– Вот, пожалуйста.
Матвей схватил белый конверт с фирменным логотипом лаборатории и задержался на несколько мгновений перед тем, как вскрыть его.
– Все в порядке? – заботливо поинтересовалась девушка и почему-то покраснела. Мальчик, пришедший за анализами, был очень симпатичным, но явно моложе ее.
– Да-да, – забормотал Матвей и принялся вскрывать конверт, бумага была плотно приклеена и рвалась кусками.
– Давайте помогу! – с готовностью предложила девушка.
Матвей протянул ей конверт, она аккуратно отрезала ножницами боковину и протянула открытый конверт молодому человеку. Тот достал простой лист бумаги и уставился на результат. Быстро пробежался глазами по столбикам непонятных слов и цифровых значений и посмотрел на вывод: «Вероятность материнства 99,999999 %. Предполагаемая мать не исключается как биологическая мать ребенка».
Прочитал еще раз и еще, сделав пару шагов в сторону и пытаясь переварить информацию. Она не укладывалась в голове, не желала попадать в мозг и оставаться там навсегда в качестве страшной правды.
– Простите, – растерянно переспросил Матвей, снова направляясь к любезной девушке, – а вот это что значит?
Он ткнул пальцем в строку выводов.
– Вообще-то анализы комментирует врач, – покачала головой девушка и, понизив голос, пояснила: – Но обычно это значит, что анализ подтвердил материнство.
* * *
Колосов возник на пороге его кабинета прямо посреди совещания. Несмотря на протесты секретаря, он распахнул дверь и вошел, не дождавшись приглашения. Отчаянно кашляя и выглядя хуже некуда, решительно потребовал разговора с Леонидом.
Тот после секундного колебания отпустил сотрудников, дав каждому по заданию. Петля вокруг Кирилла Маруховского сужалась, по Лениным соображениям, именно он был в эпицентре всего происходящего, но нарыть какие-либо железобетонные доказательства его вины пока не удавалось. По документам Маруховский был чист. Никаких свидетельств о том, что он брал взятки, кроме слов нескольких подрядчиков. Но хороший адвокат стряхнет их и не заметит.
С трудом дождавшись, пока сотрудники выйдут из кабинета, Колосов захлопнул дверь и, подойдя к столу Леонида, резким движением положил на него лист бумаги.
– Что это? – непонимающе переспросил Леня, а Колосов в очередной раз закашлялся. Леонид выжидающе смотрел на него, а тот, прокашлявшись, выдавил:
– Это, коллега, тест ДНК. Ваша так называемая дочь на самом деле дочь Маруховских!
– Что за бред? – Леня вскочил так, что его кресло откатилось к стене и глухо стукнулось об нее.
– Это не бред и не подделка, я уже перезвонил в лабораторию, они подтвердили проведение теста. Совпадение 99,99 %.
– Этого не может быть! – вдруг заорал Леонид и изо всех сил ударил ногой по многострадальному креслу. Даже не поморщился от боли, когда массивное кресло от его удара накренилось на один бок и упало.
– Я тебя прямо сейчас арестую за кражу ребенка! – заорал в ответ Колосов. – Ты что, совсем идиот? Не слышишь, что тебе говорят? У тебя дома украденный ребенок Маруховских!
– Не может быть, – отрезал Леонид, – это какое-то недоразумение.
– Нет никаких недоразумений. Есть те, кто считает себя умнее других. И я в том числе. Эта несчастная мать годами твердила правду, а ее никто не слушал, еще и в психушку упрятали! Ты в курсе, что она там? Между прочим, муженек постарался, уж не по твоей ли просьбе? Взаимовыгодное сотрудничество, так сказать.
Леня, схватившись за голову, принялся мерить шагами кабинет. Судорожно вдыхая и выдыхая, он пытался привести в порядок мысли, но ему это никак не удавалось. Впервые в жизни следователь Леонид Павлов, славившийся хладнокровием и умением мыслить трезво даже в самых сложных ситуациях, потерял контроль над собой.
Колосов наблюдал за его бессмысленными перемещениями и, не выдержав, опустился на стул. Ему тоже не хватало воздуха, он ругал себя последними словами: старый дурак, ну что ему стоило тогда более тщательно опросить свидетелей, когда она об этом твердила? Поверил заключению пожарных и разговору с начальником смены, который заверил его, что случай банальный – возгорание неисправного обогревателя, ребенок сгорел дотла. Тогда все просто пошли по пути наименьшего сопротивления. Никто не захотел заморачиваться, заводить очередной «висяк», да и вообще, это было удобно. Вот он, поломанный обогреватель, как часто происходят такие несчастные случаи.
Спустя несколько минут Леонид умерил шаг и в конце концов сел прямо на массивный письменный стол, скрипнувший под медвежьей тушей. Потер виски, а затем начал говорить:
– Да, Катя не моя дочь. Точнее, моя, но не родная, не биологическая, как сейчас модно говорить. Я ее удочерил. Моя жена Вика пошла на прием к врачу в женскую консультацию при роддоме, а туда как раз принесли маленькую отказницу. Решение удочерить пришло спонтанно, и Вика не хотела, чтобы кто-то знал, что она нам не родная. А тут так удачно получилось. Мне предложили работу в столице, мы никому ничего не сказали про ребенка, быстро оформили все документы и уехали из города.
– И ты не задавался вопросами? – криво усмехнулся Колосов. – Ты, следак? Вот так тебе жена притаскивает подкидыша, и ты ей: «Да не вопрос, дорогая, ребенком меньше, ребенком больше». И даже про гены и наследственность ничего узнать не хотелось? А вдруг девочка больна была чем-то?
– Никаких вопросов я не задавал, – усмехнулся Леня, мысленно откатываясь на десять лет назад, – мы ведь даже женаты еще не были на тот момент, если уж быть совсем точным. У нас роман только разгорался, и я посчитал, что девочка – это добрый знак, карму подправит. Да и Вика в любом случае собиралась ее удочерить, я лишь попросил записать меня ее отцом.
– Ты же понимаешь, что все это легко проверить? – Колосов снова закашлялся. В рассказ Леонида слабо верилось, но в жизни чего только не бывает.
– Да проверяй сколько хочешь, – равнодушно разрешил Леонид, протягивая руку и беря лист бумаги с результатами анализов. Строчки плясали перед глазами, он никак не мог сосредоточиться на том, что написано. И вдруг, неожиданно для самого себя, он сорвался с места и бегом бросился к выходу из кабинета.
– Стой! – крикнул ему вслед Колосов. – Даже не думай бежать!..
Остаток фразы растворился в стуке хлопнувшей двери. Поднявшись со старого потертого стула, Колосов сделал несколько шагов к столу Леонида и поднял трубку служебного телефона, собираясь предупредить охрану, но затем нажал на отбой. Похлопал по карманам – ключи от развалюхи при нем. Развернувшись, заковылял на пределе возможностей вслед за Павловым. Вряд ли тот будет пускаться в бега, знает, что система не выпустит. Скорее напрямую приведет его к девочке, которую нужно вернуть настоящим родителям.
* * *
Вика сидела на диване, бездумно глядя в телевизор, льющий прямиком в ее воспаленный мозг очередные глупости. Сегодня утром ее разбудил звонок Кирилла, решившего сообщить Леониду, что Лиля в лечебнице и их дочери больше ничего не угрожает. Казалось бы, железный обруч, стягивающий сердце все это время, должен был отпустить и дать дышать спокойно, но он затягивался лишь сильнее, и, казалось, в груди почти не осталось воздуха.
