– Мама? – Вика подпрыгнула на месте, а затем резко обернулась. Катя. Но как она ее узнала? Ведь от нее прошлой не осталось ничего, кроме содержания. Его не изменить. Но Катя ее все-таки узнала. Значит, она ей настоящая дочь, и не важно, кто ее родил. Ведь существует незримая пуповина, которая помогает ребенку распознать мать среди тысячи других женщин.
– Катюша. – Не выдержав собственных эмоций, Вика упала на колени и открыла объятия дочери. Девочка кинулась к ней и крепко прижалась.
– Мамочка, ты вернулась? – залопотала Катя. – А папа сказал, что ты в санатории!
– Тише-тише, – забеспокоилась Вика, глядя через плечо дочери на двери.
– Не переживай, я сама пришла, у инструктора что-то случилось, и занятие отменили, а Лиля должна меня только через два часа забрать, – отмахнулась Катя, моментально считывая ее беспокойство.
– Милая, послушай, что я скажу. – Вика принялась торопливо гладить Катю по голове, заглядывая в глаза, словно верная собака, и стараясь говорить быстро, предотвращая малейшую попытку возразить или оспорить, – ты уже взрослая, ты поймешь. Папа… Папа влюбился в Лилю и хочет тебя у меня забрать.
– Что? Нет, – слабо запротестовала девочка, – у Лили муж есть!
– Есть. Но она захотела моего, – мрачно усмехнулась Вика и продолжила: – Она убедила папу, что я больна и опасна. И теперь он прячет тебя от меня, хочет, чтобы ты меня забыла и чтобы вы все вместе с Лилей начали новую жизнь.
– Это неправда, – этот протест прозвучал еще слабее. Вика с трудом сдержала радость, дочь ей верит, верит!
– Правда, – настойчиво возразила она, – поэтому она сейчас здесь. Поэтому они наверняка не говорят обо мне. Поэтому она и хотела тебя украсть! Ты помнишь, что я тебе говорила? Лиля сумасшедшая, а сумасшедшие бывают очень убедительны. Она смогла очаровать папу, он ей поверил, а меня… меня просто выставил из дома и запретил к тебе приближаться, иначе он посадит меня в тюрьму.
– Но мне не нужна другая мама, – с жаром возразила Катя и тут же затряслась. – Мамочка, я хочу быть с тобой.
– Да, милая, я тоже хочу этого больше всего на свете. – Вика привлекла к себе дочку, словно пытаясь согреться теплом детского тельца. – Мы с тобой уедем. Но для начала мне нужно поменять тебе загранпаспорт, твой заканчивается через месяц, нас могут не выпустить из страны. А потом я сразу же за тобой вернусь. Только ты никому не говори, что видела меня, хорошо? И постарайся вести себя как обычно. Договорились?
– Конечно, мамочка! – Катя крепко обняла мать, и Вика почувствовала, как стучит маленькое сердечко. Скоро, совсем скоро они окажутся далеко, и эта девочка будет любить ее безоговорочно, хотя бы несколько лет, до того, как уйдет в собственную взрослую жизнь. О большем она и не просит.
– Катюша, дай телефон, я запишу мой новый номер, – попросила она.
* * *
Он ее не сразу узнал. Забыл, что жена может так выглядеть. Такая легкая, прозрачная, похожая на весеннюю капель, на мягкое облако, которое того и гляди разорвут лучи яростного летнего солнца. Она шла, чему-то безмолвно улыбаясь, не замечая, как мужчины оборачиваются ей вслед. Ведь люди, излучающие счастье, всегда притягательны. В такую он и влюбился, такую и потерял и даже представить не мог, что она может снова вернуться.
– Лиля. – Кирилл неловко поднялся при приближении жены и заметил, как внутреннее сияние неожиданно погасло. Словно кто-то выключил свет, выдернул ее из другого измерения и насильно вернул в реальность. Ему захотелось зажечь этот свет снова. – Лиля, господи, я уже и забыл, какой ты можешь быть красивой!
– Кирилл, что ты хотел? – сухо поинтересовалась жена, отводя взгляд и присаживаясь на самый край стула, который Кирилл не успел для нее отодвинуть.
– Выпьешь что-нибудь? Чай, кофе? Может быть, шампанское или вино? – ушел тот от вопроса, стремясь продлить миг волшебства, которое перенесло его на десять лет назад. Когда он любил и был по-настоящему любим.
– Кирилл, у меня мало времени, что ты хотел? – снова упрямо повторила Лиля, глядя в окно, словно ожидая, что из тумана и дождя появится спаситель, который укроет ее от неприятной ситуации.
– Я хотел поговорить о нас. – Кашлянув, Кирилл перешел прямо к делу. – Я хочу, чтобы ты вернулась, Лиля. Вместе с детьми.
Это прозвучало честно и безыскусно, потому что впервые за долгое время он говорил правду. Ему действительно не хватало семьи. Лили, детей, привычного уклада. Он бы все отдал, лишь бы вещи, которые он воспринимал как должное и считал данностью, снова появились в его жизни и помогли ему стать целостным.
– Я люблю вас и хочу, чтобы мы снова стали семьей. Теперь, когда Катя вернулась, у тебя больше нет причин уходить в свои миры, грустить, лить слезы. Лилечка, это же наш шанс начать все заново! – слишком громко воскликнул Кирилл, и парочка, обедающая за соседним столиком, на него обернулась. Ну и пусть, могут даже в соцсетях потом написать, как Маруховский клялся в любви жене.
– А что же Маша, против не будет? – Не удержавшись, Лиля перевела взгляд на мужа и усмехнулась. Эта тема никогда раньше не поднималась между ними. У нее просто не хватало смелости. Повинуясь инстинкту самосохранения, все это время она просто ограждала себя от очередной порции боли, боясь, что ее она уже не выдержит.
– Маша? – осекся Кирилл и непонимающе посмотрел на жену. Словно он уже был на полпути к орбите, а кто-то вернул его на землю самым грубым образом. – А при чем тут Маша?
– При том, Кирюша, что счастливых семей с третьим лишним не бывает. – Лиля предприняла попытку встать, но Кирилл схватил ее за руку.
– Лиля, постой, я тебя умоляю. Ну, хочешь, разведись со мной, а я начну заново за тобой ухаживать и завоюю твое сердце. Ну правда, ты же не можешь воспринимать этого Павлова серьезно! – в сердцах бухнул он.
– А при чем тут Леонид? – теперь пришла очередь Лили удивляться. Кирилл занервничал.
– Лиль, ну брось. Все мы взрослые люди, совершали ошибки. Можно сказать, счет один-один. Но мы же с тобой выше этого. Мы же не дадим временному и наносному забрать настоящее?
Неожиданно Кирилл отпустил руку Лили и вдруг бухнулся перед ней на колено, чем окончательно привлек внимание всех посетителей кафе и персонала. Краем глаза он отметил, что несколько человек достали телефоны. Отлично, если это станет вирусом, то даже к лучшему. Он протянул руку к внутреннему карману и достал оттуда бархатную коробочку. Открыл. Карат мистически засиял в искусственном освещении:
– Лилия Маруховская, выйдешь ли ты еще раз за меня замуж? – откашлявшись, спросил он и впился глазами в лицо жены, ища в нем тот самый свет, который она излучала буквально несколько мгновений назад. Но света не было. Были жалость, презрение, удивление, даже страх. Но весь этот коктейль эмоций перебивала одна-единственная – равнодушие. Ей было действительно все равно.
– Нет, Кирилл, я не выйду за тебя замуж, – покачала головой Лиля и взяла со стола сумочку, – мало того, я уже подала документы на развод.
