У всех свои тайны, в которые никто никогда не поверит. Но готовы ли вы поклясться, что никогда не влюблялись в фею или в изгнанного принца?
Мы все одинаковы. Не мы придумываем сказки, а сказки сочиняют нас.
На следующей остановке с кораблика сошел только я.
Я часто думал о последней фотографии, на которой видна передняя часть лодки. Мне казалось, что на ней запечатлено возвращение в дом на реке. На самом деле лодка причалила к берегам Венеции.
Прежде чем подойти к дому Перла, я сделал крюк. Потом в последний раз огляделся – спокойное море, пустынная набережная, темные окна. Я снял ботинки и пошел по балке, слегка выступавшей из воды. Невдалеке горел одинокий фонарь. Я видел, как мои ноги погружаются в темную воду. Я приблизился к проходу и сразу понял, что не пролезу.
То, что случилось в следующую секунду, не позволило мне придумать новый план. Что-то упало с неба прямо возле меня. Я услышал всплеск. Может быть, это была черепица. Или стрелы. Чтобы спрятаться, я нырнул в канал.
Вскоре я на ощупь обнаружил под водой окно. Я открыл его и забрался внутрь. Наконец восстановил дыхание. Вокруг было темным-темно. Вероятно, я попал в комнату, полную воды. Мне всё еще приходилось плыть, чтобы держать голову на поверхности. Этот эпизод напомнил о первой встрече с Перлом посреди реки. Ночь, холодная вода, страх.
Я не знал, от чего спасся, но даже если это была черепица, значит, кто-то ее сбросил!
Я плыл кое-как. От усталости мое тело еле шевелилось. Я не видел ничего, за что можно было бы ухватиться. Под водой я случайно обнаружил какое-то отверстие. Я сомневался, но в итоге все-таки нырнул и попал в коридор. Я плыл, раздвигая руками стулья и обломки мебели. Внезапно коридор расширился.
Задыхаясь, я вынырнул. И увидел его.
Он стоял на последней ступени каменной лестницы. На руке, как и тогда, красовался кожаный браслет. У ног, в горшке, полном масла или черного воска, горел фитиль. Перл смотрел, как я барахтаюсь в воде.
Мне показалось, что время не властно над ним, как и над Олией. Передо мной стоял прежний человек с прежним взглядом. Я схватился за нижние ступеньки.
– Вы меня узнаёте?
Перл молчал. Я увидел, что к его браслету прикреплен свинцовый шар, большой, размером с кулак.
– Я бывал у вас… Очень давно. Фотографии, собаки… Помните? Я получил обратно свой фотоаппарат и…
– Получил его обратно?
– Да, мне его передали.
– Кто?
Кто-то всегда следовал за ним. Он привык и уже не удивлялся. Но почему его ангел-хранитель каждые двадцать пять лет подсовывал ему этого парня? Он склонился, чтобы разглядеть меня.
Я очень замерз. Одежда прилипла к телу. Я потерял ботинки. Я видел, что Перл мысленно пытается установить какие-то логические связи, понять, откуда в его жизни снова появился этот мокрый до нитки тип. Я был словно муха, то и дело падающая в его суп.
На верхних этажах свистел ветер. Иногда Перл поднимал глаза. Он прислушивался к ночным звукам.
– Они выследили меня. Долгое время они отправляли сюда по два-три человека, но я всегда убегал. А этот все-таки нашел меня.
Перл погладил браслет.
– Он не торопится. Гуляет по соседним крышам. Уже как минимум дня четыре. Он один. Он не похож на остальных. Он хочет быть последним.
Перл развернулся и зашагал вперед, я последовал за ним.
Я осмотрел дом. Свечи озаряли коридоры, чьи стены были затянуты темной шелковой тканью. Олия подробно описывала мне летний дворец, где всё началось. Теперь я оказался во дворце вечности. Я понимал, что это убежище создавалось для того, чтобы запереться в нем навсегда. Комнаты открывались одна за другой, я успевал разглядеть крутые лестницы и потолки с позолоченными балками.
Черный и закрытый, словно склеп, дворец восхищал обилием укромных мест, диванчиков и альковов с кроватями, устланными бархатными покрывалами. Мне было неловко, что я хожу по дому босой, и вода с моей одежды капает на ковры.
Мы вошли в большой зал, и я увидел чемоданы.
Раньше их было гораздо больше.
Они представляли собой куб, затянутый во что-то вроде рыболовных сетей, которые я рассмотрел на фотографиях. Вот всё, что осталось от сокровищ, всё, что беглецу удалось спасти. Доказательства существования волшебного мира и фей.
Перл зашел за огромную льняную занавеску, разделявшую зал надвое. За занавеской находились два высоких окна от пола до потолка. Все стекла были снаружи закрыты досками.
Я встал рядом с Перлом.
Он открыл крохотную форточку размером с ладонь и аккуратно отодвинул доску. Занавеска за нами всколыхнулась от порыва ветра. Перл обернулся.
– Он здесь. Он зашел в дом.
Я в недоумении сделал шаг назад.
Перл смотрел на движение занавески так, как если бы увидел привидение.
– Сквозняк. Значит, где-то во дворце еще что-то открыто.
Он взглянул на меня.
– Когда давным-давно мои собаки спасли тебя, я думал всё тебе рассказать…
Я уловил в его глазах сожаление.
– Теперь я всё знаю, – сказал я.
Он не двинулся с места.
– Я знаю о тучах комаров над озером, о вашем брате Яне, о грозе в день, когда вы прибыли в наш мир, о лавке Перла в Париже…
Стоило мне упомянуть грозу, как за окном раздался гром.
– Кто тебя прислал?
– Вы расскажете мне всё то, чего я пока не знаю. За этим я и пришел.
Мы снова очутились по ту сторону от занавески рядом с чемоданами.
Он посмотрел на меня устало – я не думал, что когда-нибудь увижу у него такое выражение лица.
– Теперь слишком поздно.
В мгновение ока огни, освещавшие комнату, погасли. Оставался лишь свет за занавеской.
Стрела предназначалась Джошуа Перлу.
33. Последний стрелок
Он упал и повалился на бок. Стрела пролетела прямо над нами. Перл потянул меня за собой, за картины, прислоненные к стене.
Стрелка мы не видели. Мы прятались за полотнами.
– Я уже старый, – прошептал Перл. – Я не смогу долго драться. Но ты должен выжить.
– Я помогу вам, – ответил я.
– Чтобы мне помочь, ты должен выжить.
По интонации Перла я понял, что он уже не надеется вернуться домой. Всякий человек, умирая, забирает с собой чары, которые его поразили, если их только не сняли прежде. Перл думал, что сейчас умрет.
Однако у него была надежда. Надежда на то, что когда-нибудь его историю любви и скитаний, историю с грустным концом – расскажут. Истории не воскрешают мертвых, но увековечивают любовь.
