Кирилл молча смотрел вслед отъезжающей машине, которая еще сегодня утром была его. Рядом с ним нарисовалась чья-то тень. Наверняка прячущийся от строгого медицинского контроля курильщик. Кирилл резко развернулся, чтобы попросить сигарету, и осекся. Леонид смотрел вслед уже скрывшейся из виду машине, а затем перевел взгляд на Кирилла:
– А ты, как я понимаю, на ночную смену в реанимации остался?
– А это не твое собачье дело. – Пнув носком замшевой итальянской туфли небольшой камушек, валявшийся на крыльце, Кирилл быстро спустился по ступенькам и растворился в темноте.
* * *
Ночь он провел без сна в обществе бутылки водки, обнаружившейся в баре. Он уже давно так не напивался. В последний раз, когда умер отец. Он поехал на похороны сам, Вики не было рядом, и он не сдержался, тщетно пытаясь заглушить ноющую боль от собственного бессилия. Что недодал, недоговорил, не уберег, не может все исправить. Это было страшно. Убийственное «недо» пробивалось даже сквозь алкогольные пары и вытягивало из него все соки. Ему казалось, что он умрет вслед за отцом. Но Вика спасла его.
Обнаружила его спустя три дня, пьяного, валяющегося прямо на полу осиротевшего дома. Приехала с младенцем на руках и сообщила, что удочерила девочку. Ту самую девочку, которую она украла у лучшей подруги. При мысли об этом внутри снова заполыхал огонь, и Леонид налил новую рюмку, позабыв о закуске. Десять лет любви и совместной жизни невозможно выбросить на свалку. Несмотря на гнев, душа болела. Он волновался о Вике – что с ней? Куда она могла податься? Насколько сильно пострадала в аварии?
Первым делом, вернувшись домой, он проверил заначку – Вика ее успела забрать. Рискнула, пошла ва-банк, за долю секунды опустошила кубышку и сбежала. Того, что имелось сейчас у нее на руках, должно было хватить на какое-то время, но ненадолго. Леонид ругал себя последними словами за то, что делился с женой подробностями работы и частенько рассказывал, как можно залечь на дно, чтобы тебя никогда не нашли.
Вика была внимательным слушателем и мотала на ус. Мобильным не пользовалась, скорее всего, выбросила сим-карту, в гостинице не регистрировалась под своим именем, наличность с карт не снимала. Колосов уже все проверил и поделился информацией. Она растворилась. Сможет ли она исчезнуть навсегда и начать новую жизнь в другом месте или же вернется и попытается вернуть свое? На этот вопрос у Лени не было ответа. Он так и уснул, обдумывая его.
С утра он с трудом сполз с кровати, проверил мобильный, который оставил включенным на всю ночь, – Вика не звонила, звонков с незнакомых номеров тоже не было. Несколько звонков от ребят из команды, этим все объяснит позже, впрочем, они уже наверняка в курсе.
Леонид встал под обжигающе холодный душ, три чашки горького черного кофе, и спустя пять минут он сидел в машине, направляясь к небольшому поселку, находившемуся минутах в двадцати от города. Там когда-то жила мать Вики, там она родилась и выросла. Леониду удалось побывать в этом месте всего один раз. Отчего-то жена ненавидела все, что было связано с детством и юностью. Леня позволял ей эту слабость и никогда не задавал лишних вопросов.
Он открыл окно, чтобы окончательно остудить голову. Вряд ли, конечно, Вика подалась туда, она понимает, что это первое, что придет ему в голову, но поговорить с соседями не будет лишним.
Спустя несколько минут он заметил грязную «Ладу Калину», севшую на «хвост», и даже протянул руку, чтобы набрать Колосова и спросить, зачем тот приставил наблюдение, но затем передумал – пускай, ему нечего скрывать. Но немного развеяться не помешает. Леонид втопил педаль газа и влился в густой поток, с усмешкой наблюдая, как засуетился его «хвост».
На месте он был пятнадцать минут спустя. Дом покойной тещи выглядел нежилым, забор покосился, ставни, кажется, не открывали уже много лет, а двор зарос так, что даже к крыльцу было сложно подойти. Вокруг ни души, жилым выглядел лишь один соседский дом со свежевыбеленным крыльцом и веселенькими занавесками на чистых окнах.
Леонид принялся ходить вокруг забора с целью найти брешь в густых зарослях и пробраться к дому.
– Мужчина, вам чего? – расчет оказался верен, любопытная соседка из дома напротив показалась на крыльце и, кутаясь в старое пальто, воинственно взирала на непрошеного гостя. Глаза светились жадным любопытством – в жизни женщины явно не хватало событий и она была не прочь ввязаться в какую-нибудь авантюру.
– Вику не видели? – постаравшись звучать как можно более жалобно, поинтересовался Леонид.
– Вику? – протянула тетка и окинула его оценивающим взглядом, прикидывая, кто такой. Леня ее опередил:
– Муж я ей. Подружка у нее завидущая появилась, капала-капала на мозги, поссорила нас. Вика из дома убежала, а я ищу, куда могла деться.
– А че натворил-то? – Тетка подошла к забору и с улыбкой взглянула на Леонида. Вид молодого симпатичного мужчины заставил ее вспомнить о собственных бурных молодых годах.
– Так если б натворил, – виновато протянул Леонид, – ну, выпил с мужиками, с кем не бывает, в баню пошли, а подружка наплела, что там бабы с нами были.
– А вы прям-таки без баб и пошли? – совсем развеселилась соседка.
– Так если б с бабами, не так обидно было бы, – подмигнул Леонид, и тетка неожиданно рассмеялась звонким девичьим смехом.
– Ох, мужики, дел натворите, а потом бегаете. Нету Виктории, сто лет ее не видела, как мать померла, так она тут и не показывалась. Дурная девка, тогда могла бы дом продать задорого, народ интересовался, у нас тут речка, городские дачи искали. А у Петровны дом-то добротный был. А сейчас что? Пятнадцать лет без ухода, разваливается весь.
– Точно не было? – задел Леня тетку за живое, этот тип свидетелей был ему отлично известен, на них держался весь уголовный розыск. Мимо такой соседки и муха неучтенной не пролетит. – Может, ночью приезжала, а вы спали?
– Спала, – фыркнула тетка, – а то как же, бессонница у меня, до трех ночи телевизор смотрю, а потом встаю с первыми петухами. Не было никого, а уж если бы Вичка приехала, так я бы ее точно не пропустила. Холодильник у меня барахлит.
– Холодильник? – не понял Леонид.
– Ну да, Вичка-то у нас, почитай, всему поселку технику чинила. Мать ее после девятого класса в училище пристроила, думала, на швею выучить или повара, а та уперлась, технику больно любила, пойду, говорит, мастером оборудования. Тут все мужики над ней смеялись, а она упертая, выучилась и всем все перечинила. Руки у нее золотые!
– Вы что-то путаете, – затряс головой Леня, – да она лампочку вкрутить не может, чтобы замыкание не устроить.
– Ой, насмешил! – снова заливисто расхохоталась тетка. – Просто Вика – баба умная, решила дать тебе себя мужиком почувствовать. Ты что ж это, не знал, на кого жена училась?
– Не знал, – согласился Леня, отступая от покосившегося и сгнившего забора и окидывая взглядом проехавшую мимо «Ладу». Водитель нарочито избегал на него смотреть. Надо будет поговорить с Колосовым, наружка ни к черту. – Я, похоже, вообще ничего не знал… – прошептал он, доставая из кармана визитную карточку и протягивая ее тетке.
