Она не могла себе представить реакцию отца, узнай он, что они с Аполло… Отец пришел бы в ярость.
При одной мысли о том, что она его разочаровала, ей стало не по себе. Она и подумать не могла о том, что потеряет еще и отца.
Ее мать ушла из семьи, когда Эль была совсем маленькой. Она ее почти не помнила, но в ее душе после ухода матери осталась огромная пустота, которую ничем не заполнишь.
Повторения она не переживет.
– Конечно, как деловые партнеры. – Аполло бросил на нее снисходительный взгляд. – Наша цель – закрепиться на рынке. Если кто-то хотя бы заподозрит, что мы…
– Нет никакой необходимости все время напоминать о том, что было.
– Ты сама все время пытаешься напомнить об этом.
Эль скрестила руки на груди и помотала головой. Ее хвостик качнулся из стороны в сторону. Он пристально следил за ней, а затем заметил:
– С распущенными волосами ты лучше выглядишь.
Она презрительно хмыкнула:
– Мне не нужны твои советы по внешнему виду и стилю!
– И все-таки выслушай. Тебе совершенно необходимо изменить имидж… – Он окинул ее критическим взглядом. – Ты должна выглядеть немного моложе. Не такой… выглаженной.
– Да, я глажу свою одежду.
– Я бы хотел, чтобы ты меньше походила на матрону.
Она нахмурилась:
– Я придерживаюсь классического стиля. Это модно.
– Ты умеешь подчеркнуть достоинства своей фигуры. – Он снова внимательно осмотрел ее с ног до головы. – Но для того, чтобы все запомнили твой бренд, нужно нечто большее.
– Я… не бренд, – с трудом ответила Эль. – Я женщина… Ты куда? – спросила она, видя, что он, обойдя ее, направился к выходу.
– Пожалуй, надо посоветоваться кое с кем из твоих сотрудников.
– Нет, – ответила она, догоняя его. – Я не хочу сталкивать тебя с ними. Не хочу, чтобы ты их запугивал, предупреждал, что многим грозит увольнение…
– Возможно, никого не придется увольнять, если ты перестанешь на каждом шагу вставлять мне палки в колеса. Всем нравятся публичные персоны, и здесь многое зависит от тебя. Если мы свяжем твой имидж с компанией, ты сама станешь брендом. Молодой законодательницей мод. Блестящей профессионалкой. Тебе это по силам.
Она закатила глаза:
– Совсем не похоже на…
– Я предлагаю тебе сделку. Либо ты идешь мне навстречу, либо я перехожу к запасному варианту, то есть к увеличению прибыли путем резких сокращений в компании.
Еле поспевая за ним, она возмущенно вздохнула:
– Пожалуйста, перестань все время убегать от меня!
– Мне нужно успеть в несколько мест. Я хочу понять, как работают некоторые отделы и кого можно безболезненно уволить.
– Но ведь мы сейчас разговариваем! – воскликнула Эль на бегу. – Ладно, я согласна ехать.
Он нажал на кнопку вызова лифта.
– Рад слышать. У меня сложилось впечатление, что иногда ты возражаешь мне просто из духа противоречия.
– А у меня сложилось впечатление, что ты издеваешься надо мной просто потому, что это доставляет тебе удовольствие.
Он тихо рассмеялся, а она успела вскочить в лифт в самый последний момент перед тем, как закрылись двери.
– Ну, в этом отношении ты, может быть, права. Вспомни, ты много лет издевалась надо мной просто потому, что тебе это доставляло удовольствие.
Она резко выдохнула и посмотрела на кнопки лифта, когда он пришел в движение. Она исподтишка покосилась на него, стараясь не обращать внимания на жар внизу живота. Не замечать охватившего ее острого желания.
Выйдя из кабины, Аполло понесся по коридору, словно ураган. Сотрудники, мимо которых он пробегал, смотрели ему вслед, и выражение покоя на их лицах сменялось ужасом.
– Вот видишь? Одно твое присутствие уже ведет к упадку боевого духа. Надеюсь, ты доволен.
– Меня боевой дух не волнует. – Он остановился у одного из столов. – Добрый день, – поздоровался он, включив свое фирменное обаяние. – Меня зовут Аполло Савас. Я – владелец этой компании. Чем вы тут занимаетесь?
Блондинка лет двадцати пяти, не больше, изумленно моргнула. Похоже, от его слов она оцепенела. Либо из-за того, что ее почтил своим вниманием сам владелец компании, либо из-за того, что он оказался безумно привлекательным. Да, с ним нелегко общаться! Эль даже посочувствовала блондинке.
– Я работаю в отделе продаж и отвечаю за линию косметики, – ответила та с ошеломленным видом.
– Устраивает ли вас объем продаж вашего продукта?
– В целом – да. – Блондинка принялась рыться в лежащих на столе документах. – В предыдущем квартале наблюдался рост доходов. И наши отношения с распространителями…
– Как вы планируете поддерживать рост доходов? Что, по вашему мнению, привлекает в вашем продукте покупателей? Почему они должны покупать именно вашу косметику, а не, скажем, губную помаду любой другой марки? Я мужчина, поэтому не очень хорошо понимаю, почему одна линия косметики может быть популярнее другой.
– Я… я…
– Хватит, – вмешалась Эль. – Хватит цепляться к моим сотрудникам.
Он повернулся к ней. Внезапно ей показалось, что в комнате, кроме них, никого больше нет.
Эль поняла: она вовсе не так невосприимчива к чарам Аполло, как ей бы того хотелось.
Аполло двигали эгоистичные и темные побуждения, точную природу которых он и сам еще не разгадал.
Он хотел убедить Эль в том, как важно для нее следовать его плану. Когда они расстались после… мягко говоря, неслыханной потери самоконтроля в его номере в отеле, он продумал шаги, направленные на то, чтобы улучшить положение ее компании. Не следует забывать, что ее журнал тоже является для него средством получения прибыли.
Возможно, им двигала мысль, что Эль стала случайной жертвой в войне, в которую он вовсе не собирался ее втягивать. Родной отец, Дэвид, поставил ее прямо на линию огня.
Аполло не считал себя добрым. По крайней мере, никто до сих пор не упрекал его в излишнем мягкосердечии. И он никогда не ставил себе целью таким казаться. Пока он рос, важными для него оставались очень немногие. А потом оказалось, что те, кто были ему небезразличны, уже давно предали его.
И тогда он отобрал у отчима его империю и начал ее разрушать. Он сам не знал, почему оставил Эль руководить «Маской». Ведь знал же, что в конце концов он уничтожит и журнал, и ее.
Может быть, он поступал так потому, что знал, как тяжело отвечать за грехи отца – ее отца и его. Может быть, он понимал, что Эль, хотя она часто издевалась над ним, неповинна во всем происходящем.
И вдруг… Словно пелена спала с его глаз. Ему придется использовать ее. Другого выбора нет. Уберечь ее не получится. Он все понял, когда овладел ею, прижав к стене.
