Посмотрев на часы, она отогнала желание позвонить Джошу. Он остановился в «Цезарь-паласе», но Хоуп напомнила себе: если Джош захочет поговорить, у него есть телефон коттеджа. Лучше уделить немного времени себе: не выспавшись накануне, она уже валилась с ног. Хоуп прилегла на диване в гостиной – и не успела опомниться, как уже наступил вечер. Через открытые окна доносились еле слышные звуки музыки – кто-то играл на гитаре и пел.
Осторожно выглянув в окно, через перила она увидела Тру. Несколько минут Хоуп слушала музыку, прибирая в кухне, и, несмотря на мрачные мысли, невольно заулыбалась. Впервые в жизни ее так потянуло к человеку, что она позвала его на чашку кофе! Хоуп сама не понимала, как она на такое решилась.
Вытерев стол, Хоуп подумала, что ей не помешает горячая ванна. Она обожала нежиться в пене, но повседневная суета оставляла время только на душ – ванны превратились в роскошь. Хоуп наслаждалась упоительно горячей водой, чувствуя, как напряжение медленно отступает, как расслабляется тело.
После ванны, завернувшись в махровый халат, она взяла с полки старый детектив Агаты Кристи. Подростком Хоуп обожала читать, так почему бы и нет? Усевшись на диван, она углубилась в книгу. Легкое чтение, но интрига не хуже, чем в современных телесериалах. Хоуп буквально проглотила половину романа, прежде чем отложить томик в сторону. Солнце уже клонилось к горизонту, и она поняла, что проголодалась. Хоуп не ела с утра, но готовить не хотелось: наоборот, возникло желание продолжить вечер в этом расслабленном, неторопливом темпе. Надев джинсы, босоножки и блузку без рукавов, Хоуп наскоро подкрасилась и убрала волосы в небрежный хвост. Покормив Скотти, она выпустила терьера во двор (пес явно огорчился, что хозяйка уходит без него), вышла через калитку и по настилу и деревянным ступеням спустилась на пляж. Всякий раз, приезжая в Сансет-Бич, Андерсоны хотя бы раз ходили в «Клэнси», и Хоуп захотелось поддержать традицию.
Ужин на веранде
Дорога от пирса до «Клэнси» занимала несколько минут. Заведение понравилось Тру еще до того, как он поднялся с пляжа на террасу: оттуда доносилась музыка, голоса посетителей и смех. Вверху лестница заканчивалась деревянной аркой, украшенной рождественской гирляндой с белыми лампочками и выцветшими буквами, составлявшими название ресторана.
Террасу освещали составленные группами факелы тики – пламя трепетало на ветру. Облупившиеся барные столики со стульями от других гарнитуров у перил как бы обрамляли деревянные столы в центре, половина из которых оказались свободны. В зале тоже были пустые места. Слева располагалась кухня, а в баре, где почти никого не было, стоял музыкальный автомат. На каминной полке красовалось пушечное ядро, а декор в этой части зала был выдержан в морском стиле, там висели старинный деревянный штурвал (дань уважения Черной Бороде) и морские сигнальные флажки. Пока Тру осматривался, из распашных дверок появилась официантка лет пятидесяти, несшая поднос с едой.
– Вы присаживайтесь, где нравится, в зале или на террасе, – сказала она на ходу. – Сейчас я вам меню принесу.
Вечер был слишком хорош, чтобы сидеть в помещении, и Тру занял один из барных столиков у перил, сев лицом к океану. Луна только-только поднялась над горизонтом, водная гладь в ее свете слегка серебрилась, и Тру вновь остро ощутил контраст между Сансет-Бич и знакомым ему миром, пусть в основе своей они и были схожи. Ночью буши темны, таинственны и полны скрытых опасностей; океан сейчас казался таким же. Днем Тру легко решился сплавать до пирса, но страх плыть ночью таился в нем на глубоком, почти подсознательном уровне.
