– Ты хорошо поработал над его манерами.
Мы сели в автомобиль и поехали дальше. Я никуда не торопился. Она только охала, глядя на проплывающие мимо улицы.
– Это тихий городок. Настоящий Мэйберри.
– У нас есть свои занятные моменты.
– Например?
Мы проехали мимо церкви с левой стороны. Я посмотрел на нее и сказал:
– Несколько лет назад воскресным утром туда вошел мужчина. Внутри было полно народу. Вывеска перед церковью гласила: «ВОЗРОЖДЕНИЕ». Песни, танцы, взаимные улыбки. В общем, он заходит туда и начинает расстреливать людей. Убил восьмерых, прежде чем привратники набросились на него. Тогда он застрелил еще двоих. Когда я прибыл на место, он стал «грузом двести».
– Груз двести?
– Мертвец.
Сэм покачала головой.
– Как я и сказал, у нас есть свои моменты.
– Надо думать, что церковь – это безопасное место.
Я рассмеялся.
– Что тут смешного?
Я развернулся, проехал несколько кварталов, выехал на более широкую улицу, миновал несколько ферм и лавку тракторных запчастей, а потом остановился. Я смотрел на здание церкви и прилегающую территорию.
– Двадцать лет назад я был начинающим патрульным офицером. Даже не дослужился до наркотиков. В общем, зеленый юнец. В нашем ведении находилась маленькая средняя школа на этой улице. Ближе к центру города. Однажды во время перемены двое парней в «шевроле» – Карл Трюдо и Кайл Бекер, – напившихся со вчерашнего вечера, въехали на школьный двор, выбрали единственного ребенка на качелях и выстрелили ему в грудь. Ему было семь лет. Подростки на автомобиле быстро уехали оттуда. Мы выследили их вместе с автомобилем меньше чем за три дня. Мы понимали, что если нажмем сразу, то они либо разбегутся, либо умрут. Мы обнаружили их спящими в заброшенном амбаре. Потом арестовали, разделили поодиночке и приступили к допросам. Поскольку я знал того маленького мальчика, то был больше других заинтересован в подробных ответах. Две канарейки запели и написали собственноручное признание. Но поскольку было уже за полночь и секретарша ушла, мы решили подождать до утра, пока все не будет распечатано и подписано. Я отправился домой и лег спать.
Когда я вернулся на следующее утро, то взял чашку кофе и обнаружил человека в блестящем коричневом костюме, который ожидал меня. У него были сапоги из кожи аллигатора, и он вручил мне свою визитную карточку. Потом с широкой улыбкой заявил, что является адвокатом этих молодчиков. Суд «отверг» наши неподписанные признания. Потом вышли Кайл и Карл; они сказали судье, что мы принуждали их к признанию. Показывали синяки под глазами. Говорили, что хотят выдвинуть обвинение против нас. – Я покачал головой. – Если бы я ударил того мальчишку, он бы не отделался синяком под глазом. Карл отправился в Калифорнию, и больше о нем не слышали. Кайл исчез на несколько лет, но теперь он снова здесь. – Перед церковью стоял новый «кадиллак». – В блестящем костюме, с сияющим автомобилем. С лакированным начесом. Он основал протестантскую церковь. Теперь пастор Кайл целыми днями рассуждает о «путях грешников» и о «любви к Господу». – Я кивнул. – Однажды я зашел туда и послушал его проповедь. Там собирается масса народу. Он хорош и весьма убедителен.
– Ты не шутишь?
– Ничуть. Он здесь уже пятнадцать лет. Проезжает мимо меня и делает вид, что мы незнакомы. То же самое происходит в ресторане. Он полагает, что мы больше не знаем друг друга. Но мы знакомы. – Я достал бумажник и развернул его неподписанное признание. – Думаю, однажды я приду в его церковь, положу это перед ним и спрошу, помнит ли он маленького чернокожего мальчика на качелях. Потому что я должен это сделать. Мне пришлось вынуть леденец у него изо рта и закрыть ему глаза.
Сэм устремила взгляд через ветровое стекло.
– Достаточно для тихого маленького городка. – Она помедлила. – Но что ты можешь поделать? Прошло много времени, и хотя твое слово высоко ценят, у него есть свое слово. Кроме того, ты теперь в отставке.
– Когда кто-то напоминает, что я отошел от дел, я думаю о Фрэнке Хеймере.
– О ком?
– О капитане Фрэнке Хеймере. Отставной полицейский, имевший блестящую карьеру в «ревущие двадцатые». Он поддерживал закон и порядок там, где их не было и в помине. Семнадцать раз был ранен, четырежды оставлен, будучи принят за мертвого. Он был цепким человеком и если что-то начинал, то уже не отставал от дела.
– Я уже чувствую приближение развязки.
– Губернатор пригласил его к себе и предложил возглавить полицейский отряд по захвату первейших врагов общества, которыми слыли Бонни и Клайд. Фрэнк несколько месяцев охотился за ними. Загонял их в ловушку. Он никогда не сдавался. Тысячи полицейских по всей стране разыскивали эту парочку, но он был единственным, кто нашел их. Он устроил засаду. Он поджидал их с автоматическими винтовками Браунинга и перехватил их на пустынной сельской дороге, когда они были одни. В Клайде засело больше пятидесяти пуль, когда его вытащили из автомобиля. На долю Бонни пришлось около тридцати. – Я покачал в воздухе указательным пальцем. – Нельзя недооценивать рейнджеров, даже если они находятся в отставке. То, что мы не получаем жалованья, еще не означает, что нас сняли с дежурства.
– Кажется, я начинаю понимать.
Я привез Сэм в городскую квартиру и устроил экскурсию. Две спальни, кухня, рабочий кабинет.
– Принимая во внимание, что у Энди был безграничный счет в банке, здесь неплохая обстановка.
– Да уж.
– Она не скупилась на расходы. Обе комнаты полностью меблированы, на кухне есть все, что может понадобиться. Телевизор высокой четкости, поэтому футбольные матчи выглядят так, как будто ты участвуешь в них, а ванная похожа на картинку из модного журнала.
Она прошла в ванную.
– Ну и здоровенное корыто!
– Энди всегда любила принимать ванну. Она отмокала там, пока пальцы ног не превращались в изюмины, потом сливала воду, наполняла заново и ложилась обратно.
Сэм провела пальцем по бортику ванны.
– Мне нравится.
Я подошел к холодильнику.
– «Питерсонс» – наш основной продуктовый магазин. У меня там есть счет, который она, слава богу, не опустошила, потому что еда не входит в число ее пристрастий. Я позвонил Джону, владельцу магазина, и сказал ему, что для начала ты можешь брать все необходимое. Только нужно представиться, когда войдешь туда.
У Сэм на лице появилось то самое выражение, которое наводило на мысль, что я ставлю ее в неловкое положение своей щедростью. Я попытался сделать вид, что не замечаю этого.
– Ты внимательно следишь за своими счетами, не так ли?
– В каком смысле?
– В смысле баланса между дебиторским счетом и кредиторской задолженностью.
Она кивнула и пожала плечами.
