Таймура заводило самодельное порно. Чем похабнее и грубее, тем ближе к реальности и лучше. В последние годы Интернет почти подорвал тегеранский подпольный рынок порнофильмов. Но загружать и скачивать видео было опасно, ведь пользователя могли проследить. Таймур предпочитал компакт-диски. К тому же во время выборов или протестов власти специально замедляли скорость, чтобы не поощрять обмен видеороликами. В такие времена все возвращалось к привычному обмену дисками на улицах. Таймур слышал, что на площади Тупхане в центре продавали порно. Подпольные торговцы предлагали потенциальным покупателям супер – этим персидским словом называли порнофильм. Конечно, никаких гарантий тут не было. Некоторые получали подделку или пустые компакт-диски, но бывали и такие, кому удавалось таким образом раздобыть первоклассные фильмы. Путем проб и ошибок Таймур нашел надежного торговца, учтивого мужчину средних лет с копной черных волос, в темных джинсах, лоуферах и стильном джемпере.
– Послушай, друг, не впутывайся ты в это дело. Это все равно что тебя поймают с грузом героина. Смертный приговор, – сказал он Таймуру, покуривая сигарету и делая левой рукой жест, будто набрасывает себе на шею веревку. – Домашний материал трудно найти. У меня полно забугорного дерьма, но домашнее стоит дороже.
Всякий раз, как Интернет замедляли, торговца забрасывали просьбами о местном порно. Не с какими-то иностранными блондинками, но с прекрасными смуглыми иранками. Некоторые хотели, чтобы они оставались в платках и чадре, другие хотели видеть, как развлекаются молодые и красивые. Таймур скупал все, что было – в основном клипы, отосланные на иностранные порносайты в разряд «любительское видео»: девушки, снятые без их ведома, или девушки, специально прикрывавшие свои лица. Но были и такие, что показывали лица и сверкали своими грудями на заднем сиденье такси. Одна пара занималась сексом в парке. Другая в машине. Эти молодые люди рисковали жизнью.
Секс в Тегеране – это акт протеста. Только во время секса многие молодые люди ощущают себя по-настоящему свободными. По крайней мере в этом они контролируют свое тело, если не получается контролировать ничего другого, и секс становится оружием противостояния. Ответной отрицательной реакцией на годы сексуального подавления. В условиях, когда нужно постоянно лгать и скрывать естественные желания, теряется ценность обычного сексуального поведения.
Таймур показывал Лейле свою коллекцию. Раньше она уже смотрела иностранное порно с клиентами, и оно выглядело гораздо качественнее. Она знала, что смогла бы сделать лучше. И вот они договорились о съемке в квартире Лейлы, потому что Таймур жил с родителями. За визиты домой Лейла брала в два раза дороже; обычно она дожидалась текстового сообщения мужчины, а потом посетитель проходил через парковку в подвале, чтобы его не заметили соседи. Приходилось платить и консьержу-афганцу за молчание.
Перед началом съемки Лейла повторяла слова молитвы сиге так, чтобы Таймур их слышал. Таймуру же было все равно, он был в восторге от результата: четкие кадры с восхитительными подробностями, на которых видны все уголки и выпуклости женского тела. Он назвал получившееся видео «Тегеранские ночи» и сделал много копий на дисках, раздав их друзьям и даже продав знакомому торговцу. Через неделю порно с Лейлой уже было повсюду. Торговцы втюхивали его в центре и на площади Вали-Аср у кинотеатра «Кодс» по шесть долларов за диск без надписи – в два раза дороже классического «Бенни Хилла» и даже дороже «Отчаянных домохозяек» и «Остаться в живых». Этот фильм стал хитом продаж в различных магазинчиках электроники, разбросанных по всему городу и торгующих украденными мобильниками и контрабандой. Даже бутик с мраморным полом и кондиционером на севере Вали-Аср, известный тем, что подпольно продавал голливудские блокбастеры, сбыл пятьдесят копий «Тегеранских ночей». Диски доставались не из-под прилавка в служебном помещении, а из стеклянного ящика, поверх которого лежали поддельные ручки «Монблан».
