– За проявленную инициативу при ведении специальной операции снять ранее наложенное взыскание выговор, – тем временем спокойным и ровным голосом продолжил командир, заставив далёкую правнучку бога войны ошарашенно захлопать светлыми ресницами.
– Соснов, теперь вы, – показал он тетрадкой в мою сторону.
Я кивнул.
– Мы вели разведку местности вдоль барьера. Первый Клык почуял кровь, и мы вышли к дороге, – начал я короткий рассказ, решив умолчать про сталкеров. – Потом заметили погоню за вертолётом силами специальных гончих псов и двух драконов. Затем произошло воздушное боестолкновение. Драконы при поддержке с земли уничтожили два штурмовых вертолёта МИ-24 и принудили гражданский вертолёт к посадке. Наземные силы осуществили захват пассажиров, а затем произвели ритуал. Предполагается, что они архивировали души захваченных людей. Потом мы отступили.
После моих слов возникла небольшая пауза. Все сидели молча, и слышались тихие разговоры за стенами «Бабочки».
– Что они могут делать с изъятыми душами? – спросил Денис, постукивая кончиком карандаша по прозрачной крышке стола.
Глаза его бегали по видимой только ему картинке, словно он собирал мысленный паззл, который упорно не хотел складываться.
Я пожал плечами, не зная, что ответить. Можно было предположить как использование в разных ритуалах, так и для разных пыток. Могут допрашивать, как делают это бесы, но вот незадача, у Анны, которой тоже оторвали голову, допуска к секретам не имелось. Она была просто целительница при центре социализации беспризорных духов. Брать её в плен – то же, что и захватить медсестру в поликлинике. Или она всё же что-то знала? Вряд ли.
Я молчал. В какой-то момент командир с начальником штаба одновременно подняли глаза, а потом вскочили. Я последовал их примеру и повернулся. На входе в командный пункт стоял полковник Белкин. Он сверкал глазами в гневе и тяжело дышал.
– Соснов! – наконец, громко заговорил он, остановив взгляд на мне, – Я тебя уволю на хрен, невзирая на заслуги! Ты что с моей машиной сделал?!
Я вытаращился на него, не понимая, о чём он говорит. Вот, честно не понимал.
– Это мой личный «Лексус»! Его теперь только на свалку!
– Пал Иваныч, не понимаю.
– Не понимаешь?! – с новой силой заорал он, – пойдём, покажу!
Я быстро подскочил к выходу и последовал за отцом Шурочки. Следом за мной выскочила Соколина, которую проводил цепким взглядом Денис.
Белкин быстрыми шагами вышел с командного пункта, прошагав мимо вытянувшегося по струнке часового. А когда мы обошли замотанные массетью кунги и палатки, то глазам предстало необычное зрелище. Между двух боевых машин пехоты стоял чёрный внедорожник, а над ним летали мои пчёлы. Я направился к машине, уже понимая, что произошло, но всё равно желая убедиться в этом своими глазами.
Одни огромные насекомые деловито кружились вокруг автомобиля и БМП, другие ползали по металлу. Но стоило кому-то приблизиться к этому рою, как с десяток пчёл вспыхивал яркой красной лампой и начинал делать резкое пике в сторону нарушителя спокойствия, сворачивая в сторону в самый последний момент. При этом раздавался противный визг, напоминающий крик боли человека. Я и забыл, что вставил такую сигнализацию, взяв за образец ацтекские свистки смерти. Сочетание пылающих углём и бросающихся громадных тварей и вопля индейца, с которого заживо снимали скальп, действовало очень устрашающе.
Однако это оказалось не самое страшное. Когда я приблизился, то увидел, что внедорожник изнутри напичкан громадными сотами. Те наполняли всё внутреннее пространство, намертво впаяв полиэтилен во все части обшивки. Руль, педали, сиденья – всё исчезло под пористой пластиковой массой, а обивка обожжена лазерами до черноты. Пчёлы таким образом простерилизовали своё жилище.
Я зажмурился и скривился, такую гадость сделал будущему тестю, что вовек помнить будет. Я ведь пометил в качестве исключения все объекты, но Белкин приехал позже нашего похода в лес, и пчёлы после длительного поиска дупла выбрали именно его машину. Даже если заставить пчёл убрать весь пластик, то опалённый кожаный салон не восстановить. Проще сжечь всё дотла.
– Что скажешь в своё оправдание?! – снова заорал начальник.
– Придумаю что-нибудь, Пал Ваныч, – ответил я, виновато взглянув сначала на Белкина, а потом на испорченный дорогущий автомобиль.
Хотелось развернуться и уйти в лес. С орками, дроу и дикой нежитью и то проще, чем сейчас. Там дал бы заряд посильнее, колдонул получше, и ты в дамках. А здесь стоишь и молча киваешь, весь ног до головы изгаженный.
– Ну, думай. Три дня тебе сроку, – зло прошипел Белкин.
Я ещё раз глянул на полковника и пошёл в сторону своего района размещения, стараясь не оборачиваться назад. Белкина, как опасного зверя, лучше не провоцировать. Но мой план не сработал, так как я опять услышал его голос.
– А ты своих тварей не уберёшь?! Нахер они мне не нужны в машине!
Я опять скривился и повернулся.
– Машина всё равно испорчена.
– У меня, придурок, там документы остались! Если ты, дебил, этого не понимаешь!
Я поднял руку и демонстративно щёлкнул пальцами, отчего между ними блеснула розовая вспышка, бросившая несколько разноцветных искр. Дешёвые фокусы для не одарённых магией. Раньше я старался делать всё максимально эффективно. Заклинания, не дающие побочных иллюзий, незаметные чары и прочее, но простые люди не понимали, и потому со временем появилась привычка снабжать всё своё колдовство спецэффектами. Даже приходилось следить за тем, чтоб не бросаться бесполезными файерболами в бою. Вот и сейчас я просто сделал обычную иллюзию, называемую в нашей среде высечкой, так как походило на сноп искр, высекаемых при ударе кремня по железу. Само собой, мысленно я отдал команду своему рою на запрет тактики запугивания.
Белкин ещё сильнее насупился, думая, что я над ним издеваюсь.
Полковник недоверчиво поглядел на машину, а потом зло буркнул стоящему у командного пункта солдату.
– Достань из бардачка папку.
Боец неуверенно сделал шаг, а потом остановился. Было видно, что его не прельщает мысль лезть в улей к пчёлам, каждая из которых размером с воробья. Тем более, он видел, как одна такая оторвала руку Яробору.
– Ты оглох?! – снова взорвался начальник на бойца, и воин испуганно стал таращиться то на него, то на меня, то на машину.
– Иди, не тронут, – произнёс я, а потом пошёл.
– Развею нахрен, – выругался сквозь зубы Белкин, и я тут же развернулся и закричал что было сил.
– Не надо! На них блок стоит!
Но было поздно. Вся сотня насекомых после упругой волны творимого Белкиным колдовства вспыхнула яркой белой вспышкой. Внедорожник взлетел в воздух на добрый метр, разбрасывая осколки стёкол и пластиковых деталей. Крышу выгнуло, как просроченную консерву, а помятые двери распахнулись, оставшись болтаться на сломанных петлях.
