Майк беспрестанно барабанил пальцами по колену.
— Я должен был пойти с ней! Я был занят и так устал выбирать диваны для гостиной. Я отправил ее в магазин одну! Идиот! О чем я думал?
— Ты думал, что она сама великолепно со всем справится. Это не твоя вина, Майк!
— Уже не важно, чья это вина.
Все должно быть хорошо. Еще вчера Дженни была у врача, и он заверил ее, что все в порядке. Что же могло случиться с ней так неожиданно?
Они въехали на территорию больницы, и, пока Шон искал парковку, Майк ринулся в приемное отделение.
Шон ненавидел больницы, их запах, их невидимую глазом, но явно ощущаемую безнадежность. Минуты ожидания превратились в часы. Периодически к нему выходил Майк и говорил, что они ждут врача, и не давал Шону сойти с ума из-за отсутствия информации.
Джек и Пегги Райан ворвались в комнату ожидания и, поздоровавшись с сыном, сели на неудобные больничные стулья и застыли в напряженном ожидании.
Шон не мог сидеть спокойно. Его мысли постоянно переключались на мысли о Кейт. А если и ей станет плохо? Да она же должна родить со дня на день! Он был так далеко от нее! Что, если это случится с ней, когда она будет на стройке или одна у себя дома?!
Сквозь бурю мыслей в его голове вдруг пробилась одна, ошеломившая его своей очевидностью. Это была любовь! А любовь не может быть помехой для счастливой жизни. Она делает жизнь более насыщенной и полноценной. И сколько бы он ни пытался отрицать этот факт, он понимал, что он любит Кейт. Сейчас и здесь, в больнице, полностью менялась его жизнь: он наконец осознал, что он любил Кейт тогда и любит ее сейчас. Последние два месяца без нее тянулись бесконечно. Он ощущал себя совершенно одиноким. Он позволил ей уехать, потому что она призналась ему, что любит его, но не нуждается в нем.
— Это ложь, — пробормотал он. — Конечно, я нужен ей. Так же как и она мне. И я скажу ей об этом, как только…
В помещение вбежал Майк. Увидев свою семью, он бросился к ним.
— Все в порядке! И с Дженни, и с ребенком! — прокричал он в ответ на многочисленные вопросы. Их мать начала рыдать от переполнявших ее чувств. — Доктор сказал, что она переутомилась. И ей не следовало поднимать тяжести. Я ей тоже об этом говорил, но разве она меня слушает?
Шон видел, что Майк немного успокоился.
— Через пару часов я смогу забрать ее домой, а вы можете потом приехать навестить ее.
Когда родители уехали, Майк прислонился к кирпичной больничной стене и провел руками по лицу.
— Вот что значит иметь детей. Я состарюсь еще до того, как мне исполнится сорок.
Шон хлопнул брата по плечу.
— Я рад, что все в порядке, Майк.
— Спасибо, брат. Ты несокрушим, как скала. Спасибо, что поддержал меня.
— Хочешь, чтобы я отвез вас домой?
— Нет. Машина Дженни где-то здесь. Мы доберемся сами. — Хорошо. Тогда я поехал собирать вещи.
Майк удивленно поднял брови.
— Ты уезжаешь?
— Нет, возвращаюсь домой. В Вайоминг.
Лето в Вайоминге подходило к концу, постоянно напоминая о том, что скоро наступит осень. Рабочий день закончился, и Кейт по привычке обходила строительную площадку. Объект уже почти готов к сдаче, и сейчас было понятно, что это будет уникальное место. Кейт решила осмотреть на днях возведенный павильон. Медленно поднявшись по ступенькам, она присела на пороге, потому что на седьмом месяце беременности физическая нагрузка давалась ей с трудом. Но не так сильно, как усталость, она чувствовала грусть.
Она подставила лицо порывам ветра и вспомнила прошлую зиму и те чудесные дни, которые она провела с Шоном в снежном заточении. Как бы она хотела, чтобы он был рядом с ней!
— Знаешь, — раздался голос за ее спиной, — я только сейчас понял, как мне не хватало этих мест.
Кейт судорожно вздохнула и обернулась. Она увидела Шона, идущего по направлению к ней. На нем была черная футболка и черные джинсы. Его волосы цвета воронова крыла развевались на ветру, а синие глаза неотрывно смотрели на нее.
Кейт не могла поверить, что она на самом деле видит его. Об этом ведь можно было только мечтать!
— Я не могу поверить, что ты здесь, — сказала она, медленно поднимаясь.
— Просто поверь. — Его взгляд был спокойным, а голос теплым и сильным. — Я приехал, потому что мне не хватало тебя, Кейт. Как человеку может не хватать его правой руки, так мне не хватало тебя.
— О боже, Шон…
Шон покачал головой и направился к ней. Затем он дотронулся пальцем до ее губ, призывая ее к молчанию.
— Нет, подожди. Я проделал долгий путь, чтобы сказать, что у меня на сердце. Я хочу, чтобы ты меня выслушала.
Кейт не могла поверить своим глазам, что видит его наяву. Но она не могла допустить, чтобы мужчина приказывал ей, что делать. Из-под его пальца на ее губах она пробурчала:
— Прошу прощения?
— Узнаю свою девочку! — рассмеялся Шон. — Как же я скучал по спорам с тобой! — И прежде чем она могла что-то возразить, он наклонился и поцеловал ее быстро и решительно. Затем он поднял голову и снова посмотрел ей в глаза.
Ее губы дрожали, сердце неистово билось. Даже ребенок, почувствовав состояние матери, разбушевался у нее в животе.
— Мы поженимся, Кейт…
Она открыла рот, чтобы возразить, но Шон успел опередить ее:
— Прежде чем ты начнешь свой рассказ, что ты не хочешь больше боли и разочарований, подумай о том, в каком состоянии мы оба провели последние два с половиной месяца. Признайся в этом хотя бы самой себе, Кейт. Нам было плохо, одиноко, невыносимо друг без друга.
— Да, но…
Шон вздохнул.
— Я читаю в твоих глазах твои мысли, Кейт. Но, понимаешь, дело в том, что я люблю тебя.
Она качнулась, но он, к счастью, сумел ее вовремя подхватить и не дал ей упасть.
— Да, я и сам был поражен, когда это понял. Но более всего, ты нужна мне. А я нужен тебе.
Кейт могла бы начать спорить с ним, но это не имело смысла. Конечно, он был ей нужен. И она тоже скучала по нему. И любила его.
— Когда ты сказала мне, что не нуждаешься во мне, это было как удар в спину. — Шон перевел дыхание и продолжил: — У нас у всех есть секреты, Кейт. И это касается не тебя одну. Десять лет назад я думал, что люблю женщину. Она забеременела, а я… я подвел ее. Я не был тем, кто был нужен ей, потому что я был слишком эгоистичен и хотел жить по своим правилам.
— Шон, мне очень жаль…
— Она потеряла ребенка и рассталась со мной, потому что не хотела больше видеть меня. И я замкнулся в себе. Это было глупое решение.
— Нет, не глупое, — ответила она. — И я должна сказать, я солгала тебе: ты нужен мне.
