Он торжественно снял фартук.
Перл прижимал к груди кусочек кожи.
Всё только начиналось.
Он спросил:
– Как звали торговца кофе?
– Калдейра.
Они пожали друг другу руки. Сапожник выключил свет.
Перл вернулся в Париж и, как всегда, открыл лавку в восемь утра. До вечера он обслужил двести клиентов. Накануне он отдал сапожнику все накопленные деньги. Для дальнейших экспедиций предстояло много работать.
В чемодане, спрятанном среди мешков сахара, завернутые в фирменную бумагу лавки Перла, лежали чешуйка сирены и кусочек кожи от сапогов-скороходов. Вместе с обрывком пращи, который он всегда носил на запястье, получалась уже маленькая коллекция. Первые шаги по дороге домой.
Он освободится от проклятья, доказав реальность своего мира.
Другие сокровища мало-помалу дополнят его коллекцию.
В Лиссабоне Перл нашел Васко Калдейра, бывшего торговца кофе и какао. Уже десять лет тот был на пенсии и жил в маленьком домике у моря. Перл рассказал ему о сапожнике. Старик не стал отрицать, что знал его.
– Я путешествовал. Встречал разных людей. Наполнял корабли кофе и какао. Но во мне жил пират. И я занялся контрабандой.
Калдейра сходил за листком бумаги.
– Вы молодой, – сказал он, опускаясь в кресло. – Почему вас это интересует? Лучше бы влюбились.
– Может быть, – ответил Перл.
За час Калдейра начертил схему того, что называл контрабандой.
Он открыл Перлу имена торговцев, расположение действующих зон, портов, рынков. Поведал об испытаниях, жестокости конкурентов, расценках, хитростях, махинациях. Перл внимательно слушал.
Закончив свой рассказ, Васко Калдейра свернул листок бумаги и поджег его.
– Не набирайте слишком много сокровищ. Одержимые всегда плохо кончают. И на месте их богатств остаются только кровь и руины.
Бумага горела прямо на столе.
– Кровь и руины, вы поняли меня? Поэтому я ничего не хранил. И посмотрите на меня. Разве теперь мне плохо живется?
Перл не последовал совету старого контрабандиста. Он продал всю мебель из квартиры Перлов, чтобы хранить там свои сокровища. Через десять лет горы чемоданов достигли потолка гостиной. В бывшей комнате Джошуа из-за чемоданов не открывалось окно. Вещи громоздились в коридоре. Кухня, покинутая госпожой Перл, превратилась в багажное отделение.
Лавка Перла сделалась своего рода посольством волшебных королевств, пристанищем сказки. Перл теперь владел витражом, вырезанным когтями дракона, шапкой-невидимкой, косточкой знаменитого яблока, заключенной в янтарную оболочку, чтобы никого не отравить. Перл купил даже обломок собственной колыбели, который вынесло на берег и который годами переходил из рук в руки.
Однажды, когда Перл был в отъезде, в лавку наведались грабители. В магазине они не нашли ни су. Все деньги Джошуа увез с собой, чтобы купить очередное сокровище. Однако под прилавком воры обнаружили ключ от квартиры. Поднявшись на второй этаж, они попытались войти, но дверь не поддавалась. Грабители ушли ни с чем.
Вернувшись, Джошуа тоже не смог открыть дверь. Ему удалось забраться в квартиру, только разбив окно.
Все чемоданы были сдвинуты к двери так, чтобы ее невозможно было открыть. Но как покинул дом тот, кто спас коллекцию?
Джошуа не удивился. Он привык к чудесным случайностям. Однако впереди его ждали испытания гораздо страшнее визита незадачливых грабителей.
28. Кровь и руины
Всё началось летом 1959 года.
Джошуа Перл сидел в лавке, слушая шум города.
Это был один из тех редких моментов, когда ему казалось, что он мог бы остаться в чужом мире и забыть Олию. В послеполуденные часы, между двумя и тремя, когда не происходило абсолютно ничего, Илиан начинал ощущать опасную привязанность к месту своей ссылки.
Солнце сияло, и медную посуду словно охватывало пламя. Жак Перл называл это время пустым часом. Из подвала веяло прохладой. Улица выглядела пустынной, но порой до Джошуа доносились смех, обрывки фраз, пение птиц. Иногда, очень редко, в лавку входил клиент. Чаще всего женщина, которая говорила что-нибудь вроде:
– Я оставила детей наверху. Они спят. А мне нельзя есть сладкое, но я так проголодалась.
Перл делал жест, означающий: «Всё в порядке, вам всегда рады!»
Клиентка рассматривала мармелад на витрине.
Перл не торопил ее.
Впервые он даже не думал о своих чемоданах. А просто наблюдал за существом, жившим с ним в одном мире. Мир этот сперва показался ему плоским, а теперь виделся почти прекрасным. Перл адаптировался к его недостаткам: отсутствию магии, скуке. Он даже научился замечать волшебство внутри этой реальности.
Дама сглатывала слюну, кусала губы, наклонялась, чтобы лучше разглядеть сладости.
– Всё такое аппетитное.
Перл улыбался и кивал, думая, что женщине, вероятно, столько же лет, сколько ему. Тридцать восемь или тридцать девять. А может, пора уже перестать биться в закрытую дверь? Пора утихомириться, принять этот мир, жениться, завести детей? И днем укладывать их спать, а самому бежать в магазин?
Женщина выбрала ванильную мармеладку. Перл достал фирменную оберточную бумагу. В последний момент она взяла еще одну – для мужа.
Перл упаковал полупрозрачные мармеладки в бумагу, и женщина ушла.
Событие, разрушившее покой Перла, произошло именно в этот благословенный послеполуденный час.
В лавку вошла дама с большим чемоданом. Перл сразу узнал ее. Он кое-что покупал у этой контрабандистки. Но никогда не сообщал ей ни своего имени, ни адреса.
Она огляделась.
Ей было около двадцати пяти. Она называла себя Кармен.
Перл холодно смотрел на нее.
– Я прочитала название лавки на вашей бумаге, – сказала она, словно оправдываясь. – И вот я здесь.
Они оба знали, что так поступать не принято.
Кармен поставила чемодан на пол.
– Думаю, я могу вас заинтересовать.
– Правила существуют не просто так, – сказал Перл.
– Это отдельная история.
– Это ничего не меняет.
– В Брюгге после бала-маскарада из канала выловили труп человека. Он утонул прямо в костюме. В газетах опубликовали фотографию. Полиция никак не могла его опознать.
Перл не доверял этой девушке. В отличие от всех, кто работал в сфере магической контрабанды, она была совершенно обыкновенной и ни капельки не ущербной.
Людей, торговавших волшебными вещами, во всем мире насчитывалось человек двадцать. Некоторых полиция искала годами. Среди них попадались безумцы, одержимые. Каждый работал, желая раскрыть тайну. А Кармен просто занималась бизнесом. Если бы контрабанда творога приносила такой же доход, она бы переключилась на творог.
