Лиля погрузилась в воспоминания, и Катя, словно почувствовав, что интерес к ней утрачен, снова выставила колючки:
– Мне пора на урок, – буркнула она и, прежде чем Лиля успела возразить, кинулась вон из кабинета.
Лиля же поспешила к столу, в одном из ящиков обнаружила чистый целлофановый пакет, в который со всей предосторожностью положила тоненькие кудрявые волосинки. Неподалеку была лаборатория, проводившая анализы ДНК. Она это точно знала, потому что частенько забегала туда с мальчишками, чтобы сдать анализы, и от скуки листала рекламные брошюры, лежащие на столиках.
Накинув легкое пальто, Лиля вышла из кабинета, закрыла дверь на ключ и дробно застучала каблучками по мощенному плиткой полу. Заглянув в кабинет к секретарю, без зазрения совести соврала:
– Я выскочу на полчасика. Один мальчик так кашлял, что у меня возникли подозрения в коклюше, по городу сейчас эпидемия ходит. Отдам мазок в лабораторию.
– Коклюш… – мечтательно протянула секретарь, в момент Лилиного появления листавшая глянцевый журнал и не потрудившаяся даже спрятать его. – Было бы неплохо, нас бы тогда закрыли на карантин.
Лиля с трудом сдержала нервный смех, рвущийся наружу:
– Ну я такой радости разделить не могу, по службе не положено.
– Ладно, беги, неси свой мазок, – махнула рукой секретарь, – блохастых не обнаружила?
– Блохи у собаки, – вздохнула Лиля и покачала головой. – Пока нет. Но я вернусь и продолжу.
Вместо ответа секретарь кивнула, Лиля вышла из кабинета, но не успела развернуться, как в спину ударило жесткое, полное ненависти и страха:
– Лиля? Ты что здесь делаешь?!
Этот голос она бы узнала из тысячи. Голос, бывший родным, силой и поддержкой, а теперь в любой момент готовый превратиться в голос злейшего врага:
– Вика? – Лиля повернулась на каблуках и едва не врезалась в подругу, подошедшую совсем близко.
Выглядела та роскошно – грива блестящих вьющихся темных волос картинными волнами обрамляла крупное породистое лицо. Интересно, с кем согрешила покойная Тамара Михайловна, бывшая женщиной неказистой и неинтересной, что у нее родилась такая дочь? Из деликатного перешептывания родителей и их прозрачных намеков Лиля смогла уяснить, что отцом Вики был кто-то, у кого Тамара служила домработницей до них. Уже повзрослев, она пришла к выводу, что человек наверняка занимал солидный пост (ну кто еще тогда мог позволить себе помощников по хозяйству?) и был женат.
Вика всегда затмевала неказистую Лилю. Поэтому много лет назад даже сама Лиля так и не смогла понять, почему красавец Кирилл обратил внимание именно на нее, а не на подругу. Скептическое Викино «не на тебя, а на твоего папу» она предпочла пропустить мимо ушей и оказалась права. Семнадцать лет брака, за время которых папины средства Кирилл приумножил во много раз, доказывали, что Вика была не права. Тогда, много лет назад, Кирилл действительно полюбил именно ее, в этом она могла поклясться.
– Ты что тут делаешь? – настойчиво повторила подруга, и Лиля с удивлением услышала в ее голосе страх. Она боится ее, почему? Неужели…
– Я здесь работаю, – фраза далась неожиданно легко и спокойно, словно Лиля была хозяйкой положения, – ты же помнишь, что я врач-педиатр.
– А работаешь в школе медсестрой? – Голос Вики дрожал, теперь это было отчетливо слышно.
– Да, – пожала плечами Лиля, – квалификация утеряна, пока что это мой максимум. Мальчики подросли, вот я и решила, чего дома зря сидеть. Ну а ты? Какими судьбами?
– У меня здесь дочь учится, – сквозь зубы процедила Вика, делая шаг по направлению к подруге. Лиле вдруг показалось, что сейчас она вцепится в нее. Она сделала шаг в сторону и, улыбнувшись, сообщила:
– Ясно. Извини, мне нужно бежать, рада была тебя видеть.
До того как Вика успела что-либо сказать, Лиля скрылась в широком коридоре. Виктория смотрела ей вслед, даже не подозревая, что сейчас у них с подругой в голове крутятся одни и те же мысли: счет пошел на минуты.
* * *
– Итак, что мы имеем? Показания пострадавших от стройки в заповеднике «Дубовая роща». Заявлений более чем достаточно, все хотят получить свои деньги назад. Учитывая, что квартиры там стоили от полумиллиона до миллиона условных единиц и люди их купили небедные, на нас давят со всех сторон. Разрешение на строительство у подрядчика было, к этому не подкопаешься. – Леня посмотрел на простой лист бумаги, на котором аккуратным почерком были обозначены темы сегодняшнего совещания.
Он находился в начале пути, на самом важном этапе – подборе команды. Сейчас в его кабинете сидело трое мужчин и одна молодая девушка, но ни одного из них Леонид пока не мог назвать своим человеком. Приходилось идти по тонкому льду. Безусловно, он прочитал личные дела всех четверых, изучил их от корки до корки, дружески поболтал с секретаршей, доставшейся ему в наследство от бывшего начальника УГРО, вышедшего на пенсию. Та знала всех и каждого и с огромным удовольствием сообщила, что один из членов группы – сорокалетний Степан – изменяет жене едва ли не с первого дня свадьбы, через его постель прошел практически весь личный состав главка. Ну, кроме нее, разумеется. Молодой парень Дима, находящийся в органах всего ничего, наоборот, в порочащих связях замечен не был – живет с псом, взятым из приюта. Василий Степанович, самый старший член группы, противный брюзга, но человек кристальной честности и удивительной въедливости («как ржавчина!» – охарактеризовала его секретарша), ну а на молоденькую Дашу и вовсе поджала губы и многозначительно намекнула на Дашиного папу, пристроившего ее на теплое местечко.
Все это Леонида не волновало, ну, кроме Дашиного папы, но не с точки зрения влиятельности, а с точки зрения склонности ко взяточничеству. На этой фразе секретарша звонко рассмеялась и махнула рукой – да его развалюху все автомастерские города знают, какие уж тут взятки! Но все же, все же к окружающим стоило присмотреться повнимательнее, начиная от одежды, заканчивая заказами в ресторане, куда он собирался их пригласить в эти выходные. Иногда мелочи говорили о людях намного больше того, что лежало на поверхности. Лишней информации Леонид старался пока не выдавать, обозначал команде лишь цели и задачи.
– Мы все понимаем, что застройщик – это лишь мелкая сошка…
– Мне нужно! – послышался знакомый нервный женский голос из приемной.
– Туда нельзя, – почему-то басом рявкнула секретарша, а Леня почувствовал прилив раздражения. «Нельзя» эту женщину никогда не останавливало.
– Леня, ты же мне обещал! – Вика ворвалась в кабинет, словно фурия, метающая молнии и сулящая немедленную смерть любому, кто отважится встать у нее на пути.
– Вика, я занят, – пробормотал Леонид, прекрасно понимая всю тщетность этой фразы. Вику никогда не останавливала его занятость.
– Она подошла к нашей дочери! – Вика, казалось, не заметила людей, сидящих в кабинете.
– Перекур пятнадцать минут, – скомандовал Леонид, и сотрудники, томившиеся в небольшом душном кабинете, все пространство которого, казалось, занимал его хозяин, с удовольствием поспешили к выходу.
