— Орала? — спросила Юля.
Катя кивнула:
— Как всегда.
Листовки брали плохо, на улице похолодало и совсем стемнело.
Девушка почувствовала вибрацию в кармане и вынула телефон. На дисплее мигало «Нина».
— Кать, привет! — сразу же заговорила староста. — Слушай, а что там с Малошиным?
— А что с ним? — с трудом выговорила Катя и затаила дыхание.
— Так я у тебя хотела узнать, — расстроилась Нина, — Алиска там вся в шоке, говорит — на «скорой» увезли… Говорит, он с тобой ушел, а потом…
— На «скорой»? — Катя сильнее стиснула мобильный.
— Ага, представляешь, — староста вздохнула, — машина сбила. Алиска сказала, крутая какая-то тачка… фиг его, водилу этого, теперь найдешь. А найдешь — откупится!
— А очевидцы? — прохрипела Катя. — Кто-нибудь видел, какого цвета машина?
— Алиска сказала — золотая, кажись… а может, серебристая. — Нина помолчала. — Не знаю я, блестящая, короче, какая-то.
— Понятно. — Голос дрогнул.
— Ты чего там, — заволновалась староста, — плачешь?
— Нет, — честно ответила Катя, — просто… просто неожиданно очень…
— Да-а-а, — протянула Нина, — Алиса, когда звонила, ревела, просто ревела. — Староста закашлялась.
Кате показалось, что одногруппница еще хочет что- то сказать, но не решается, поэтому спросила:
— А что еще она сказала?
— Ну-у, сказала, что вроде как Малой не дышал… — Нина прочистила горло. — Знаешь, она так плакала, ничего было толком не понять… но, кажется, она сказала еще, что уроет тебя завтра. Типа, это ты виновата, что он ушел с последней пары… вот.
Катя молчала.
— Да ты не виновата, конечно, — подбодрила староста, — Алиска это так, от расстройства… она ведь в него с первого курса влюблена.
— Да? Я не знала…
Нина еще раз кашлянула и вкрадчиво попросила:
— Только не нужно об этом говорить никому, — раздался нервный смешок, — а то она уроет нас обеих.
— Конечно, я… никому.
Катя убрала телефон в карман.
— Все нормально? — полюбопытствовала Юля.
— Да, — соврала девушка.
Не говорить же, что она отвела за руку ни в чем не повинного парня на смерть! Катя подошла к урне, швырнула туда оставшиеся листовки и зашагала к лестнице.
— Кать! — окрикнула ее Юля. — Ты все?
— Да.
— Подожди меня пять минут, — взмолилась девушка, — вместе пойдем домой, а то…
— Прости, — покачала головой Катя, — сегодня мне в другую сторону.
Подвергать опасности еще одного человека она не собиралась. Существо с ледяными голубыми глазами абсолютно ясно дало понять, что любой, кто встанет на защиту, поплатится за смелость жизнью. На сегодня уже хватало жертв.
Катя быстро двигалась вдоль забора, постоянно оглядываясь и крутя головой по сторонам. В любой момент могло что-то случиться…
Из одного подъезда вышел молодой парень с мощным доберманом на строгаче. Намордник без дела висел на толстой шее.
«Оно», — поняла Катя, когда собака изрыгнула приглушенное «вуфф» и чиркнула черными когтями по снегу.
— Тихо, — шлепнул парень перчатками по крупу собаки.
Девушка делала шаг и испытывала боль от напряжения во всем теле. В любой миг зверь мог сорваться с поводка и наброситься на нее. Рука сама потянулась к шее и намотала шарф в три слоя.
Парень закурил, а поводок, пока искал что-то в кармане, зажал между коленями.
Катя замедлила шаг.
«Сейчас, сейчас, сейчас», — пульсировало в мозгу.
Доберман рванулся, и уже в следующий миг огромные лапы припечатали девушку к забору. Пес сразу, без лишнего лая и рычания вцепился слюнявой пастью в шарф, шею сдавило под мощным нажимом челюстей, в лицо ударило теплое зловоние.
— Ча-ак! Чак, а ну фу-у-у! — завопил хозяин, кидаясь к собаке.
Катя стояла не шевелясь, пока парень, бормоча в полголоса ругательства вперемешку с извинениями, оттаскивал псину.
Взметнулся поводок с железным карабином и ударил добермана по спине. Пес заскулил.
— Простите, простите его, — парень вцепился в шкуру собаки на шее, — он никогда прежде не нападал, я…
— Не бейте его, все в порядке, — сказала Катя, делая осторожный шаг в сторону. Голос даже не дрогнул, хотя саму ее трясло как в лихорадке.
Девушка дошла до конца забора и свернула на тихую безлюдную улочку. Не успела она пройти и половину дома, как ее ослепил свет фар лихо вывернувшей из-за угла машины.
Катя упрямо шла навстречу, а когда взревел мотор и колеса прокрутились на месте, отбрасывая снег в разные стороны, она громко крикнула:
— Трус! Придумай что-нибудь пооригинальнее!
Мотор неожиданно заглох, фары погасли — наступила тишина.
«Передумал? Или подыскивает решение пооригинальнее? А может, ждет, пока подойду поближе?» — гадала девушка, шаг за шагом приближаясь к белой иномарке.
Когда до машины оставалось метров двадцать, под ногой пошатнулась земля — люк, скрытый от глаз слоем снега. Чугунная крышка перевернулась, Катя взмахнула руками и провалилась, успев лишь расставить в стороны локти. Она держалась на одних руках, на спину давила крышка люка, а в глаза ударил яркий свет. Зажглись фары.
Теперь ей стал ясен план своего мучителя, и уж что- что, а недостаточно оригинальным он не казался. У нее даже имелась — да здравствуют управленческие решения! — альтернатива.
Машина с визгом сорвалась с места. Звать на помощь не было смысла и времени, у девушки оставались считаные секунды, чтобы решить, размозжит ли подвеска белой иномарки ее лицо или…
Она выбрала второе и, прижав к себе локти, служившие опорами, державшими на поверхности, полетела в люк. Прежде чем девушка погрузилась в ледяную воду, сверху пронеслась машина, с грохотом упал на отверстие чугунный люк — стало темно.
Вода сомкнулась над головой, под ногами оказался какой-то упор, труба или скоба. Катя вынырнула и, ободрав щеки об наросший вокруг лед, глотнула воздуху. Она по плечи находилась в холодной канализационной воде, в кромешной темноте.
* * *
— Почему нельзя ее просто убить? — Анжелика отошла от окон и в ожидании ответа приподняла изящные брови.
— Он мой брат, — раздраженнее, чем следовало, напомнил Лайонел, проходя в верхней одежде в гостиную и опускаясь на огромный диван.
Хозяйка квартиры запахнула черный шелковый халатик и грациозно опустилась рядом. Руки в кольцах и браслетах потянулись к молнии на пальто, а губы скользнули по бледной щеке молодого человека.
