И тогда Маша рассмеялась. Кирилл поднял глаза и с недоумением уставился на девушку. А та уже прикрыла рот, чтобы сдержать рвущийся наружу громкий смех. Покраснела, и по щекам хлынули слезы.
– Какой это размер? – с трудом отдышавшись, спросила она.
– Что? – не понял Кирилл, чувствуя, как в голове немного проясняется. Что происходит? Что опять не так?
– Кольцо какого размера? – переспросила Маша, захлебываясь собственным смехом, переходящим в рыдания.
– Я… я не знаю, так, на глаз выбирал.
Второй раз за день он очутился в идиотском положении. Встав с колена, попытался отряхнуть брюки, но не получилось – занесло, и он чуть не упал.
– А я знаю. Это пятнадцатый, Кирюша, размер твоей жены. – Маша захлебнулась собственным смехом, мешавшим говорить. – Я ведь сама пару раз ей украшения покупала. Что, она тебе отказала и ты решил, а зачем кольцу пропадать?
– Маш, ну ты что такое говоришь? – попытался оправдаться Кирилл, но прозвучало так фальшиво, что даже алкоголь не мог послужить оправданием.
– Я говорю «нет», Кирилл, а сейчас уходи! – Маша тщетно пыталась вытереть льющиеся слезы.
– Маша, ну я же здесь работаю, – попытался отшутиться Кирилл, но, увидев выражение лица любовницы, осекся. Никогда еще в ее взгляде не было столько ненависти, презрения и боли.
– Ладно, давай завтра поговорим, – махнул он рукой.
– Нет, Кирилл, я увольняюсь, – покачала она головой.
– И ты тоже? – не сдержавшись, заорал он. – Предательница!
Вместо слов Маша неожиданно толкнула его. Потом еще раз и еще раз, пока нетвердо стоящий на ногах Кирилл не отлетел ко входной двери. С первого раза ей удалось открыть замок и выпихнуть его за дверь:
– Убирайся!
Кирилл даже не успел ничего сказать. Дверь захлопнулась перед его носом, и он услышал, как в замке поворачивается ключ.
Первой мыслью было выбить дверь, наорать на дуру, а то и влепить пощечину, чтобы больше не смела себя так вести. Но в коридоре стояли две молоденькие сотрудницы (кстати, кто такие, никогда не видел – практикантки?) и смотрели на него во все глаза. Чтобы не падать еще ниже и окончательно не порочить себя, Кирилл, не говоря ни слова, развернулся и направился к выходу. Будет считать, что сегодня у него выходной.
Маша стояла за дверью, зажав рот, чтобы не было слышно рвущегося наружу крика. Она сползла на пол и легла на шершавое ковровое покрытие. Дура, господи, какая же она дура!
Она потеряла счет минутам и часам. Лицо опухло от слез, и она практически ничего не видела. Когда пришла в себя, за окном уже царила непроглядная тьма. Собрав себя в кулак, с трудом встала и дошла до письменного стола, взяла чистый лист бумаги, ручку и написала заявление по собственному желанию. Не смогла заставить себя войти в кабинет Кирилла, чтобы положить заявление на стол, поэтому просто подсунула его под дверь. А затем, обернувшись к папкам, в которых хранились официальные договоры, начала их доставать одну за одной, раскрывать, доставать документы и делать копии.
* * *
Домой он вернулся поздно. Уже на пороге кабинета его остановил звонок. Некая Мария Семенова, личный ассистент Кирилла Маруховского, желала с ним поговорить. Конечно, он остался и не пожалел. Обиженная женщина – самое страшное, что может случиться в жизни мужчины.
Мария принесла ему Кирилла на блюдечке. На одном носителе были все официальные договоры, которые подписывались с подрядчиками, а на другом – их неофициальные версии с настоящими суммами. При сравнении картина открывалась умопомрачительная и мерзкая. Кирилл Маруховский был миллионером и бездушной тварью, пожалевшей денег на собственного ребенка.
– Почему, Мария? – Леонид поднял глаза от документов, которые принтер выплевывал из урчащих недр уже больше часа, и пристально посмотрел на девушку. Конечно, она порвала с Кириллом, разбились хрустальные мечты. На это явственно указывали глаза в красных прожилках, размазанные остатки макияжа, растрепанные волосы без следа укладки. Мария была симпатичной девушкой, пустившей жизнь под откос, поверив обещаниям мерзавца.
– Внезапно почувствовала женскую солидарность, – ухмыльнулась та. – Скажите, Лиля же теперь живет с вами?
– Не в том смысле, который вы в это вкладываете. – Леонид поскреб щеку, на которой уже проступила щетина. – Понимаете, так получилось, что у нас общая дочь.
– Да, я в курсе истории, – кивнула Маша. Почему-то этот огромный мужчина не вызывал неприязни и раздражения, хотя еще несколько часов назад ей казалось, что она ненавидит весь мужской род. Впрочем, желания он тоже не вызывал, разве что сесть возле камина, завернуться в плед, взять чашку с горячим чаем и разговаривать с ним о жизни.
– Лиля ухаживает за Катей, она только пришла в себя, и мы еще ничего ей не сказали, – вздохнул Леонид и отвел глаза.
– Да? – Маша неожиданно улыбнулась. – А Кирилл уверен, что вы любовники. Впрочем, не будем его переубеждать, ему это пойдет на пользу.
– Мария, а вы понимаете, что по этим документам вас можно привлечь как соучастницу? – хмыкнул Леонид, вглядываясь в цифры и все больше поражаясь гнилостности человеческой натуры. Да Кирилл бы и не заметил этих расходов, а ведь на кону стояла жизнь его ребенка.
– Мне терять нечего, – горько усмехнулась Мария и пожала плечами, Леонид почувствовал, что девушка снова близка к слезам.
– Как думаете, если бы вы вдруг решили не сотрудничать со следствием, мы могли бы обнаружить эти документы в каком-нибудь другом месте? – осторожно задал вопрос Леонид.
Некоторое время Мария оценивающе смотрела на мужика. А все-таки что-то в нем есть, она даже понимает эту Лилю, та вовсе не такая малахольная дура, какой пытался представить ее Кирилл. Для жизни выбирать следует именно таких вот Леонидов, а не красавцев Кириллов.
– Могли бы. У него дома, в сейфе, в кабинете. Он спрятан за одной из картин, – осторожно ответила она.
– Я вас понял, Мария, и, знаете, вы поступили правильно. Иногда прошлое нужно отсекать, как бы больно ни было. Только тогда появится шанс оказаться в будущем.
Вместо ответа девушка кивнула и, коротко простившись, ушла. Леонид еще немного посидел на работе, убедившись в том, что все документы распечатаны. Аккуратно рассортировал их, скопировал информацию на компьютер и решил забрать носители с собой, на всякий случай. Еще одна звездочка гарантирована.
Настроение было фантастическим. Таким счастливым он не ощущал себя уже много лет. А ведь ему казалось, что с годами ушла и растаяла возможность остро чувствовать. Думал, это зрелость или даже старость, но ошибся. Просто не было повода.
Он снова остановился по пути и купил Лиле цветы. Сам невольно задумался над тем, что говорил Маше. Да, безусловно, прошлое нужно отсекать, но его место не должно долго пустовать. Жизнь слишком быстротечна, чтобы отказываться от счастья. Завтра может и не наступить.
