Женя медленно выбралась из кресла. Она была настолько потрясена внезапными инфернальными выводами, прозвучавшими из уст скептика и реалиста Грушина, что совершенно упустила из виду одну маленькую деталь.
Если убийца, как предполагается, имеет доступ к закрытой следственной информации и может ознакомиться с показаниями некоей Жени Кручининой, значит, отправляя Женю в Хабаровск, Грушин посылает ее прямиком к волку в зубы. Потому что следующие преступления, по логике вещей, должны совершиться именно в Хабаровске. Значит, и убийца отправится туда же!
Если еще не отправился… А поскольку сгустки адской тьмы обладают способностью пронизывать сознание человека и завладевать его мыслями, вполне возможно, что убийца уже в курсе планов Жени. И если он не встретит ее в аэропорту, это будет даже странно!
«…Особенно страшен так называемый „пурба“ — заколдованный кинжал, который приносит своему владельцу смерть. Причем совершенно необязательно, чтобы жертва держала этот кинжал в своем доме: „пурба“ может таинственным образом перемещаться в пространстве и поражать намеченную цель прямо на улице. Чаще, правда, обреченному кинжал дарят или хитроумными способами заставляют кинжал приобрести. Какое-то время оружие ведет себя безупречно, но вдруг, словно повинуясь неслышному внушению, срывается со своего места и поражает несчастного владельца прямо в сердце. Иногда все происходит в присутствии очевидцев, которые после этого переживают сильнейший шок, а их рассказам никто не верит. Кроме того, вынуть подобный кинжал из раны необычайно трудно, а иногда он еще и поражает того, кто осмеливается притронуться к рукоятке, чтобы извлечь кинжал из тела жертвы».
Женя свернула газету и некоторое время посидела с закрытыми глазами. Да… жуть! Надо бы позвонить из Хабаровска Грушину и спросить, не фигурирует ли в деле Неборсина какой-нибудь саморежущий кинжал… Глупости, там даже самостреляющий пистолет не фигурирует, потому что Женя своими глазами видела того, кто нажал на курок.
Секундочку!.. Это не совсем так. Она не видела, как в Неборсина стреляли. И Гуляков не видел. Гуляков, кстати, упоминал, что и звука выстрела не слышал.
Женя торопливо открыла портфель. Вот ксерокс с показаний Гулякова.
Спал на обочине, в кустах, услышал шорох травы — шаги. Потом остановился «Мерседес». Высокий седой человек наклонился — и водитель, вздрогнув, привалился к дверце. Незнакомец неторопливо отошел. Гуляков продолжал сидеть в своей засаде, еще не совсем очухавшись от сна. Рядом притормозил «Форд». Водитель вышел, заглянул в кабину и ринулся прочь. «Форд» уехал. Тогда Гуляков, почуяв что-то неладное, подполз к «Мерседесу» и осторожно заглянул. Увидел Неборсина с окровавленной головой и опрометью ринулся в кусты…
Почему-то никто из читавших и перечитывавших показания Гулякова (в том числе и Женя с Грушиным) не обратил внимания на маленькую деталь: наблюдательный бомж не только не видел оружия у «высокого седого», но и не слышал звука выстрела. Что же это получается? Незнакомец взглянул на Неборсина — и тот упал замертво. При этом голова у него оказалась прострелена, а в обшивке левой дверцы застряла пуля. Вот если бы пули не оказалось… Хотя, с другой стороны, находились ведь бедолаги, которые не только видели своими глазами действие «пурбы», но и своими руками пытались извлечь его из раны…
Женя с отвращением развернула вторую газету. Она скупила в аэропортовском киоске все подряд: «НЛО», «Тайную власть», «Невероятное», «Чудеса и приключения» и прочую мутоту на тему мистики и оккультизма, благо подобных изданий развелось несчетно. Или это не благо?…
Вот еще история, просто чудо что такое. У молодой женщины трагически погиб муж, мучивший ее ревностью все два года семейной жизни. Вдова медленно приходила в себя. Старинный друг пригласил в ресторан — развеяться. Но там вдруг вспыхнула драка, молодой человек вмешался и был убит. Потрясенную вдову привез домой сосед, случайно оказавшийся в том же ресторане. Она билась в истерике. «Надо расслабиться!» — сказал сердобольный сосед и побежал в магазин за вином. Едва вышел из подъезда, как был сбит машиной.
