«Что за документы имела в виду Ева Германовна? Может быть, как раз те, которые пропали и которые так мечтает вернуть себе назад директриса? Но тогда получается, что документы украла Ева Германовна. Украла и отдала их Хильде или, по крайней мере, сказала Хильде, где эти документы спрятаны. Следовательно, документы директрисы были украдены Евой еще за несколько дней до ограбления бухгалтерии. Ведь разговор этот у двух подруг — Евы и Галины — состоялся уже тогда. Или Ева тогда лишь замышляла, как оно все будет? А если документы такие ценные, может, и само ограбление было лишь отвлекающим маневром?»
У Саши даже голова закружилась от обилия вопросов. Посмотрев по сторонам, он с радостью понял, что приехал. Конец пути, конец всем этим мыслям, которые теснились у него под черепом и буквально трамбовали мозг изнутри.
— Если я еще немножко обо всем этом подумаю, то просто свихнусь. Фактов слишком мало.
И Саша подошел к нужному ему подъезду. Миша был настолько любезен, что не только объяснил дорогу, но и снабдил Сашу кодом.
— Там у них на подъезде установлен домофон, — объяснил он Саше. — По идее без ключа в дом не попадешь. Но я знаю секрет, если набрать «ноль-два-ноль-два», то дверь откроется сама и без всякого ключа. Ева при мне набирала этот код. А этаж у нее двенадцатый. Я это знаю, потому что как-то помогал Еве донести ее покупки до дверей ее квартиры. В саму квартиру она меня не пустила. А квартира под номером двадцать один. Удачи!
И вот сейчас Саша стоял перед дверью с табличкой «21» и смотрел на нее. Он уже несколько раз нажал на кнопку звонка, но ему никто не ответил. И что ему было делать дальше? Оставить записку? Но что в ней написать? Если Ева Германовна совершила ограбление и теперь подалась в бега с украденными деньгами и документами, вряд ли она в ближайшее время появится у себя дома. Так что смысла в этой записке нету никакого.
Решив, что записку он напишет, если больше ему ничего не удастся предпринять, Саша позвонил соседям.
— Хильда должна быть дома, — услышал он из-за двери скрипучий мужской голос. — Всего часа полтора-два назад она забрала у меня свои ключи.
Взяла ключи? Хильда? Свои ключи? Ситуация становилась все необычнее и страннее. Саша, например, совсем растерялся.
Он потряс дверь двадцать первой квартиры и внезапно понял, что она открывается. Без всякого ключа и прочих примочек. Дверь даже не была заперта!
Что же, может, кто-то другой и не решился бы войти, но любопытство Саши превозмогло все прочие чувства. Рассудительность и осторожность были в том самом числе. Войдя внутрь квартиры, парень первым делом огляделся по сторонам. Ничего! Симпатичная такая квартирка. Свежий ремонт. Гранитная плитка на полу. Узорчатые коврики лежат под ногами. На стенах картинки. Чувствовалось, что живет тут женщина или женщины. Все вокруг так и дышало уютом и покоем.
— Ау! — почему-то аукнул Саша. — Уважаемая… Брунхильда, вы дома? Можете уделить мне минуточку своего времени?
Но никто ему не ответил. И это Сашу насторожило еще сильней. Оставшаяся открытой входная дверь. Молчание обитательницы квартиры. Не могла же Хильда уйти, оставив входную дверь открытой? Или могла? Сашу почему-то потянуло выйти из этой квартиры. Он сделал еще несколько шагов вперед и остановился. Чьи это ноги лежат вон там? Саша сделал еще шаг и понял, что ноги мужские и в одних носках и тапочках. Тапочки были красивыми, хотя и женскими, их мужчина позаимствовал у хозяйки квартиры. А вот носки у мужчины были его собственные, и они были сомнительной чистоты и свежести.
Саша сделал еще шаг и увидел тело крупного бородатого мужчины. Волосы у него были длинные, затянутые в хвост на затылке. Сейчас они разметались по каменной плитке. Взгляд у мужчины был остекленевший, глаза смотрели прямо в потолок, и казалось, что мужчина изумлен до крайности тому, что с ним произошло.
— Э-э-й! — тихонько позвал его Саша. — Вы… живы?
Мужчина не отреагировал. Ни шевельнулся, ни дернулся. Он лежал, раскинув руки, словно собирался плыть. Кожа лица была смуглая и покрытая точками и ямками, видимо, мужчина долгое время страдал от угревой сыпи. Темные волосы, крупный нос, полные губы. Было что-то привлекающее внимание в этом человеке. Некоторым женщинам такой тип мужчин нравится. Еве Германовне этот тип точно бы приглянулся. Она любила эдакое… чтобы с гнильцой и с душком.
Левая рука мужчины с отнюдь не дешевыми часами на запястье оказалась рядом с Сашей. Молодой человек наклонился и дотронулся до нее. И тут же отдернул пальцы. Рука лежащего на полу мужчины была холодна как лед.
— Мертв!
Саша выпрямился и быстрыми шагами вышел из квартиры. Оставаться наедине с покойником ему было тягостно. И первое, что он сделал, позвонил соседям.
— Чего надо? — ответил ему все тот же скрипучий неприятный голос.
— Не могли бы вы выглянуть на минутку?
— Чего надо?
— Там на кухне у ваших соседей лежит мужчина, и мне кажется, что он мертв.
За дверью возникла пауза.
— А я тут при чем? Вызывайте полицию.
Такое простое решение. И как оно Саше самому в голову не пришло? Похоже, вид трупа подействовал на него куда сильнее, чем он представлял. Сообразительность начисто отшибло.
— Или пусть сама Хильда звонит в полицию. Хозяйка-то квартиры она!
— Надо же! — удивился Саша. — А я думал, это квартира Евы Германовны.
— Индюк тоже много думал, да сами знаете, куда попал, — ехидно отозвался голос. — Ваша Ева никто и звать ее никак. Она просто живет тут вместе с Хильдой. Но если у них в квартире труп, то полицию может и Ева вызвать.
— Ни Хильды, ни Евы нету. Придется звонить мне.
— Вот и звоните. А меня оставьте в покое.
Именно это Саше и пришлось сделать. Полиция прибыла быстро, даже слишком быстро. Саша едва успел осмотреть место преступления. В принципе ничего интересного он там не нашел. В квартире был полный порядок. Все вещи стояли на своих местах. Нигде не было ни пылинки, ни мусоринки. Кровать в спальне аккуратно застелена. В шкафах вся одежда была развешена или разложена по полочкам. Зачем бы ни явился погибший мужчина, это явно не был вор.
Мужских вещей Саша в квартире не нашел, а вот судя по вещам в гардеробе, в квартире проживали две женщины. Одна была жгучей брюнеткой, вторая нежной блондинкой. Одна предпочитала в одежде яркие, даже агрессивные тона, вторая останавливала свой выбор на более мягких и пастельных тонах. Ева Германовна как раз такие цвета и предпочитала.
На тумбочке в спальне стояла фоторамка, в которой фотографии сменяли одна другую. На всех были запечатлены две женщины. Одну из них Саша знал, это была Ева Германовна. А вот вторую видел впервые. Эта женщина была брюнеткой, с темными выразительными глазами. Отличительной ее особенностью была густая растительность, покрывавшая всю нижнюю часть лица. Растительность слегка отливала синевой.
