— Эх, красота!.. — Олег уставился в небо, словно не замечая мальчишек.
Женя посмотрела вверх с опаской.
Да… небо! Небушко! Голубое, щемяще высокое, с белым призрачным кругляшком луны над горизонтом. Ох уж этот гипнотизирующий, пьянящий простор…
Она закрыла глаза, пытаясь осознать, что чувствует. Так чудом исцелившийся человек иногда вслушивается в свои ощущения, пытаясь понять: не вернулась ли прежняя боль?
Нет, пока тихо, вроде не ноет нигде…
— Эй, ты что? — Голос Олега. — Ты как?
Женя не успела ответить.
— Тетенька, у вас головка закружилась? — хихикнул кто-то рядом. — Сюда слабонервные не ходят!
Она открыла глаза. Рыжий, конопатый, долговязый мальчишка лет пятнадцати озирает ее с ехидной усмешкой.
— Сам ты слабонервный, — сказала она, подходя к парапету и сильно перегибаясь вниз. — Подумаешь, высота! Было бы отчего кружиться!
Ребята как по команде вскочили и ринулись к ней. Олег мгновенно преградил им путь.
— Спокойно, — сказал предостерегающе, сунув руки в карманы. — Спокойно, дети!
— Это кто здесь еще дети? — противным голосом протянул черноволосый малек, резкие, словно углем намалеванные брови которого вмиг вызвали в Жениной памяти нахмуренный лоб пророчицы Людмилы Васильевны.
— Ты Сергей? — спросила Женя, глядя на него с самым озабоченным видом. — Там твоя бабуля подговаривает остальных подняться на крышу и погнать вас отсюда.
Сказано было, конечно, для хохмы, но Серегино лицо выразило подлинный ужас. Похоже, он и впрямь считал Людмилу Васильевну способной на такие подвиги!
— Серега! — Рыжий погрозил ему кулаком. — А ну дуй вниз! И сиди сегодня дома. Не хватало нам тут еще бабы Люды. Забыл, что в прошлый раз было, когда она вышла из тумана?
Однако Женя ненароком угодила не в бровь, а в глаз! Серега мгновенно исчез в люке.
— И еще Санькина бабка бушует, — сообщила она, серьезно глядя на рыжего, в котором с первого взгляда угадывался коновод. — Кто из вас Санька?
Белобрысый паренек без слов провалился сквозь крышу.
— А ты своей бабки не боишься? — усмехнулся Олег.
— А я не местный, я с первого микрорайона. Там у нас одни панельные пятиэтажки, никакого кайфа, потому и тусуюсь здесь, — охотно отозвался рыжий.
— Я думал, вы только по старинным крышам гоняете, — со знанием дела продолжил Олег. — А тут что за кайф?
— Амур красивый, — махнул рыжий в сторону реки. — К тому же нас сейчас в центре гоняют — одурели все! Сто`ящие крыши только на Муравьева-Амурского да на Серышева, а там менты секут — будь здоров. Совсем некуда бедному руферу податься.
— Не пойму — что за радость в этих крышах, — пожала плечами Женя. — Вот парашют — это да. А еще лучше — воздушный шар.
— Парашют не прикалывает, — категорически рубанул ладонью рыжий руфер. — Не-а! Летишь к земле как дурак. Что за интерес? Вот воздушный шар — это уже лучше, он владеет высотой, но его же просто так в лавочке не купишь. Разбогатеем через сто лет — скинемся на шарик. А пока будем здесь кайф ловить. Ничего, в такую грозу, как вчера была, и эта крыша — находка!
— О, так вы и под дождем лётаете? Но ведь мокро, скользко… Впрочем, я в юности купаться любил в грозу. Знал, что смертельно опасно, а не мог себя удержать…
— Всякий по-своему оттягивается, — согласился парень. — Слышали, наверное: тут женщину убило, которая молнии фотала. Человек вообще от грозы дуреет. Я видел этой ночью, как один дядька рыбу с балкона ловил.
И захохотал, явно наслаждаясь выражением лиц слушателей.
— И… много наловил? — наконец выговорила Женя, с опаской поглядывая на жизнерадостного подростка, не спятил ли, часом: до воды метров двести — это какая же леска должна быть?!
— Но что-то он поймал, точно! Во всяком случае, я видел, как на конце лески что-то чернело.
— А-ах! — с силой выдохнул Олег.
Женя обеспокоенно обернулась к нему, а рыжий воспринял это как знак недоверия.
— Клянусь крышей! С балкона на девятом этаже ловил. Идите сюда!
Он перебежал к другому краю крыши и перевесился через парапет так, что пятки повисли в воздухе.
Олег ринулся следом. Женя тоже навалилась на парапет и уставилась на балкон девятого этажа.
Балкон, да и балкон. Полно алых и розовых гераней в горшках, пол застелен резиновым ковриком.
Олег нашарил ее руку, тихонько сжал. Женя усмехнулась было, решив, что он остерегает не наклоняться слишком низко, как вдруг увидела, куда он показывает глазами.
Левее, на этаж ниже гераней, находился черный, обугленный балкон, на котором убили Алину Чегодаеву.
Убили, да… И молния была тут совершенно ни при чем.
— Разумеется, это и в голову никому не взошло, — быстро говорил Олег, пробираясь по чердаку. — Если бы полиция опросила ребят, подозрения неминуемо возникли бы. Но может быть, еще дойдут до этого… Только, боюсь, поздновато будет.
— А ты когда догадался? После слов рыжего о рыбной ловле?
— Честно говоря, меня эта жуткая Людмила Васильевна надоумила. Помнишь ее первые слова: «Молния — это только для дураков электричество». Может, я, конечно, и дурак, но ведь все равно — электричество! На что больше всего похожи признаки поражения молнией? На сильнейший удар током! Все правильно, ведь наш герой не воспроизводит в точности судьбу сценического персонажа, а имитирует ее.
Женя споткнулась так, что Олег едва успел подхватить.
— Ты что трясешься? — прижал к себе. — Замерзла или боишься?
— Сама не знаю. — Она обняла его, успокаиваясь в этой теплоте. — Ты опять ведешь к спектаклю…
— Я веду! — невесело усмехнулся Олег. — Жизнь ведет. Вернее, смерть… И хоть ты посмеялась давеча: мол, что за чушь, будто кто-то мстит за оскорбленное достоинство Смерти, — очень похоже, так оно и есть. Это все напоминает ритуальное жертвоприношение, знаешь ли. И проделывается человеком изощренным, изощреннейшим!
Женю опять начала бить дрожь.
— А может, он просто псих? — с надеждой выбила зубами морзянку.
— Тогда это еще хуже, потому что предполагает отсутствие всякой постижимой логики. То есть со своей точки зрения, конечно, он будет поступать вполне логично, однако пойди-ка проберись по лабиринтам его сознания!
— Да мы и сейчас не больно-то пробираемся, — уныло вздохнула Женя. — Мы не способны его опередить, потому что, если честно, еще вчера не способны были поверить во все это. Алина была обречена, мы могли ее спасти, но…
— Ты сто раз права, — угрюмо кивнул Олег.
Он спустился на площадку девятого этажа, помог сойти Жене и заботливо снял клок паутины с ее волос.
