– Скотт, – говорю я резко и подхожу к нему. – Если ты приехал сюда не для того, чтобы помочь, то тогда просто разворачивайся и езжай обратно. Увидев тебя на пороге, я подумала, что ты приехал ради меня.
– Я и приехал ради тебя. Я здесь для того, чтобы ты не выставляла себя больше на посмешище и не попала в беду. И без тебя я никуда не уеду. Сначала ты похищаешь у этого бедняги ребенка, потом вламываешься в его дом и начинаешь ему угрожать… Если ты еще что-нибудь устроишь, газетчики опять примутся за нас, а я не могу заставить Элли снова пройти через все это. Пока она беременна, не могу. А ты ведешь себя как самая настоящая эгоистка.
– Эгоистка?! – вырывается у меня. – Я пытаюсь выяснить правду. Это ты ведешь себя как эгоист – только и делаешь, что дрожишь над своей новенькой семейкой и такой уютной жизнью. А на меня и на тех детей, которые у нас были, тебе плевать.
– Я больше не могу жить в прошлом, Тесс.
– А ты думаешь, мне этого хочется?! – кричу я.
– Вообще-то, – отвечает Скотт, – именно так я и думаю. Думаю, что тебе слишком страшно продолжать жить дальше. Но оттого, что ты зациклилась на мальчике этого человека, никому лучше не станет. И тебе в первую очередь.
– Скотт, – вмешивается Бен. – Это не Тесса похитила Гарри. Почему ты ей не веришь?
– Да потому, что она спятила! – вопит мой муж. – Я хочу ей поверить, один бог знает, как сильно я этого хочу, но вся беда в том, что именно сейчас у Тессы проблемы с различением фантазии и реальности.
– А я думаю, что ты просто убедил себя в этом – и всё, – говорит мой босс, – чтобы успокоить совесть. Если скажешь себе «жена с катушек слетела» – то все сразу становится хорошо, и можно продолжать жить и не чувствовать себя при этом виноватым.
Скотт врывается в холл и, протопав мимо Фишера, нависает над Беном.
– Не лезь не в свое дело, Моретти. Какое все это имеет к тебе отношение?
Босс спокойно смотрит на него и молчит.
– Убирайтесь все вон из моего дома! – орет Фишер.
И тут налетевший порыв ветра подхватывает дверь и со всего размаху хлопает ею об косяк, так что раздается мощный «БАМ – М-М!», от которого содрогается весь дом. Я чуть из кожи от страха не выпрыгиваю…
В холле становится тихо.
– Папа, почему ты кричишь? Что это за люди?
Резко поворачиваю голову на голос и вижу Гарри: он перегнулся через перила, и его расширившиеся глазенки перебегают с одного из нас на другого. Бедный малыш! Не поймет, что тут такое творится. Мне так хочется обнять его, но я не смею даже подойти к нему, иначе Фишер укокошит меня от злости.
– Я же велел тебе оставаться в комнате, Гарри, – говорит Джеймс, тяжело дыша. – Я думал, ты смотришь мультик про Томаса Танка.
– Он кончился, папа. Но я опять слышу ту леди на чердаке. Она там возится.
Наши взгляды устремляются от мальчика к хозяину дома. Он открывает рот, но сказать ничего не может.
– Что вы натворили? – первая говорю я. – Кто у вас там, наверху?
– Никого, – отвечает доктор. – Там никого нет.
– Нет, папа, там кто-то есть, – возражает его сын. – Ты же сам сказал, что это та леди, которая задает слишком много вопросов.
У Фишера-старшего такой вид, словно он намерен отрицать все и дальше. Но постепенно это выражение лица сменяется гримасой негодования.
– Она вынюхивала… угрожала мне!
– Вы удерживаете ее там против ее воли? – спрашивает Бен.
– Нет! Ну то есть я как раз собирался ее отпустить…
Мы с боссом срываемся с места и бежим к лестнице.
– Ты покажешь нам, где та леди, Гарри? – просит Бен на ходу.
– На чердаке, – отвечает ребенок. – Папа говорил, она непослушная.
– Правда? – Я поворачиваюсь к Джеймсу и качаю головой.
– В чем дело? – спрашивает Скотт с недоумевающим выражением лица.
Но мы, не обращая на него внимания, мчимся дальше по лестнице.
– Вы не имеете права! – кричит старший Фишер, но сам даже не пытается нам помешать. Он просто поднимается за нами следом, а за ним плетется озадаченный Скотт – причудливая процессия со мной и с Гарри во главе.
Мальчик хватает меня за руку и тянет наверх, к лестничной площадке, а оттуда – к другой площадке с дверью наверху. Из-за двери доносятся глухой стук и полузадушенные крики. Я вцепляюсь в блестящую металлическую ручку и пытаюсь повернуть ее, но безуспешно – похоже, она заперта.
– Ключ, – говорит Бен, поворачиваясь к доктору Фишеру и протягивая руку.
– Он у меня внизу, на…
Но Моретти не ждет, когда тот закончит. Он снова поворачивается к двери и вышибает ее одним ударом ноги. Летят щепки, и мы все вместе вваливаемся на тесную площадку, где оказывается еще несколько простых крашенных дверей. Разобрав, из-за какой из них доносятся сдавленные крики, я толкаю ее и попадаю в темную комнатенку. Пошарив по стенам, нахожу выключатель и нажимаю его.
Посреди комнаты на стуле сидит Карли. Ее ноги привязаны за щиколотки к ножкам стула, руки связаны за спиной, во рту кляп, а с потолка на нее льется тусклый свет маленькой лампочки. Пока я сверлю Фишера взглядом, Бен бросается к ней и начинает ее отвязывать. Она сначала только моргает, привыкая к свету, а потом замечает хозяина дома, и ее лицо перекашивает гримаса гнева. Не могу сказать, что питаю к Карли большую симпатию, но вот так взять связать ее и бросить здесь, в этой чердачной каморке, – это уже за гранью.
Беру ребенка за руку и присаживаюсь на корточки – так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
– Гарри, вернись, пожалуйста, сейчас в свою комнату. Твой папа спустится к тебе через минуту.
– Что случилось с этой леди? – шепчет он мне прямо в ухо.
– Мы с ней играли в прятки, но теперь мы ее нашли.
– А можно я тоже поиграю? – Глазенки мальчика вспыхивают.
– Может быть, попозже… А пока возвращайся к себе, ладно? Сделай это для меня, можешь?
Гарри разочарован, но все же поворачивается и послушно выходит из комнаты. И слава богу, потому что из освобожденного от кляпа рта Карли уже несутся такие словечки, которые пятилетнему малышу слышать совсем ни к чему.
– Ты у меня за это сядешь! – орет она на доктора Фишера.
– Карли? Это ты? – Скотт так усердно пытается разрешить еще и эту загадку, что все лицо у него буквально идет морщинами от напряжения. – А ты-то что здесь делаешь? И что тут вообще происходит?
– Если б ты хоть раз послушал, что пыталась сказать тебе Тесса, то не ломал бы сейчас голову, – бросает ему Бен, освобождая лодыжки журналистки.
Мой бывший краснеет и поворачивается ко мне, явно за объяснением.
– Не сейчас, Скотт, – говорю я, посылая ему самый убийственный взгляд, на какой только способна. Сзади кто-то тянет меня за куртку, я оборачиваюсь и вижу Гарри. Он вернулся.
