– О моей жене? – переспрашивает доктор, приходя в себя. – Да как вы смеете являться сюда и заговаривать со мной о моей жене?! Что она вам сделала?
– Я видела сегодня Ангелу, – сообщаю я, глядя ему в лицо, – его нижняя челюсть напрягается, а в глазах появляется затравленное выражение.
– Мою прежнюю экономку? – говорит он, и я вижу, как у него расслабляются плечи. – Да она чокнутая на всю голову! Мне пришлось ее уволить. На нее уже нельзя было положиться. Только и делала, что крестилась и болтала то про Бога, то про ад.
– А может, – подхватываю я, – она знала нечто такое, чего ей не следовало знать, вот вы ее и выгнали?
– Вижу, она и вас сбила с толку своим вздором.
– Ангела призналась, что это она оставила Гарри в моем доме, – говорю я. – Так что, как видите, не я начала эту историю, мне ее навязали. Не я взяла вашего сына. Ваша экономка привела его ко мне.
– А зачем, скажите на милость, ей это понадобилось? – спрашивает Джеймс.
– Это уж вы мне расскажите.
Фишер тяжело сглатывает и тут же рубит сплеча:
– Хватит, достаточно я наслушался вашей ерунды. Убирайтесь из моего дома сейчас же, и вашего неадертальского спутника с собой заберите. – Он снова делает шаг назад, а его глаза продолжают метаться, словно в поисках чего-то, пока наконец не останавливаются на деревянной лестнице. Наверное, он боится, как бы его сын, услышав голоса, не спустился сейчас вниз и не застал нас. Хоть бы Гарри не услышал, как мы тут кричали, хоть бы он не испугался!
– Слушайте, доктор Фишер, – говорю я и делаю к нему шаг. – Ангела рассказала мне, что ваша жена перед смертью просила ее отвести мальчика ко мне. – Я смотрю на него в упор, изучая его реакцию.
Хозяин дома снимает очки, трет переносицу и надевает их снова.
– Я же говорю, – начинает он, – Ангеле нельзя верить…
– Может быть, ей и нельзя, – откликаюсь я, – но что делать с письмом с подписью вашей жены, в котором она просит Ангелу отвезти Гарри ко мне?
Тут доктор вытаращивает глаза, открывает рот и вообще ведет себя так, словно увидел призрака. И я сразу понимаю, что коснулась чего-то важного. Что он орет и угрожает просто потому, что ему есть что прятать.
– Убирайтесь! – снова начинает орать Фишер. – Вон из моего дома!
Бен подходит, встает передо мной одним боком ко мне, другим к доктору и протягивает вперед руку ладонью вниз – хочет его успокоить.
– Пойдем, Тесс, – шепчет он мне. – Лучше уйти, не стоит доводить дело до скандала.
– Это вы дежурили в клинике Балморал, когда я рожала там близнецов? Вы были там в ту ночь? – спрашиваю я.
Фишер опять замирает на месте, а потом поворачивается к нам спиной и, что-то бормоча себе под нос, обеими руками хватается за голову. После чего большими шагами выбегает из холла в соседнюю комнату – кажется, столовую, если я правильно помню планировку.
– Что он делает, Тесс? – спрашивает меня Бен.
– Не знаю, – отвечаю я шепотом. – Но по-моему, я что-то нащупала, тебе так не кажется?
– Определенно. За ним точно есть какая-то вина. Однако сейчас нам лучше уйти, он может быть опасен.
– Нельзя сейчас уходить. Мы же вот-вот узнаем правду.
Несколько секунд спустя Фишер возвращается с мобильным телефоном в руках.
– Я звоню в полицию! – рычит он.
– Где Карли? – задаю я новый вопрос. – Та журналистка, которая приезжала к вам вчера. Вы с ней что-то сделали?
Врач вспыхивает – от того, что виновен, или от злости, не могу сказать.
– Я понятия не имею, о ком вы говорите! – кричит он. – Здесь нет больше никаких журналисток; были, но все вышли. Почему бы и вам не последовать их примеру? Оставьте меня в покое! Даю вам последний шанс – уходите, или я звоню в «девять-девять-девять».
– Звоните в полицию, – говорю я. – А я расскажу им о Карли и покажу письмо вашей жены.
Джеймс опускает телефон, и его плечи поникают.
– Послушайте, я не знаю, что вам от меня нужно, – говорит он, проводя рукой по волосам. – Ну почему нас с Гарри никак не оставят в покое? Оставьте нас в покое – это все, чего мы просим.
– Доктор Фишер, – говорит Бен мягко. – Давайте присядем где-нибудь и всё спокойно обсудим. Ведь это лучше, чем кричать и бросаться обвинениями.
И тут я вздрагиваю: в прихожей раздается приглушенный голосок дверного звонка. Мы с боссом переглядываемся и смотрим на хозяина дома, но тот тоже выглядит озадаченно. Неужели он уже позвонил в полицию? Если так, то меня скорее всего арестуют. Я должна к этому приготовиться. Мы с Беном расступаемся перед Фишером, когда тот идет к двери, поворачивает ручку и тянет ее на себя. Я мысленно готовлюсь к неприятностям. Моретти берет мою руку и крепко ее стискивает.
Но человек, стоящий на пороге, – вовсе не офицер полиции.
Это Скотт.
Глава 33
– Доктор Фишер? – спрашивает мой бывший муж, протягивая правую руку.
Джеймс пожимает ее с озадаченным выражением лица.
– Кто вы? – спрашивает он.
– Я здесь, чтобы извиниться за вторжение моей жены, – заявляет Скотт с порога; ветер треплет полы его пальто и ерошит ему волосы. – В последнее время на долю Тессы выпало столько разных неприятностей, и я уверен, ей и самой уже жаль, что она причинила беспокойство вам и вашей семье. – Он смотрит на Бена – с недоумением и вскользь, а потом на меня – пристально и с намеком, после чего дергает головой в сторону дороги, словно хочет сказать, что мне пора.
Его покровительственные слова так меня бесят, что я готова расхохотаться. Готова, но не совсем.
– Э-э, да… – Фишер прокашливается. – Если б вы могли забрать ее домой, я был бы вам очень признателен. Вообще-то я уже собирался позвонить в полицию. Приехав сюда, она нарушила закон. Полицейские уже сделали ей предупреждение, запретив приближаться ко мне и к моему сыну. – Новый порыв ветра врывается в холл через распахнутую дверь, и Джеймс со Скоттом снова глядят на меня так, будто я маленькая непослушная девочка, которая не делает то, что ей велят взрослые.
– Извините, – говорит Бен и делает к ним шаг. – Но мы с Тессой никуда не уйдем, пока она не получит ответы на те вопросы, с которыми приехала сюда.
– А вы кто такой?! – рявкает Скотт, раздувая грудь.
– Я друг Тессы. Меня зовут Бен Моретти.
– А, ясно, вы тот парень, у которого она работает, – пренебрежительно отвечает мой бывший. – И что вы тут делаете?
– Оказываю Тесс моральную поддержку. Что вообще-то должны бы делать вы, Скотт, вместо того чтобы извиняться за ее поведение.
Лицо Скотта становится пунцовым.
– Да кто ты такой, чтобы указывать, что мне делать, а чего не делать?! Я знаю Тесс куда дольше, чем ты. И ей нужна помощь. Помощь профессионала. Так что подвинься, парень.
