– Вчера был день рождения твоего отца?
– Ага. Собрались у нас, картошки со стейками поели. Карли говорила, что придет.
Я чувствую легкий укол тревоги.
– Она вчера поехала в Дорсет из-за истории, над которой сейчас работает. Но, по-моему, должна была вернуться еще к вечеру. Хотя вообще-то погода такая мерзкая, так что, может, она решила заночевать в каком-нибудь «Би-энд-Би»
[4].
– Она бы написала мне, если б знала, что не приедет. А так мне пришлось врать па и ма. Наплел им, будто у нее машина сломалась. Чтобы они не беспокоились – родители, они ведь такие, сама знаешь.
– Может, у нее мобильник разрядился или сигнала нет, – предположила я.
– Да, наверное… Ну ладно, мне на работу пора, а то поздно уже.
– Мне тоже, – отвечаю, взглядывая на часы. – Оставь мне свой номер, я тебе перезвоню, как только что-нибудь узнаю.
Мы обмениваемся номерами телефонов, и я спешу назад, к взятой напрокат машине, так задумавшись о том, что могло случиться с Карли, что даже забываю про дождь, который снова вымачивает меня с головы до ног.
Пока добиралась до работы, моя тревога за соседку разрослась в настоящую панику. Въехав во двор садового центра, я выключила двигатель и некоторое время сидела в машине, собираясь с мыслями. Карли не отвечает на мои звонки и сообщения и, оказывается, пропустила день рождения отца. Что-то здесь не так. Или она попала в аварию, или… Или что? Может ли Фишер быть причастен к ее исчезновению? Неужели он что-нибудь с ней сделал? Неужели он опасен?
Внезапно я вздрагиваю от стука в окно. Поднимаю голову и вижу лицо Бена. Он открывает дверцу, проскальзывает на пассажирское сиденье и закрывает ее за собой. Я стараюсь не обращать внимания на бабочек у меня в животе, которые оживляются всякий раз, стоит ему только подойти ко мне поближе.
– Сезон дождей в Барнете, – говорит Бен.
– Погода спятила, – соглашаюсь я.
– Не знаю, стоит ли сегодня открываться, – продолжает босс. – Кто в здравом уме поедет в садовый центр в такой день, как сегодня?
– Зато я могла бы заняться посадкой растений.
– Ага. Очень увлекательное дело.
– Почему бы и нет? Ты же знаешь, мне оно нравится.
Бен улыбается.
– Вот поэтому Джез вечно поет тебе дифирамбы.
– Почему?
– Он считает тебя добросовестной работницей, у которой к тому же и голова на плечах сидит как надо.
– Рада, что кто-то думает, будто это так. Лично я считаю, что ее слегка не докрутили. – Кладу руки на шею и делаю вид, будто хочу слегка подкрутить свою голову.
Босс качает головой и улыбается.
– Как все прошло вчера со Скоттом? Ты с ним поговорила?
Опускаю руки на руль и стискиваю его, вспоминая нашу вчерашнюю беседу.
– Чем меньше о нем говорить, тем лучше. – Давление у меня начинает зашкаливать, стоит подумать о Скотте и его Элли. Как они приперлись ко мне вчера вечером, как высокомерно и бесчувственно вели себя со мной…
– О, извини, – говорит Бен. – Наверное, зря я это предложил.
– Да нет, всё в порядке. Мне все равно пришлось бы поговорить с ним, раньше или позже. – Отпускаю руль и кладу руки себе на колени. – Теперь по крайней мере эта необходимость больше не висит у меня над душой, и я знаю, что он обо всем этом думает.
– То есть?
– Что я сошла с ума и нуждаюсь в помощи профессионалов.
– Ничего себе!
– Ага. Но в данный момент меня больше беспокоит моя соседка.
– Соседка? Почему?
– Помнишь Карли?
– Карли?
– Ну, ты знаешь. – Я морщусь, вспоминая, как Бен застал меня в разгар ссоры с ней. – Неприятная сцена в кафе, на той неделе.
– А, журналистка? Которая к тебе приставала? Та еще штучка!
– Да, она. Так вот, мы с ней заключили что-то вроде соглашения. Перемирие, если хочешь. Карли помогает мне узнать, что не так с Фишером. Но я боюсь, как бы она не попала в беду из-за меня.
– А что случилось?
Вкратце рассказываю о том, как Карли с братцем заявилась ко мне домой чинить окно в пятницу и как она убедила меня взять ее к себе в помощники.
– Подожди-ка. Отмотай немного назад, – просит Бен. – Она сама вошла в твой дом?
– Да, но это все не так ужасно, как кажется, – говорю я, а сама удивляюсь, почему сейчас защищаю соседку, хотя сама в свое время чуть со злости не лопнула, когда обнаружила ее у себя дома. – Раньше мы с ней присматривали за домами друг друга, когда ей или нам случалось уезжать. Она знала, что я храню запасной ключ под цветочным горшком на крыльце.
– Но это все равно не дает ей права…
– Я знаю, знаю.
– Тесса, – начинает Бен таким тоном, который заряжает меня новым беспокойством. – Если она может так запросто войти в твой дом, то разве не могла именно она, Карли, привести твоего мальчика к тебе и оставить его у тебя на кухне?
– Что? Нет! – Я подношу руку ко рту и машинально начинаю грызть ноготь. – Какой в этом смысл?
– А кто еще мог войти в твой дом? – возражает босс. – К тому же у нее есть мотив.
– Какой мотив? Зачем ей… – И тут меня осеняет, да так неожиданно, что все десять моих пальцев взлетают ко лбу. – Ради истории?
– Конечно.
– Я не знаю, Бен. – «Неужели она действительно могла пойти на что-то столь ужасное?» – У нее, конечно, большие финансовые проблемы сейчас. Она говорила мне, что если не сдаст историю в ближайшее время, то потеряет дом.
– Ну вот тебе и мотив. К тому же она вполне похожа на человека, который мать родную продаст ради удачной статьи.
– Ч-чё-орт!.. – А что, если я с самого начала гналась не за той дичью? Что, если Фишер вообще не имеет к этому никакого отношения, а все это устроила Карли, пользуясь им и его сыном как приманкой для меня и прессы? – Мне, наверное, надо с ней поговорить, да? Но она не отвечает на звонки. И вообще куда-то пропала.
– Давно?
– Вчера она должна была поехать в Крэнборн, но с тех пор я ничего от нее не слышала. Думаю, мне надо пойти и еще разок навестить ту домоправительницу. Она – единственный человек, кто, как мне кажется, может пролить хотя бы немного света на все, что происходит.
– Так поезжай к ней сейчас.
– Не могу. Я же на работе.
– Растения можно посадить и в другое время. А это дело срочное. Оно ждать не может.
– Да, но…
– Поезжай. Если хочешь, я составлю тебе компанию.
– Нет, она и так ужас до чего нервная. Увидит нас вдвоем – ни за что не впустит. Она и со мной одной вряд ли говорить будет.
