по волосам.
— Да, поговорим о чем-нибудь другом.
— Конечно.
Повисла тишина. Ее нарушал лишь звон тарелок, пока слуги убирали со стола.
— Она была красивая?
Алекс вздохнул.
— Разве мы не решили поговорить на другую тему?
— Да, конечно.
Ева улыбнулась, второй раз за несколько минут, и Алекс непроизвольно вздрогнул. Сопротивляться обаянию ее улыбки сложнее, чем откровенно рассказать обо всем.
— Очень красивая. Высокая блондинка, ей было только двадцать два. Мы были почти ровесниками.
— Значит, это было давно?
— Пять лет назад.
— У тебя было время все пережить.
Было. И ему все чаще казалось, что он пережил.
— Твоему отцу она нравилась?
Алекс не выдержал и рассмеялся.
— Мы большую часть времени проводили на воде: водные лыжи, мотоциклы, погружения с аквалангом. Папе нравится все, что заставляет меня держаться подальше от казино, а значит, и она.
Ева откинулась на спинку дивана, устраиваясь поудобнее. Алекс последовал ее примеру, и теперь они соприкасались плечами.
— Вы были счастливы?
Алекс задумался.
— Мы оба любили риск. — Внезапно в голове стали возникать мысли, которых он страшился все пять лет. — Официального расследования крушения не проводилось, а если что-то и было, то ее отец скрыл результаты от всех. Однако свидетели говорили, что она значительно превысила скорость, перешла все границы.
— Как печально. Мне очень жаль.
— В этом нет твоей вины, — фыркнул Алекс. — Если кто-то и был виноват, так это она сама. — Произнести это вслух было непросто, сердце мгновенно отозвалось болью. Только сейчас он осознал, как зол был на Нину. — А теперь действительно пора сменить тему.
— Хочешь, я расскажу тебе о парне, после знакомства с которым я буквально изводила родителей вопросами, могу ли я отказаться от брака с Домиником?
— Мечтаю об этом, — рассмеялся Алекс.
— Я училась на первом курсе университета. Он был абсолютным придурком.
Алекс опять рассмеялся, подспудно думая о том, как легко ему было на этот раз говорить о Нине.
— Придурком?
— О, я была уверена, что он самый лучший. Я, открыв рот, ловила каждое его слово.
— Ну, я вовсе не такой замечательный.
Ева повернулась к нему и замолчала, ожидая, пока он посмотрит на нее.
