– Кто-то позвонил и дал наводку по делу Краппов, – сказал он.
– Наводку, – сухо повторил Расбах. Бросил взгляд на открытую газету на столе.
Местная домохозяйка, Карен Крапп, арестована по подозрению в убийстве ранее не опознанного мужчины в заброшенном ресторане на улице Хоффман. Жертвой оказался некто Роберт Трейнор из Лас-Вегаса, штат Невада. Подробности дела пока неизвестны.
Карен и Том Краппы не разговаривают с прессой, а полиция после ареста ограничилась общим заявлением, в котором назвала только имена участников дела. Никаких подробностей. Но не каждый день привлекательная добропорядочная домохозяйка из пригорода обвиняется в убийстве. Ни одна газета такого не пропустит. И никто еще не знает, что Карен Крапп – вымышленное имя, что она инсценировала самоубийство и что была замужем за жертвой.
– Да, знаю, – сказал детектив Дженнингс, проследив за взглядом Расбаха. – Всяких чудил полно. Звонки, наверное, теперь градом посыплются.
– Что он сказал?
– Она.
– Она представилась?
– Не-а.
– Как обычно, – заметил Расбах.
Дженнингс дожевал и проглотил кусок сэндвича.
– Она посоветовала обыскать дом и участок Краппов, если мы хотим найти орудие убийства.
Расбах поднял брови, взмахнул сэндвичем.
– Карен Крапп стреляет в парня, паникует и убегает. Ни на месте преступления, ни в машине пистолета не было. Так где же он? Было бы славно, если бы мы смогли найти пистолет, доказать, что жертву застрелили из него, и связать его с Карен Крапп. Но если пистолет был при ней, когда она покинула место преступления, то она либо спрятала его где-то неподалеку – маловероятно, учитывая ее панику, да мы и нашли бы его в таком случае, – либо выкинула из окна машины. И после, уже выйдя из больницы, вернулась за ним и перепрятала где-то в доме. В ящике для нижнего белья, например, – он принялся разворачивать сэндвич. – Это было бы исключительно глупо. А она не дура.
– Да, маловероятно.
– Нам не нужны наводки со стороны частных лиц, чтобы решить это дело, – сказал Расбах, надкусывая свой сэндвич с тунцом.
Том поехал навестить Карен в окружной тюрьме.
Выйдя из машины, он с минуту постоял на парковке, глядя на громоздкое кирпичное здание. Ему не хотелось идти внутрь. Но мысль о Карен придала ему смелости. Раз уж она как-то переносит свое заключение, он может, по крайней мере, состроить храбрую мину на время визита.
Он прошел через главный вход, мимо охраны. Нужно привыкать ко всем этим барьерам: дверям, охранникам, процедурам и обыскам, – если хочет говорить с женой. Интересно, как она? Держится молодцом или совсем расклеилась? Когда он ее спросит, ответит ли она правду или скажет, что все хорошо, чтобы его не ранить?
Наконец Том встретился с ней в большой комнате. Она сидела за столом, и под бдительным взором охранника он сел напротив. Вокруг них, за другими столами, сидели другие заключенные и посетители, но если говорить тихо, можно было сохранить приватность.
– Карен… – начал Том, но при взгляде на нее осекся. Глаза моментально обожгли слезы. Он смахнул их, попытался улыбнуться.
Слезы бежали и у нее по лицу.
– Том! – она сглотнула. – Я так рада, что ты пришел. Боялась, не придешь.
– Конечно, пришел! Я всегда буду навещать тебя, Карен, когда только смогу, обещаю, – в отчаянии произнес Том. – Пока мы не вытащим тебя отсюда, – его захлестнули вина и стыд за то, что он делал с Бриджит, пока Карен сидела в камере.
– Мне страшно, Том, – сказала она. Она как будто вообще не спала. Голова грязная. Кажется, она заметила, как он на нее смотрит, потому что сказала: – Знаешь, я не могу принимать здесь душ, когда мне вздумается.
– Я могу чем-то помочь? – беспомощно спросил Том. И почувствовал себя бессильным. – Что-нибудь принести?
– Не уверена, что это разрешено.
Эти слова чуть не сломили Тома. Он с трудом подавил всхлип. Ему всегда так нравилось покупать ей подарки без повода: цветы, конфеты. Ему была невыносима мысль о том, какое аскетичное будущее ее ждет, а ведь она так любила себя побаловать. Она не создана для тюрьмы. Как будто кто-нибудь создан…
– Я выясню, хорошо?
Она склонила голову набок.
– Эй, выше нос! Я скоро выйду отсюда. Так говорит мой адвокат.
Том усомнился, что Кельвин стал бы делать подобные заявления, но притворился, что они все верят в то, что она скоро выйдет. Главное – держаться. Но ему еще кое-что нужно ей сказать.
– Карен, – начал он осторожно, тихим голосом. – Вчера я разговаривал с Бриджит.
– Бриджит? – с удивлением переспросила Карен.
Том надеется, она не заметила, как вспыхнули его щеки. Его виноватый вид. Он на миг опустил глаза, избегая ее взгляда, потом снова поднял.
– Да. Она приходила к тебе. Не знала, что тебя арестовали.
– Ладно…
– И она кое-что мне рассказала.
– Что? – так же тихо спросила Карен, и ее голос прозвучал настороженно.
– Сказала, что в вечер аварии видела, как ты выходила из дома, – он посмотрел прямо в прекрасные лживые глаза жены. Понизил голос почти до шепота: – Сказала, что проследила за тобой.
Карен вздрогнула.
– Что?
– Говорит, что проследила за тобой на своей машине, держась на расстоянии, чтобы ты не заметила.
Карен не шелохнулось, и у Тома упало сердце, когда он увидел весь спектр эмоций, отразившихся на лице жены. Это правда, подумал он, все, что сказала Бриджит, правда.
– Что еще она сказала?
– Что ехала за тобой, пока ты не остановилась, и тогда она сама остановилась неподалеку. Видела, как ты идешь к ресторану. Слышала выстрелы. Три выстрела. А потом увидела, как ты бежишь из ресторана к машине. Говорит, что видела, как ты сорвала перчатки, села в машину и умчалась.
Жена промолчала. Известие явно потрясло ее.
– Карен, – прошептал Том.
Она сидела все так же молча.
– Карен! – нетерпеливо повторил Том. Понизил голос, инстинктивно оглядываясь, чтобы убедиться, что их не слышно. Но все в комнате заняты своими разговорами. – Она была там!
– Может быть, она врет.
– Не думаю, – тихо ответил Том. – Как бы тогда она узнала о перчатках?
Карен не ответила, ее глаза расширились. Том заметил, что у нее на шее бьется жилка. Никто, кроме полиции, не знал о перчатках. Том покачал головой.
– Думаю, она была там. Думаю, она тебя видела. Она говорит, когда ты вошла, у тебя был пистолет, но обратно ты выбежала в одних перчатках.
– И что же она тогда сделала? – спросила Карен, хватаясь за край стола.
