Почему теперь он решил это сделать?
Я чувствовал себя шахматистом. Время от времени я брал в руки какой-нибудь предмет из посылки. И снова клал его на место. Время словно остановилось. Я сидел неподвижно, вдыхая запах дерева, и пытался разгадать послание.
В конце концов я закрыл коробку и вышел.
Внизу я постучался к консьержке. Она смотрела по телевизору парад 14 июля. На голове у нее было махровое полотенце.
Когда я спросил, не она ли положила пакет перед моей дверью, ее лицо стало очень серьезным. Она ответила, что сегодня праздничный день и почту не доставляют.
Я оставил консьержку досматривать парад, а сам спустился в подвал. И долго рылся там, пока не нашел пыльную коробку с бумагами.
Через два часа я уже сидел в поезде и тихо разговаривал по телефону:
– Сегодня не вернусь. Проект продвигается медленнее, чем я рассчитывал.
В окне со скоростью триста километров в час мелькали леса.
– Я должен повесить трубку, я в библиотеке.
Я прикрыл рот ладонью, чтобы заглушить последнее слово. Казалось, весь вагон меня слушает.
– Где? – переспросили на том конце провода.
– В библиотеке!
Тут раздалось объявление о вагоне-ресторане.
– Ты в поезде?
– Вовсе нет. Это сосед по столу дурачится. Хочет, чтобы я повесил трубку. Всё, пока. Я позвоню, когда соберусь домой…
Я быстро отключился, чтобы не наговорить еще какой-нибудь ерунды.
– Извините, это моя жена, – объяснил я соседу.
– Я понял. Браво.
Он погрузился в чтение журнала. И я тут же забыл о нем.
Меня волновало совсем другое. Я ехал на запад, в сторону того самого леса, где блуждал в четырнадцать лет.
Несколько раз я делал пересадки.
Последний поезд, в который я запрыгнул, почти не изменился с тех пор. Как и раньше, он останавливался на вокзалах-призраках. Мне даже показалось, что я узнаю уснувшего впереди мужчину и даму, которая сражалась с неисправной дверью туалета.
Прежде чем покинуть Париж, я развернул на столе карты, найденные в подвале, и вынул из сумки ноутбук. Зона, которая меня интересовала, находилась на границе четырех регионов. Когда-то я ночи напролет сверял между собой разные карты, пытаясь найти это место.
Теперь же я просто вышел в интернет и, за несколько секунд, как птица, взлетев над районом поисков, увидел его во всех подробностях. Мне понадобилось меньше пятнадцати минут, чтобы понять, почему я не мог обнаружить дом Перла на обычных картах. Он прятался в географической пустоте, в зазоре между четырьмя фрагментами пазла, которые не подходили друг другу. Он всё просчитал. Четыре карты было невозможно сопоставить потому, что на них отсутствовал изгиб реки.
Сегодня с помощью спутника эту ошибку исправили. Благодаря экрану я следил за рекой, петляющей между зелеными пятнами леса. Я казался себе дикой уткой.
И вот – маленьким темным прямоугольником – появился дом.
Увеличив картинку, я даже увидел понтонный мост, на который, видимо, неумолимо наступал песчаный берег. Я искал что-то еще – какую-нибудь деталь, подтверждение человеческого присутствия, словно Перл мог помахать мне рукой со своего островка.
Сойдя с поезда, я решил начать с того места, где когда-то свернул в лес. Это был худший способ вести поиски.
В конце концов я все-таки отыскал тропинку, ставшую широкой дорогой. Вот здесь двадцать пять лет назад я бросил велосипед. Мимо мчались машины. Вместо телефонной будки теперь был знак, предупреждавший водителей о диких животных, которые могут выскочить на дорогу.
Я углубился в чащу. Карта была уже не нужна. Я двигался фактически на ощупь, надеясь, что тело само вспомнит, как я бежал, обжигаясь о крапиву, как укололся о кустарник…
Прошло несколько часов, я дико устал. И решил, что цель близка. И я вот-вот увижу за деревьями реку или дом. Но вместо этого мимо прогрохотал грузовик. Я вернулся на дорогу.
Солнце садилось. Я натер мозоли. В волосах копошилась мошкара.
Следовало действовать иначе.
Рядом притормозила машина, и какая-то женщина, вероятно, обеспокоенная моим видом, предложила подвезти до ближайшей деревни.
Я согласился. Она высадила меня на старинном каменном мосту.
– Вы точно не потерялись?
– Нет, просто гуляю.
Машина уехала. Склонившись над зеленой водой, я внезапно понял, чем займусь на следующий день.
Ночь я провел в отеле «Белая лошадь». Позвонил домой, чтобы попробовать объяснить, в чем дело. Врал я вполне успешно, хотя сначала ничего не мог придумать. В итоге заявил, что меня взяли в плен в библиотеке, а метро сломалось.
На следующий день в семь утра я прыгнул в лодку, которая покачивалась в зарослях тополей и ольхи. Лодка топила кувшинки, которые тут же выскакивали из воды, подобно поплавкам. На весла садились стрекозы. Редкие ранние рыбаки вскоре разошлись по домам. Теперь я видел лишь склонившиеся над водой деревья. Кое-где мелькали рыбы. Воздух теплел.
В десять утра я заметил поворот налево, которого не было на карте. Река раздваивалась. Я повернул. Время от времени я опускал весла, чтобы еще раз внимательно рассмотреть карты, которые накануне распечатал.
И вот за очередным поворотом я увидел черепичную крышу.
Я знал, что мои надежды безумны. Четверть века прошло, а ведь уже тогда Перл был довольно стар. Но есть ли в этой истории хоть что-нибудь небезумное? Когда я подплывал, мне казалось, что сейчас он выйдет навстречу со своими собаками.
Берег и впрямь наступал на понтонный мост, и всюду был песок. Лодка села на мель, и я выбрался на берег. Дверь не открывалась. Стены дома и даже крыша заросли вьюном. Я сделал несколько шагов в высокой траве.
– Господин Перл?
Я намеренно говорил совсем тихо: так оставалась надежда, что он не отзывается просто потому, что не слышит.
Выдался чудесный день. Наверное, он отдыхал в тени.
Перлу сейчас, вероятно, было уже больше восьмидесяти. Так что он имел полное право не выходить мне навстречу. Наверняка он дремал в своем большом кресле, похожем на жабу.
– Можно войти?
Я толкнул дверь, и она упала, подобно подвесному мосту.
После яркого солнечного света мне понадобилось время, чтобы разглядеть помещение. Я продвигался вперед, осторожно ступая прямо по двери. Дом, скорее всего, стоял заброшенным уже давно. Ни намека на человеческое присутствие. Кровать, шкафчики, каменная раковина – всё пропало. А невероятная стена, так поразившая меня когда-то? Сотни чемоданов один на другом? Где они? Какой путешественник мог уйти с таким багажом? Арабский принц с караваном верблюдов?
