Эм Джей положила ей руку на плечо:
– Это зеркало.
– А?
– Ты смотришь на наше отражение в зеркале.
Бритт наклонилась вперед и прищурилась:
– Твою мать…
Глава двадцатая
Перл-Бич, Калифорния.
Понедельник, 25 июля.
Убывающая луна
– Судебное заседание считаю открытым, – сказала Эм Джей, представляя, что родители наблюдают за ней и осуждают увлечение, которое сама она считала полноценной альтернативой кардиотренировкам. Потому что каждый раз, когда она открывала ссылку на очередную статью, посвященную бывшей начальнице, или троллила кого-нибудь в социальных сетях, ее сердце начинало биться с удвоенной скорость.
Найдет ли она еще одну фотографию Гейл с корпоратива? Прочитает ли о чудовищной аварии или, может быть, о скандале, который вынудит ее уйти в отставку? С каждым щелчком мышки она все ближе подбиралась к ответу на вопрос, почему Гейл уже четвертый день не подтверждает заключение контракта.
Примерно после третьей чашки кофе Интернет стал работать невыносимо медленно.
– Пассивно-агрессивно, – обратилась она к своим родителям. – Если вы действительно хотите, чтобы я остановилась, заставьте Гейл мне позвонить. – Она выключила модем и принялась считать до тридцати.
Знак, а точнее, громкий крик раздался со стороны дома Голденов.
– Ты в порядке? – спросила Эм Джей подружку Дэвида Ханну, когда она открыла дверь.
На этот раз она была одета: белые джинсы, темно-синяя футболка и кожаные сандалии. Сейчас она выглядела как типичная жительница Верхнего Ист-Сайда на Манхэттене: юная неприступная красотка с гладкими волосами. В игре «Убей, трахни, женись» она бы всегда доходила до алтаря.
– Я была в порядке, пока Интернет не упал, – сказала она. – Ты не могла бы перезагрузить модем?
Эм Джей ничего не поняла.
– Специалист придет только завтра, поэтому я подключилась к вам, – объяснила Ханна, по-соседски улыбнувшись. – Прошу прощения, но у меня дедлайн, а у вас нет пароля…
– Ты графический дизайнер, верно?
Ханна смущенно кивнула и почему-то покраснела.
– Что сейчас делаешь?
– Детские книги.
– Серьезно?
– Нет, – хихикнула Ханна. – Ты не очень религиозна?
– Я атеист, а что?
Ханна пригласила ее зайти внутрь.
Оставшаяся от Глории мебель и старомодные сувениры резко выделялись на фоне раскуроченных чемоданов и разбросанных коробок с играми для Xbox.
– Переезд – отстой. Я права или права-права?
– Права-права.
– Кстати, это мой кабинет, – объявила она, распахнув дверь в зимний сад, который сильно изменился со дня похорон Лео.
Вместо стола, ломившегося от тарелок с лазаньей и запеканкой, появились эргономичная офисная мебель и несколько мониторов. Широкие окна, когда-то пропускавшие естественный свет, были завешаны рисунками с азиатскими девушками, у которых были огромные груди, тонкие талии, невероятно круглые задницы и разноцветные волосы. Многие из них выглядели сильно избитыми, у некоторых между ног торчали мужские головы, а кто-то занимался любовью одновременно с двумя мужчинами.
– Ого, когда ты сказала про графический…
– Я имела в виду просто графику, – сказала Ханна. – Это японское аниме-порно. Лучшая в мире работа. – Она кивнула в сторону кухни: – Чай будешь?
Они расселись так же, как Эм Джей с Глорией несколькими неделями ранее, и разговорились, ожидая, когда закипит чайник. Ханна рассказала о своей жизни в Сан-Диего, о том, как познакомилась с Дэвидом на фестивале Comic-Con, о том, как они общались на расстоянии после его возвращения в Колорадо, и, наконец, о том, как она уволилась с должности графического дизайнера в газете «San Diego Union-Tribune» и переехала к нему.
– Ну ты поняла – чтобы иметь общий почтовый индекс.
– Ты никогда не думала, что совершила ошибку? Я хочу сказать, у тебя была стабильная работа и…
Чайник засвистел. Ханна непринужденно сняла его с плиты с видом хладнокровного человека, никогда не теряющего рассудок в трудных ситуациях.
– Так, куда подевались чайные пакетики? – Она начала передвигать банки со спортивным питанием и витаминами, пока наконец не увидела чай. – Мятный сойдет?
Эм Джей кивнула, хотя и не любила его. Этот запах напоминал ей о тщетных попытках отца скрыть запах табака с помощью мятных леденцов. Когда-то она ненавидела их аромат, а теперь скучала по ним.
– Что, если у тебя ничего не выйдет с Дэвидом?
– Уеду. – Она сложила губы в трубочку и подула на чай. – Лучше пожалеть о том, что сделано, чем о том, что не сделано. Я бы очень пожалела, если бы не решила попробовать завязать серьезные отношения с Дэйви.
– Попробовать?
– У нас долго были открытые отношения на расстоянии, но сейчас мы по-настоящему вместе. С того дня, как я переехала.
Слова Ханны согрели и успокоили ее лучше мятного чая – Дэвид не предатель. Пусть это не отменяло тот факт, что Бритт беременна, а бойфренд Ханны, возможно, является отцом ребенка, однако из этого следовало, что Дэвид не был самовлюбленным засранцем. Значит, можно рассчитывать на его адекватное поведение, в чем бы оно ни заключалось.
– Ну а ты как? – спросила Ханна. – Чем занимаешься?
– Я? – Эм Джей сделала небольшой глоток. Внезапно в одной из спален распахнулось окно. Затем послышались тихие шаги. Скрипнула кровать. – Он дома?
– Нет, – шепнула Ханна. – Кто-то влез в дом.
Эм Джей достала из раковины видавшую виды деревянную лопаточку, а Ханна начала лихорадочно искать телефон.
– Я вызываю полицию! – закричала она на весь дом.
– Ты кто вообще такая? – спросила злоумышленница. Ее голос показался до боли знакомым.
– Отбой, – сказала Ханне Эм Джей. – Я знаю ее.
Ориентируясь по звукам, Эм Джей дошла до спальни Дэвида, стены которой были увешаны вырезками из газет и фотографиями знаменитых спортсменов, а полки из вишневого дерева заставлены спортивными трофеями. На абажур лампы было наброшено платье, слишком красное, чтобы принадлежать Ханне.
– Адди, это я, – обратилась Эм Джей к подруге, спрятавшейся под голубым одеялом Дэвида.
– Это Адди? – удивилась Ханна. Затем насмешливо уточнила: – Сумасбродная сестра Дэйви? Я права или очень-очень права? Он много о тебе рассказывал.
Одеяло зашевелилось, и из-под него показалась Адди с таким выражением лица, словно она залпом выпила стакан кислого молока.
– Дэйви? – Она метнула на Эм Джей возмущенный взгляд.