Молодая женщина выскочила на улицу, когда тело забирала «Скорая». Врач пожалел рыдающую незнакомку, отвел домой, сделал успокаивающий укол. Уходя, подвернул ногу на ступеньке, скатился на лестничную площадку и остался лежать со сломанной шеей.
Злополучная женщина убеждена: все это не случайности, ревнивый муж достает ее и с того света…
«Да, — стиснув зубы, сказала себе Женя. — Всякое в жизни бывает. Ты продолжай, продолжай забивать себе голову чепухой — до того дойдешь, что попросишь этого Олега, который будет встречать тебя в Хабаровске по просьбе Грушина, зарядить пистолет серебряной пулей: а вдруг это призрак бедного Иванушки встает из могилы и достает своих обидчиков!»
Но Аделаида, но ее исчезновение… Впрочем, возможно, Грушин прав и ничего такого ужасного не произошло? Да и Артур это предполагал. «Глюкиада чудит» — так, кажется, сказал он? Быть может, загадочная дамочка устроила еще один спектакль? Но для чего? А просто так. «Для сексу», — как выразилась бы Эмма.
Ох, Эмма… Она была откровенно рада, что Женя уезжает. «Развеешься там, — шепнула. — Только на Дальнем Востоке можно встретить настоящих мужиков. Я их в свое время немало повидала. Если настоящий мужчина, так или родом из тех краев, или жил там долгие годы. С ними чувствуешь себя настоящей слабой женщиной, не то что с этими тутошними дохляками, которых надо на руках носить».
Но разве в географии дело? Лев, например, никогда бы не позволил, чтобы Женя его «носила на руках»…
Так. Кто про что, а курица про просо. Вернее, про Льва!
Он в точности как тот призрак ревнивого мужа, который приканчивал всех гипотетических ухажеров своей вдовы. Стоит только подумать о нем (о Льве, не о призраке!), как отрубается всякое желание жить. Разумеется, и о работе думать не хочется, враз все блекнет вокруг — да, Жене всегда казалось, что только присутствие Льва расцвечивает мир и зажигает его светом, подобно тому, как солнце пронизывает белый воздушный шар и превращает его в радужную восхитительную игрушку.
Женя подняла пластиковую шторку и прижалась лицом к холодному иллюминатору. Звездочки изморози кое-где украшали его, хотя огромное небо сияло солнечной прозрачной голубизной. Наверху холодно, это правда. Шар, конечно, никогда не поднимается на такую высотищу, хотя бывает, что в корзине зуб на зуб не попадает.
Ох, что же она натворила, что наделала?! Зачем ушла от Льва?…
Миг отчаяния был остр и болезнен, как удар ножом… той самой «пурбой». Женя стиснула руки, расширенными глазами уставилась в голубое сияние за окном, пытаясь остановить подступающие слезы.
Самолет чуть качнуло, и сделался виден кусок географической карты, расстеленной внизу, под крылом. Зеленый ворсистый ковер тайги, кое-где простроченный серыми стежками дорог. Сибирь… Или это уже Дальний Восток? Грушин учил не путать: дальневосточники не любят, когда их называют сибиряками.
Внизу проплыла стальная, сизая лента реки. По ней мельтешит точечка — суденышко, что ли? Господи, какая высота, высотища! Но совсем другие впечатления, чем когда смотришь на землю из корзины воздушного шара. Там было ощущение полета, ощущение неба — а здесь всего-навсего перемещения над землей, вот в чем все дело.
