Мадам Пилон, разумеется, сразу поняла, что мальчик пришел вовсе не за орехами. Жестом она предложила ему сесть на каменные ступени крыльца. На секунду исчезла, вернувшись затем с двумя чашками цикория.
Молодой человек молчал. Она присела рядом.
– Внизу в виноградниках полно работы. Ты можешь помочь. А через месяц появится работа и у меня… Говорят, здесь нейтральная зона, но на самом деле у нас война, как и везде.
Джошуа огляделся.
– Вы одна?
Тереза придвинулась к молодому человеку и захлопала ресницами, словно он делал ей предложение.
– А вы? – спросила она вкрадчиво.
Перл смущенно улыбнулся. Она рассмеялась как ребенок.
Тереза Пилон овдовела четверть века назад, во время Первой мировой.
Когда жена мэра, одетая в траур, пришла сообщить печальную новость, молоденькая женщина на последнем сроке беременности прогнала ее прочь. Тереза была уверена, что та лжет. Небеса не могли так поступить с ней. Дни и ночи напролет она молилась, чтобы ее муж вернулся. И больше, чем когда-либо, чувствовала внутри себя новую жизнь.
И она сделала то, чему в детстве ее научила старая тетушка. На листе бумаги Тереза нарисовала три силуэта под миндальным деревом. Затем пошла в церковь и положила рисунок у статуи святого Иосифа. Просите, и дано будет вам.
Тереза думала, что всё исправила. Троица. С тех пор как она забеременела, Тереза представляла свою семью как троицу: она, муж и ребенок. Кроме того, она представляла себе три пары рабочих рук, которые спасут плодородные земли.
Однако на следующий день принесли гроб. Вдова, держась за живот, шла на кладбище под звуки барабанов. Рядом шествовал человек с флагом.
Разгневавшись на Господа и всех Его святых, Тереза Пилон так и оставила свой рисунок в церкви. А весной родила близнецов, двух братьев с глазами миндального цвета. Получилась и вправду троица: мать и сыновья, точь-в-точь как на картинке, желтевшей под статуей Иосифа.
– Где они? – спросил Джошуа.
– Гуляют где-то. Девушки им проходу не дают. Раньше было лучше.
Она улыбалась, попивая цикорий.
На некоторое время Джошуа стал четвертым силуэтом под миндальными деревьями. Он наблюдал за жизнью молодых людей чуть старше его. Они много работали, но по вечерам удирали развлекаться.
А Джошуа оставался наедине с Терезой Пилон и обдумывал планы на жизнь. Перлам он не написал, боясь, что письмо могут перехватить. Он волновался за приемных родителей. Тереза пыталась его успокоить.
Сначала близнецы и Джошуа втроем работали в долине у соседей. Затем собирали первый урожай. В июне созревал плоский сочный миндаль.
Тогда-то Тереза Пилон и получила заказ из лавки Перла. Она показала письмо Джошуа, словно речь шла о самом долгожданном известии на свете. А на самом деле это был простой листок голубой бумаги с надписью:
Мадам Пилон, пожалуйста, два килограмма свежего неочищенного миндаля.
С наилучшими пожеланиями,
Перл.
Джошуа узнал традиционный летний заказ. Из июньского миндаля готовили горьковатый мармелад, которым торговали до самой осени.
Это доказательство жизни очень успокоило молодого человека. Несмотря на войну и преследования, лавка Перла, как ни странно, держалась на плаву. Тереза Пилон тоже уверяла его, что Перлы в безопасности. Мармелад не еврей, не коллаборационист и не коммунист. Мармелад принадлежит к партии сахара.
Лето Джошуа Перла выдалось почти спокойным. Он учился ездить на велосипеде, изучал окрестности, отдыхая в тени платанов, бывал в деревнях в часы сиесты.
Война здесь почти не ощущалась. Семья Пилон представляла Джошуа в качестве кузена с севера. Тереза попросила сыновей называть его Джо. Французская полиция выслеживала евреев, скрывавшихся от нацистов. Так что кузен по имени Джошуа с его странным акцентом мог привлечь ее внимание.
В сентябре наступило время сбора урожая. К семье Пилон присоединилась часть деревни. Мужчины трясли ветви с помощью длинных палок. Женщины собирали орехи, упавшие в траву, и складывали в сумки. Они ходили вокруг деревьев, словно часовые. И смеялись над ленивицами, которые становились совсем близко к стволу, чтобы не делать лишних шагов.
После работы люди весело отдыхали в доме. Чистили миндаль, попивая полусухое вино. На длинных скамьях большой гостиной локоть к локтю сидели мужчины и женщины всех возрастов. Парни заранее втихаря выбирали себе соседку. Некоторые девушки пели.
Один пожилой господин рассказывал истории, от которых сердце Джо Перла сжималось. Он знал эти истории наизусть. И даже голос рассказчика напоминал голос его отца. Мужчина рассказывал о Синей Бороде, о сыновьях дровосека, о девочке со спичками, о фее, которая превращала тыквы в кареты.
Перл смотрел на горящие глаза слушателей и думал, что не всё потеряно. Злой рок изгнал его в этот мир, чтобы стереть прошлое, однако прошлое не прошло, оно светилось во взглядах детей, звучало в голосе старика. Казалось, воспоминания о чудесах возникали по любому поводу: и в горе, и в радости. Стоило людям перед сном собраться у камина, и дверь в волшебный мир приоткрывалась.
Перлу оставалось лишь найти способ войти туда.
В следующие дни Джошуа часто бывал в помещении, где сушили миндаль. Орехи лежали прямо на полу, как ковер, и Джошуа медленно шагал, по колено в миндале, представляя, что пробивается сквозь бурный поток. От запаха миндальных пирожных кружилась голова.
В кармане Джошуа носил записку из лавки Перла, полученную в начале июля, где говорилось, что миндаль доставили. На обратной стороне листка Жак Перл уточнял детали осеннего заказа.
Джошуа нравились мелкий почерк Жака Перла и эмблема лавки. Он скучал по голосу госпожи Перл и обещал себе, что проведет зиму в Париже, в магазине, который оставался для него единственным местом на земле, где он чувствовал себя как дома.
В конце октября Тереза Пилон отправила заказ. Она сделала это заранее, до условленной даты, и положила в подарок маленькие пирожные и сушеные фиги. Всё вместе заняло три больших ящика, в которых Джошуа с удовольствием бы спрятался, чтобы добраться до дома.
Спустя неделю, когда уже стали созревать оливки, Тереза Пилон, возвращаясь из деревни, обнаружила все три ящика у колодца. К ним прилагался сложенный листок бумаги с именами Жака и Эстер Перл и надписью:
УЕХАЛИ БЕЗВОЗВРАТНО
Тереза бегом бросилась к дому. Она сошла с дороги и теперь петляла меж зеленых дубов. Вдали слышались голоса и смех. Вскарабкавшись на каменную насыпь, она вскоре очутилась в оливковой роще. Джошуа собирал оливки вместе со всеми. Он первым увидел ее.
Тереза приблизилась и что-то зашептала ему на ухо.
Он выронил ведро. Оливки рассыпались по траве.