Друзья Таймира тоже захотели снять свои фильмы. У Лейлы начался настоящий бизнес. За каждую съемку она брала по тысяче долларов и больше. Парни старались превзойти друг друга. Она снималась на балконе на высоком этаже, на заднем сиденье автомобиля, в парке и в горах. Большинство ценителей местного порно вскоре стали узнавать эти округлые черты, мягкий голос и полные губы девушки, которая так ловко раздвигала ноги в «Тегеранских ночах» и «Домохозяйке из Шираза». Но только несколько человек знали, кто это на самом деле, так как камера никогда не поднималась выше губ Лейлы, которые либо улыбались и раскрывались в сладострастном стоне, либо, что случалось чаще, охватывали эрегированный половой член.
Кайван был одним из тех, кого называли тегеранскими баче пульдар, то есть богатыми детьми. Он носил купленные на Вали-Аср часы «Ролекс», жил в доме с римскими колоннами на входе и с павлинами в саду. Летом устраивал вечеринки у бассейна, зимой катался на лыжах в Шемшаке, в сорока пяти минутах езды на север от Тегерана, где попивал контрабандную водку с тоником, закусывая мясом кабана в модном кафе. После лыжного сезона он отправлялся в Дубай – мекку отдыхающих иранцев, – где заказывал потрясающе красивых русских проституток.
Его отец по одобренной режимом лицензии импортировал американские принтеры известных марок. Несмотря на санкции, большинство правительственных учреждений продолжали покупать самые последние модели. Сделки проходили при участии Корпуса стражей исламской революции, самой влиятельной организации страны, подчиняющейся непосредственно Высшему руководителю, а это означало, что принтеры поступали с той же скоростью, что и прежде, через те же порты, через которые в страну ввозили алкоголь и наркотики.
Лучшим другом Кайвана был Бехфар, отец которого сколотил состояние на производстве продуктов питания. Международные санкции явились для него благом; несмотря на повышение цен, на основные продукты спрос был высок, как никогда, и все его семейство молилось, чтобы они продолжались вечно. Ушлый отец Бехфара умел подкупить кого надо и завел влиятельных знакомых, раздавая щедрые подарки и жертвуя деньги на выборные кампании. Также он спонсировал постройку мечети на Вали-Аср. Ходили слухи, что сам Высший руководитель пообещал ему, что за оказанные стране услуги бизнесмен больше не заплатит ни одной монеты налогов.
В свои двадцать с небольшим Кайван и его друзья были превосходным образчиком скучающей золотой молодежи. Банковские счета отцов подхлестывали их самомнение и внушали чувство собственной значимости. Деньги давали им ощущение безнаказанности и приучали к мысли, что в любой ситуации можно откупиться. Щедрое содержание означало, что недостатка в развлечениях и женщинах никогда не будет. Раскатывая по улицам столицы в своих «порше или «бугатти», они могли снять любую хихикающую девушку по щелчку пальца. Все было точно рассчитано. Некоторые соглашались прокатиться с ними просто так, ради флирта или секса. Почти все, как он подозревал, мечтали получить себе богатого мужа. Но особенно ему нравились откровенные шлюхи – высшего сорта, шикарного вида, с брендовыми шмотками и требовавшие за свои услуги 500 и больше долларов за ночь. Он переспал с каждой «работницей эскорта» высшего класса одного агентства с внушительным списком клиентов, небольшой офис которого располагался в Кейтарие. Не все из тех, кого он снимал на улицах, были проститутками, но, по негласному уговору, любая после поездки в бутик «Ред Валентино» в торговом центре Элахийе была готова раздвинуть ноги. И поскольку все они были похожи на куколок Барби, сделка казалась вполне справедливой.
