Это не сад. Она уже в лесу!
Но как попала туда? Не было никакой калитки, никаких ворот. Или проскочила, не видя, ослепнув от страха?
«Ничего, ничего, — сказала себе Женя. — Надо поскорее отыскать тропу, а по ней вернуться — делать нечего».
Так… она почему остановилась? Налетела на березу. Но до этого еще несколько шагов бежала, путаясь в траве. Тропа где-то совсем рядом. Кажется, вон та береза…
Женя провела ладонью по шершавому стволу, пытаясь вспомнить свое ощущение. Похоже, очень похоже. Значит, где-то здесь. Осторожно сделала шагов пять. Трава, опять трава!
Побродила в разные стороны, согнувшись, пытаясь разглядеть тьму под ногами. От луны не было никакого толку: блики мельтешили по листьям, рябили в глазах. Земля казалась от них еще темнее.
Нет, не та береза все-таки. Женя резко шагнула к другому дереву, как вдруг нога сорвалась — и по щиколотку провалилась в воду.
Вскрикнув от жгучего холода, она рванулась — и в то же мгновение оказалась стоящей в воде уже обеими ногами.
Прыгнула туда-сюда, вздымая брызги, и наконец-то выскочила на берег.
Да что такое? Откуда здесь вода?
Речка, словно по волшебству возникшая из зарослей, серебряным чешуйчатым существом разлеглась почти у самых ног. Здесь она разливалась метра на два по песчаному дну, оттого и не было слышно течения, а чуть подальше бежала, журча по камням, узехоньким проворным ручейком.
Ну, теперь надо повернуться спиной к воде, и тогда уж точно выйдешь на тропу или прямиком к дачам. Только вот такой вопрос: на который берег она выскочила? На тот, откуда сорвалась, или на противоположный? Даже не подумала проследить за течением. Придется понадеяться на удачу…
«Этот берег, этот, — утешала себя Женя. — Вот и березы… правда, здесь кругом березы, и все как одна. А может, это и не березы вовсе?»
Она пошла вперед, широко открытыми глазами глядя в пряно, зелено пахнущую ночь, выставив перед собой руки.
Этот берег, этот!..
Прошло не меньше получаса, прежде чем Женя смогла поверить в то, что ошиблась.
Самым разумным было бы застыть на месте этаким терпеливым столбом и ждать рассвета. Она ведь не могла оказаться в настоящих дебрях. Скорее всего, при свете легко обнаружится дачный поселок буквально в двух шагах.
«Или в двух километрах!» — панически заорал кто-то в мозгу.
Клочья облаков неслись по небу, перекрывая луну. Женя взглянула на нее с надеждой. Вроде бы луна тоже, как и солнце, восходит на востоке. Или на западе? С нее станется! Женя только полгода назад выяснила, что, оказывается, луна сама по себе не светит, а только отражает солнце. Или вовсе землю?… Вот это невежество…
Ну, предположим, все-таки луна восходит на востоке — что проку с этой информации? Дачный поселок был — где? На западе? На севере? На юге?
Жене было совершенно не до географических открытий: всю ее поглощали страх и мысли об Олеге.
Олег! Ее затрясло. Кончились интеллектуальные игры с «инфернальными фантомами» — началась игра жестокая, опасная, может быть, даже смертельная, и в ней Олег остался не только один на один с неведомым противником, но еще и обремененный проблемами с «деловым партнером», потерявшим с перепугу голову… Нет, вообще потерявшимся! Камень на шее Олега, сеть на ногах, кандалы на руках — это все о ней. Ее надо искать, но где Олегу искать ее, если она и сама не знает, где находится?
О господи, как ей страшно, как жутко в этой живой, непроницаемой, вздыхающей, шумящей ночи!.. Вот удивительно: вчера, на «Джонке», она не испытывала на малейшего страха. А ведь прежде никогда не только не оказывалась в таких ситуациях, но даже и не наблюдала их со стороны. Разве что в кино. Но, наверное, сработала именно подсознательная готовность именно к такому, довольно стандартному повороту событий. Все-таки в элементарный курс ее подготовки входят и навыки некоторых единоборств, и прицельная стрельба. А вот ориентироваться в ночной тайге… В школу выживания ее не отправили, а зря. Неведомо ведь, что ждет!
Женя обхватила плечи руками. Какое счастье, что Олег отдал ей свой пиджак! Его тепло греет и тело, и душу. Вдыхая еле уловимый мужской запах, неведомо как и почему ставший родным, Женя вдруг преисполнилась уверенности, что Олег ее не покинет. Как бы там ни складывались дела, он будет ждать ее или искать. Он не бросит! Ее и так слишком часто бросали, не может быть, чтобы и он!..
Сморгнув слезы, Женя нагнулась и попыталась разглядеть, где она, собственно, стоит. Почему-то все там казалось нестерпимо сырым. Ну, разумеется, когда кроссовки полны воды и даже джинсы мокры чуть не до колен! Потянулась пощупать землю, но боязливо отдернула руку. Еще схватишься за что-нибудь…
Выпрямилась, огляделась растерянно. Может быть, поблизости найдется какая-нибудь полянка, где посуше?
Легкое облачко слетело с луны под порывом ветра, и Жене показалось, будто меж деревьев и впрямь мелькнул какой-то просвет. Словно бы чаша, наполненная лунным светом. Прогалина, полянка? Или крошечное озерко? Главное, не ввалиться в него на полном ходу: это ведь еще счастье, что речушка оказалась воробью по колено, а то можно ухнуть с ручками и ножками!
Ничего, она теперь ученая. Раздвигая гибкий, неподатливый подлесок, Женя осторожно шагнула вперед, нащупывая ногой дорогу.
Так… твердая земля, а тут вязко. Шаг в сторону… трава не плетется вокруг ног, земля твердая, утоптанная — тропа, что ли?!
И по этой тропе шелестят сзади шаги. Кто-то шел к поляне из темноты, сливаясь с нею…
Женя прижала руки к горлу, давя крик, впилась взглядом с нечто смутное, почти неразличимое. И вдруг лунный луч резко, предательски высветил блеклое пятно меж листвы.
Лицо!
Изломанные, искаженные черты, кривая щель рта, бело-серебряные глаза, чудилось, исполненные невыразимой злобы…
Рука взметнулась ко лбу, прикрываясь от бледного света, который в ночи казался слепящим, — и Женя узнала его!
Человек или призрак, кем бы он ни был, но она уже видела это лицо, прижавшееся к окну дачи Корнюшина.
То же самое лицо! Он преследует ее!
Женя, круто повернувшись, ринулась сломя голову в лесную тьму, которая теперь казалась единственным спасением. Ужас ее искал выхода в крике, но голоса не было, и кошмар немо, ожесточенно грыз сердце, пока не измучил его настолько, что объятое безумием тело лишилось дыхания — и безжизненно рухнуло в послушно расступившуюся траву.
…Она открыла глаза и зажмурилась: нестерпимый яркий свет! После мгновенного опустошительного изумления — боже мой, она ничего не помнит, даже имени своего, тем более не соображает, где находится! — мгновенно, как ударило, вернулась память, и Женя изумленно огляделась.
Когда она ударилась в бег, кругом царила ночь, а теперь день, солнце бьет сквозь кружево листвы.
