– Я забрала одежду в морге. За телом никто не пришел.
Перл провел ее в подсобку. Кармен продолжала оглядываться, словно искала сокровища, которые Перл купил у нее когда-то за большие деньги.
Он открыл чемодан.
Под черной тканью лежали кожаный кафтан, колчан, гетры и сломанный лук – экипировка стрелков королевства.
Джошуа отдернул руки. Кармен следила за выражением его лица.
– Я не буду покупать. – Перл произнес это спокойно, однако он знал, что стрелок явился в мир обычных людей не просто так. – Уходите.
Если один стрелок погиб, придут другие. Они будут искать Перла. Возможно, за Кармен следили.
– Оставьте меня, – прошептал он. – Я больше ничего не куплю.
Она глубоко вздохнула и опустилась на стул.
– Я приехала издалека. Мне сказали, вы купите всё. Я разочарована.
– Вам солгали. Я завязал. Теперь занимаюсь только мармеладом.
– Плохо дело, – сказала она.
Казалось, она расположилась тут надолго. Она расстегнула воротник. Вид у нее был дерзкий. Перл понял, что просто так она не уйдет. Он вынул из ящика деньги и положил перед ней. Она стала пересчитывать. Пробило четыре часа. В лавку начинали приходить клиенты. Дети перешептывались в ожидании продавца.
Пересчитав деньги, Кармен сделала вид, что сомневается, но взгляд Перла заставил ее уняться.
– Больше никогда не приходите сюда, – сказал Джошуа.
Она встала, даже не взглянув на свой чемодан, и вышла в лавку. В руках она держала деньги. Среди посетителей была Сюзанна с детьми. Перл выглядел бледным, Сюзанна покраснела. Кармен вышла и помахала ему рукой.
Он не ответил.
Он чувствовал, что это конец.
Целый месяц он никуда не ездил. Избавиться от чемодана Кармен ему не хватило воли. Ночи Перл проводил в магазине. Он приобрел десятки карт Франции и расчертил их на квадраты, готовясь к побегу.
В сентябре, однако, Перл не смог противостоять искушению. Он знал, что во время ярмарки скота у ворот Парижа будет продаваться один предмет, золотой наперсток, который несколько раз уходил у него прямо из рук.
В воскресенье в четыре утра Перл пришел на ярмарку. Всюду раздавалось мычание. Среди этого коровьего царства несколько покупателей с разных сторон пробирались к одному низкорослому торговцу.
Тот едва кивнул Перлу. Вычесывая животное, он процедил сквозь зубы, что не хватает двух человек, чтобы начать. Оставалось еще пять минут. Перл отошел в сторону.
Однако те двое так и не появились.
В назначенный час продавец всё-таки выставил товар, и шестеро покупателей выстроились вокруг. Перл разглядел каждого. Они приехали как минимум с трех континентов. На специальной подставке в открытой красной коробочке лежал наперсток. Приготовления никогда не длились дольше двух-трех минут. Продавец вот-вот должен был объявить цену.
Внезапно явился еще один покупатель. Он вспотел и тяжело дышал. Со всех сторон его толкали коровы.
– А где Кармен? – спросил продавец по-испански, узнав человека.
Мужчина пришел один. Казалось, он был не в состоянии говорить.
– Кармен умерла, – выдавил он наконец.
За время этого короткого разговора остальные покупатели словно растворились в воздухе.
– Умерла? – переспросил Перл.
– Этой ночью. В поезде. Она была со мной.
Мужчина достал из кармана окровавленную стрелу.
Перл бросился прочь, расталкивая животных.
Когда стемнело, он пробрался на стоянку, где были припаркованы грузовики скотоводов. Перл отыскал фургон Citroën – наиболее легкий в управлении. Забрался в кабину, нашел под сиденьем ключ и тронулся. Он не водил уже много лет, с тех пор как партизанил в Провансе. Он глянул в зеркало заднего вида. Никто не преследовал его.
На следующее утро Перл вернулся в Париж через Орлеанские ворота. Он готовился к худшему. Кармен слишком много о нем знала. С самого начала было понятно, что до нее доберутся. Она слишком заинтересовалась происшествием в Брюгге. Наверняка она что-нибудь рассказала, пытаясь спасти свою шкуру.
Перл оставил фургон в пятидесяти метрах от лавки.
Солнечные лучи еще не добрались до нижних этажей здания. Улица стояла пустынная. Почему враги до сих пор не пришли за ним?
Перл вошел в магазин. Никого. Попытался различить шорохи у себя над головой, в квартире. Было тихо.
За два часа он всё успел. Припарковал фургон под окнами и один за другим сбрасывал туда чемоданы.
Перл уехал, не зная, что со стороны предместья Тампль среди водосточных труб по крышам бесшумно бегут три пары ног. Стрелки явились за своей жертвой.
На следующий день полиция обнаружила разграбленную лавку. Зеркала были разбиты, витрины выпотрошены. Под ногами хрустел сахар. В квартире не осталось никакой мебели, даже паркет разобрали на планки.
Соседи, конечно, ничего не слышали. Они смогли рассказать полицейским только то, что владелец лавки был нелюдим, редко бывал дома, принимал в подсобке каких-то подозрительных девиц… Неудивительно, что его обокрали. Жандармы делали записи. Среди руин бродила какая-то девушка. Прохожие останавливались поглазеть.
Далеко-далеко оттуда по узким дорогам, между изгородями, поросшими тутовой ягодой, мчался фургон. Он направлялся на запад.
29. Жизнь Олии
Олия утешалась тем, что по крайней мере состарится. Как и он.
Она никогда не будет с ним, он никогда ее не увидит, но они оба состарятся и умрут в одном мире. Однако через несколько лет, глядя в зеркало, Олия поняла, что и этого утешения ей не дано.
Тааж солгал. Она отказалась от магии, но колдун тай-ком вернул ей вечную молодость. Возможно, потому что боялся гнева короля. Тааж отправил Олию очень далеко, чтобы никто не узнал, отчего умерла королева. Но оставил Яну шанс однажды отыскать любимую в ее первозданной красоте.
Первые месяцы оказались самыми трудными. Олия поселилась в доме на берегу Сены вдали от лавки Перла, чтобы случайно не встретить Илиана. По вечерам она ухаживала за пожилой дамой, учительницей латыни, которая ее приютила и учила французскому. Олия устроилась работать в галантерейную лавку, соврав про свой возраст. На самом деле ее красота решала все проблемы с трудоустройством и документами. Олия, однако, делала всё, чтобы выглядеть плохо. Она носила платья, которые покупала у монахинь на благотворительных распродажах. А еще она сама себе подстригла волосы – на кухне, хозяйственными ножницами. Прическа получилась такая ужасная, что ее следовало бы запретить законом.
Тем не менее спустя две недели все молодые продавщицы универмага «Бон Марше» стали копировать стиль и прическу Олии.
