Выйдя на улицу, в свете фонарей Перл увидел людей из других бараков. Их выстраивали колоннами по четверо. Всего было человек тридцать, плюс двенадцать надзирателей и собаки.
Топоры и пилы уже погрузили в две машины. Заключенные забирались в кузов.
Посреди всеобщей суеты Перл заметил Эль Фасси, который запрыгивал во второй грузовик. На этот раз их взгляды встретились, и Брахим прижал руки к груди, словно пытаясь что-то показать. При свете фонаря Перл увидел у него на шее переливающуюся, словно маленькая змейка, серебряную цепочку. В ту же секунду Брахим исчез под брезентом грузовика.
16. Поезд
Шагая вдоль поезда, заключенные не могли удержаться и заглядывали в окна вагонов, как дети в рождественские витрины.
Там горел свет. Дамы с безупречными прическами грелись, завернувшись в пледы. Всюду разносили горячие напитки. Мужчины читали газеты. Дети спали на верхних полках. Пожилые господа курили, стоя в дверях и наблюдая, как мимо проплывают тени каторжников.
Всем пассажирам происшествие казалось верхом неудобства. Приедут ли теперь они вовремя к друзьям в Дортмунд? Нужно ли экономить сигары, чтобы дотянуть до следующей станции? Не проснутся ли дети?
Эти люди и представить себе не могли, что идущие мимо заключенные мечтают о завтрашнем водянистом супе и прикидывают, как ловчее раздавить блоху окоченевшими пальцами.
В ночной тишине два мира незаметно соприкоснулись.
Но Джошуа Перл не бросил ни одного взгляда в сторону вагонов. Он смотрел на тюрбан Брахима, маячивший в двадцати метрах от него. Ему было просто необходимо поговорить с другом. Они шли гуськом по насыпи. Стоило сделать шаг в сторону, как ноги утопали в грязи.
Все услышали слово «диверсия», произнесенное двумя немецкими пассажирами. Когда они прибыли на место и увидели огромный дуб, лежавший поперек путей, слух подтвердился.
Такое дерево не могло упасть само по себе. Его явно подпилили. К счастью, поезд сбросил скорость, подъезжая к железнодорожному переезду, и поэтому успел вовремя остановиться.
Уже слышался стук топоров. Перл увидел, что Брахим взял пилу. Он перепрыгнул через ствол, чтобы присоединиться к товарищу. Пила была длинной, управляться с нею было сподручнее вдвоем. Однако Брахим поспешил обратиться за помощью к другому пленному. Перл понял предупреждение. За ними всё еще следили.
Лаяли собаки. Надзиратели стояли вокруг тридцати работников, освещенных фарами поезда.
Перл взял топор. Работа спорилась.
Внезапно Брахим очутился рядом с Перлом, они оттаскивали от дороги большой обрубок дерева.
– Посмотрите направо.
Перл повернул голову.
– Надзиратель, который держит двух собак, предупрежден, он пропустит нас. В пятистах метрах есть лесной домик с одеждой и картой.
Перл сквозь зубы прошептал:
– Нельзя верить Козо. Надо идти в другую сторону.
– Он не врет. Он не хочет, чтобы нас поймали. Иначе ему конец.
Обрубок, который они катили, цеплялся за колючки.
– Как можно ему верить?
– На мне чешуйка.
– Где он ее взял?
– Я всё вам расскажу.
Они подошли к канаве, заваленной ветками и обрубками стволов. Место было темное, свет фар сюда не попадал. Поблизости стоял надзиратель с двумя собаками, которые, задыхаясь, рвались с цепей.
– За мной.
Они сделали несколько шагов, подняли ветви сосен и устремились в чащу. Перл следовал за Брахимом. Собаки рычали и лаяли, но охранник смотрел в другую сторону.
Беглецы мчались сквозь лес. Позади слышался стук топоров, крики, пыхтение поезда. Первым на опушку выбрался Брахим. Путь был свободен.
Теперь они бежали рядом. Перл думал о тайнах, открытых Брахиму. Откуда эта чешуйка? Существует ли дорога в волшебное королевство? Ответы маячили совсем близко.
– Кто повалил деревья? – спросил Перл.
– Он. Он всё подготовил.
Впереди забрезжил слабый свет. Перл стал бежать медленнее.
– Нас ждут?
– Нет, он просто оставил в доме включенную лампу.
Перл с удовольствием бросился бы в другую сторону. Сбежал бы.
Чешуйка, тайна, свобода: это было слишком для одной ночи. Никому нельзя доверять. Даже самой удаче.
– Подождите, – шепнул он другу.
Они остановились под елками. Попытались отдышаться. Хижина стояла на опушке в нескольких десятках метров.
– Надо самим справиться, не входить в этот дом, – сказал Джошуа.
– Пока что мы действовали по его плану, и всё шло хорошо. Козо не обманул нас.
– Пока…
– Он защищает себя. В его интересах, чтобы мы оказались как можно дальше.
Говоря это, Брахим вспомнил, какой ненавистью сверкали глаза Козо. Однако он понимал, что до французской границы сотни километров, а по-немецки ни он, ни Джошуа не говорят. Как обойтись без карты, компаса и нормальной одежды?
– Мы сможем, – сказал Перл.
В окошке хижины мерцал огонек.
– Посмотрите на меня, – серьезно сказал Брахим. – Посмотрите на меня внимательно.
Несмотря на темноту, Перл угадывал черты лица своего друга, его карие глаза и смуглую кожу. Как пройти через Германию 1942 года с внешностью старого пророка?
– Ну? Вы всё еще верите в то, что говорите?
– Я хорошо знаю леса, умею прятаться, переходить реки, отыскивать невидимые тропинки, – сказал Перл. – Я поведу вас и обещаю, что мы сможем достичь цели.
Джошуа жестом предложил Брахиму следовать за ним. Вдали раздался свисток трогавшегося поезда. Но Брахим уже решительно направлялся к хижине. Когда Перл сделал шаг, чтобы присоединиться к другу, из окон открыли огонь.
Перл видел, как Брахим упал, попытался подняться и снова упал. Стреляли из пулеметов. Перл замер. Он видел, как ствол пулемета направили на него и стали стрелять, переворачивая землю и листья, покрытые корочкой льда, откалывая кору с деревьев.
Он бросил последний взгляд на тело Брахима. Это был конец.
Из хижины выскочили солдаты с собаками. Они бросились в погоню за Джошуа. Но тот словно перевоплотился в зверя. Он перепрыгивал через препятствия и, несмотря на пот, застилавший глаза, точно знал, что делать.
Да, если бы Брахим послушался, он бы помог ему вернуться домой, в родную деревушку, затерянную в песках. Илиан спасался и не от таких преследователей. Он смог бы привести пророка в его пустыню.
Из лагеря пришло подкрепление. Лес разбили на квадраты, все дороги в радиусе десяти километров перекрыли. На каждом перекрестке соорудили заграждения. Жителей окрестных деревень заставили прочесывать округу, заглядывая под каждый камень, в каждую канаву. Однако беглец был неуловим.