Официантка принесла меню и поспешила обратно на кухню. Из музыкального автомата звучала песня, которую Тру, как обычно, не знал: сопровождая туристов, он нередко слышал, как речь заходила о фильмах или телешоу, которых Тру никогда не видел; так же обстояло дело с песнями и рок-группами. Он, естественно, знал «Битлз» и пел их песни под гитару, а еще Боба Дилана, Боба Марли, Джонни Кэша, Криса Кристофферсона, «Иглз» и Элвиса Пресли, смотря по настроению. Песня из музыкального автомата показалась ему интересной, хотя, на вкус Тру, в аранжировке чересчур усердствовал синтезатор.
Он пробежал глазами меню, приятно удивившись большому выбору морепродуктов, помимо вездесущих бургеров и жареной картошки. К сожалению, морепродукты в основном предлагались сильно прожаренными. Выбор в итоге сузился до тунца на гриле и морского окуня на сковороде. Тру закрыл меню и снова принялся смотреть на океан.
Официантка вынесла с кухни поднос с напитками, останавливаясь у некоторых столиков, и ушла в зал, даже не посмотрев в сторону Тру. Он несколько удивился, но решил, что торопиться некуда, впереди вся ночь.
Почувствовав какое-то движение у входа, Тру поднял глаза и с изумлением увидел Хоуп, ступившую на террасу. Они, наверное, спустились на пляж одновременно. На мгновение Тру даже подумал: может, она видела его и пошла за ним, но прогнал эту мысль, удивляясь самому себе. Тру отвернулся к океану, чтобы Хоуп не заметила его взгляд и не решила, что он ее рассматривает, но поймал себя на том, что думает об утреннем знакомстве.
Ее улыбка, вдруг понял он. Ему очень нравится ее улыбка.
Хоуп удивилась, насколько в «Клэнси» все было по-прежнему. Отец любил это заведение не в последнюю очередь за постоянство – он часто говорил дочери, что чем радикальнее меняется мир, тем уютнее становится «Клэнси», – но она-то знала, что папа ходит сюда ради лимонной меренги. Мать нынешнего владельца «Клэнси» якобы десятилетиями доводила фамильный рецепт до совершенства и получала голубую ленту победителя на шести ярмарках штата кряду, а теперь говорят, что этот десерт у них переняла «Мэри Кэллендер», сеть ресторанов в Калифорнии. Как бы там ни было, лучше порции лимонной меренги в качестве завершения дня у океана и придумать нельзя: в ней идеально сочетались сладость и кислинка, давая тот самый неповторимый вкус.
Хоуп оглядела террасу. Сколько раз они с родителями ездили в Сансет-Бич, но никогда не ели в зале, не стала Хоуп пробовать и сейчас. Справа три столика у перил были заняты, слева свободных было больше. Хоуп машинально двинулась влево и замерла при виде Тру.
Глядя, как он сидит один за столиком, Хоуп невольно задумалась: зачем он все-таки приехал в Сансет-Бич. Тру сказал, что незнаком с человеком, с которым якобы должен встретиться, но из Зимбабве сюда не близкий путь, и даже ей известно, что Сансет-Бич не входит в число популярных курортов. Кто же столь важный заставил его приехать?
И тут Тру в знак приветствия помахал рукой. Хоуп, поколебавшись, решила, что нужно хотя бы поздороваться, и направилась к его столику. Вблизи она вновь обратила внимание на потертый кожаный браслет и расстегнутую на груди рубашку; в таком виде его легко было представить в буше.
– Здравствуйте, Тру! Вот не ожидала вас здесь встретить…
– Взаимно.
Хоуп ждала, что еще он скажет, но Тру только молча смотрел на нее чуть дольше, чем позволяли приличия, и она немного смутилась. В возникшем молчании Тру явно чувствовал себя непринужденно. Хоуп перебросила через плечо волосы, убранные в хвост, стараясь не выдать волнения.
